Александр Поляков - Без права выбора

— Ну а вот здесь, господин поручик Милашевский, вы напишите нам всю правду, — спокойно и даже несколько безразлично сказал Федор. — Забирайте бумагу в камеру. Когда напишете, скажете караулу, мы вас вызовем. До того времени беспокоить вас не будем. Нам не к спеху.

Милашевский, казалось, оцепенел. Он тупо смотрел на лежавшую перед ним бумагу.

— Что именно я должен написать? — наконец спросил он.

— Все и подробно — о своей деятельности, о князе, о знакомых. Адреса и явки не забывайте.

Милашевский потянулся к карандашу.

— Нет, не здесь, — остановил его Зявкин. — Я же говорю — не к спеху. Сейчас мы устали, господин поручик, вас слушать. В камере напишете.

Милашевский покорно взял бумагу и пошел к двери.

— Карандашик забыли, ваше благородие, — сказал, подымаясь за ним, Воронов.

Пошатываясь, Милашевский шел по длинному коридору. «Кто предал?» — сверлило у него в голове. И вдруг, словно вспышка в глазах, в памяти встало злое лицо есаула Филатова: «Вы еще пожалеете об этом!» — «Он! — подумал Милашевский. — Точно он! Не зря подозревал Беленков этого подлеца!»

На утреннем совещании в квартире Новохатко было решено, что князь Ухтомский перенесет свою резиденцию сюда, на квартиру Николая Марковича.

— Места достаточно, — сказал хозяин, — а насчет охраны не сомневайтесь, мои ребята мухи не пропустят.

Под помещение штаба отвели просторный полуподвал дома с наглухо закрытыми окнами. Из него на задворки вел потайной выход. Когда пошел разговор о том, кто заменит Милашевского, в штабе, Ухтомский сказал:

— Этот вопрос я решу позже. Вы свободны, господа.

Беленков, Филатов и Борис вышли в переднюю. Уже у самых дверей полковник осторожно спросил Филатова:

— Надеюсь, Иван Егорович, вы не в претензии на меня за прошлое? Вы понимаете, ведь я должен был вас проверить. Посудите сами…

— Оставим этот разговор! Новохатко уже все проверил. Это, кстати, входит в его, а не в ваши обязанности, — ответил Филатов. — Кроме того, сейчас не время, есть много дел более важных, чем личные отношения. Скажите лучше, что вы знаете относительно начала десанта?

— Теперь уже скоро, — ответил Беленков. — Неделя, может быть, две.

У Бориса сами собой сжались кулаки. Черт возьми, а что, если это правда? Ведь еще почти ничего не сделано. За все это время ему удалось установить едва несколько десятков из двухсот членов организации, находившихся в Ростове. Цифру эту назвал ему Новохатко, и ему можно было верить. Правда, Борис знал и сам, что большинство из этих двухсот белые офицеры, скрывавшиеся в склепах армянского кладбища. Выловить их будет проще, чем тех, кто засел в городе под прикрытием чужих и поддельных документов. «Времени остается в обрез!» — подумал Борис. Но то, что он услышал в следующий момент, поразило его еще больше.

— Наш флот вышел из Бизерты, у нас есть телеграмма, — шепотом сказал Беленков.

— Слава богу! — отозвался Филатов.

Они по одному стали выходить из дома. Первым ушел Беленков. Оставшись один на один с Бахаревым, есаул мрачно усмехнулся:

— Чует кошка, чье мясо съела! Ну, мы с ним еще посчитаемся.

Борис промолчал.

— Знаешь, что меня сейчас занимает? — спросил есаул. — Кого генерал назначит вместо Милашевского? Скорей всего, конечно, капитана Кудрявцева. Этот тоже из гвардии.

О Кудрявцеве Борис уже слышал. Его прочили на место будущего коменданта Ростова.

— А мне что за дело, — сказал он безразлично. Но есаул вдруг взглянул на него так, будто увидел впервые.

— Погоди, — внезапно сказал он, — ей-богу, у меня есть идея! Ты вот что, корнет, ступай, а я вернусь к Новохатко!

Борис торопился домой. Первым делом он написал очередное послание Зявкину и отправил его с Верой на рынок. А потом прилег на диван и стал мысленно составлять план на будущие дни. Конечно, теперь ему будет легче работать, поскольку доступ в дом Новохатко он имеет, но как часто удастся там бывать? Времени все-таки остается очень мало. Надо сосредоточить внимание только на самом главном: связь с отрядами, связь с Врангелем. Он закрыл глаза, стараясь собрать воедино все известные ему сведения, и… не заметил, как уснул. Снилась ему Астрахань: он гуляет с Ларисой в саду Аркадии, и вдруг сзади подходит Беленков, берет его за плечо…

— Борис Александрович, к вам пришли, — услышал он голос Веры.

В дверях комнаты необычайно взволнованный стоял есаул Филатов. Вера торопливо вышла.

— У меня чертовская новость! — зашептал есаул. — Князь назначил тебя своим адъютантом.

— Меня? — спросил Борис. На секунду он подумал, что все еще не проснулся. Ему вдруг стало весело.

— Стоило будить из-за таких шуток! — сказал он. — Спать хочется!

— Да нет, я серьезно, — есаул с досадой тряхнул его за плечо. — Не имей сто рублей, как говорят. Я сказал Новохатко, что если мы хотим иметь своего человека… Ну а князь ему сейчас доверяет, должен доверять. Ведь все боевики в городе подчинены Новохатко.

— А Кудрявцев?. — спросил Борис.

— Кудрявцев для штаба не годится — документы неважные!

— Могу достать получше.

— Слушай, корнет, — сказал уже с раздражением Филатов, — чего ты ломаешься? Ей-богу, я даже завидую тебе! Ведь через полмесяца, так или иначе…

— Ладно! — сказал Борис. — Семь бед — один ответ. Я так и знал, что попаду с вами в историю. Не верю я что-то этому князю.

— И напрасно! Увидишь, он человек серьезный.

В тот же вечер корнет Бахарев снова предстал перед князем Ухтомским в домике Новохатко.

— Николай Маркович рекомендовал мне вас, корнет, — сказал князь, — как исполнительного и преданного нашему делу человека. Кроме того, ваше происхождение, — в этом месте Борис скромно опустил глаза, — убеждает меня, что в вашем лице я найду деятельного и верного помощника. Это особенно необходимо сейчас, когда мы стоим на пороге крупных событий.

— Я буду счастлив служить вам, ваше превосходительство, — ответил Борис.

— Не мне, а несчастной родине, — поправил Ухтомский.

— Так точно, — повторил Борис. — Родине!

Надо отдать справедливость генералу Ухтомскому — тот хорошо знал свое дело. Когда Борис познакомился с делами штаба, он убедился в том, что, несмотря на сложную обстановку подполья, Ухтомский сумел разработать действенную систему мобилизации сил на случай высадки десанта. Для Бориса было неприятной новостью то, что в подпольном штабе постоянно имелись самые свежие сведения о дислокации частей Северо-Кавказского военного округа. «Неужели в нашем штабе кто-то работает на них?» — думал Борис.

Новые загадки появлялись одна за другой.

Основная работа штаба в эти дни заключалась в том, чтобы учесть все силы и организовать систему связи между отрядами. Этим занимались теперь все — Беленков, Новохатко, Филатов и человек десять связных, которых Борис быстро передал на учет Павлу Воронову. И все же начинать ликвидацию подполья было еще рано. Были неясны способы получения данных о нашей армии, неизвестны связи с Врангелем, а самое главное — любой приказ из Ростова мог бы в то время вызвать волнения среди затаившихся в камышах говорухинской и назаровской банд.