Александр Поляков - Без права выбора

Так определилась последняя страничка в пестрой биографии Беленкова. К осени он сформировал вооруженный отряд. Бандитские налеты на поезда чередовались с карательными рейдами по донским хуторам.

Морозовские чекисты ничего не могли поделать: бандиты не принимали открытого боя — рассыпались на мелкие группы, отсиживались на зимовниках, прятались у родственников и знакомых. Чекист Лысенко, проникший в отряд Беленкова, был убит. Его изуродованный труп нашли в мешке около здания ЧК. К мешку была приколота записка:

«Спасибо за подарок. Присылайте еще».

К удивлению ребят, наслышавшихся о жестокости и подозрительности Беленкова, допрос длился недолго. Они не знали, что полковник решил сделать их участниками игры, в которой он сам, не теряя ничего, мог приобрести многое.

— Вот что, — заговорил Беленков, выслушав ответы Левшина и Полонского. — Я не буду перепроверять вас. Возможно, вы что-то темните. Но это сейчас неважно. Есть одно дело. Поможете мне — валяйте на все четыре стороны. Попытаетесь обмануть — у меня суд короткий. Одному из вас несдобровать, — он взглянул на Федора, дернул углом рта. — Вот он может одним ударом развалить человека от плеча до пояса. Мастер… Не приходилось видеть?

— Наше дело нехитрое, — ленивым голосом сказал Федор. Он встал с топчана, протяжно зевнув, потянулся. — Чека помогаем, из одной заразы две делаем. — Уставился на ребят стеклянно-неподвижными глазами. — Опосля никто не жалуется. Битте-дритте.

Левшин весь напрягся, подавляя сумасшедшее желание броситься на бандита. Он опустил глаза, и ему вдруг почудилось, что рядом с ним встал, в одном исподнем, тот человек, которого привезли в Морозовскую на забрызганной грязью телеге, и над ухом у него прошелестел голос: «Держись, казак, атаманом будешь! Может, еще свидимся…»

«Не свидимся мы с тобой, чоновец, — мысленно ответил Левшин. — Только я за тебя рассчитаюсь. Этот гад от меня никуда не денется».

— Понятно, — спокойно сказал Левшин. — Видеть — не видели, слыхать — не слышали. Так что лучше о деле.

— Умный ты! — Федор подошел к нему вплотную. — Был тут один такой субчик-голубчик, в момент располовинили. Вякнуть не успел, зараза.

— Подожди, Федор! — Беленков стукнул ладонью по столу. — Свои люди — сочтемся… Дело такое, — повернул он к ребятам узкое смуглое лицо. — Вы должны помочь мне получить ту аровскую муку, что пришла в Морозовскую. Подвод двадцать, не меньше. Списки жителей близких хуторов вам принесут. Это не липа — брали в ревкомах. Выпишите только многосемейных. В первую очередь тех, кто служил в Красной Армии или является инвалидом первой мировой. Муку поделим сами.

— А кто повезет списки? — спросил Полонский.

— Вы.

— Мне бы хотелось остаться. Я себя плохо чувствую.

— Придется потерпеть. Останется ваш товарищ. Так будет вернее… Кстати, — Беленков поднялся, — незаметно подойти к хутору нельзя. В случае опасности мы уйдем в степь. Не буду повторять, что это означает для вашего товарища.

Беленков вышел во двор.

«То-то он с нами цацкается, — подумал Левшин. — Хочет нашими руками организовать голодный бунт. Риску для него никакого. Ничего не скажешь — хитер, сволочь. Раскинул как по счетам. Только счеты-то порченые».

Он незаметно толкнул Полонского локтем в бок.

— Ладно, это дело мы сделаем.

В полдень Федор привел с собой маленькую тоненькую девушку, закутанную в шерстяной платок.

— Вот эта будет помогать вам.

Левшин взглянул на нее, увидел вполоборота худенькое, почти детское лицо — широко открытый, с огромным черным зрачком глаз, голубую прожилку над мягко обрисованной скулой, слабые бледные краешки губ. И чувство неприязни, поднявшееся было в нем, когда она вошла в комнату, сразу же исчезло. «Дите, — подумал он, — ей еще с куклами бы играться…»

Девушка поставила на стул пузырек с чернилами, положила стопку бумаг и, не снимая платка, вопросительно посмотрела на ребят.

— Располагайтесь, — вяло улыбнулся Полонский. — Вам, очевидно, сказали, чем мы будем заниматься?

— Да, — полушепотом ответила девушка.

— Тогда сразу и начнем. Вы не возражаете?

— Нет.

Федор, хмыкнув, вышел из комнаты. Казак с изуродованным лицом храпел на топчане, прикрыв голову грязным полотенцем.

Девушка присела с краю скамьи, подобрав ноги. Ее тонкие светлые бровки смущенно вздрагивали.

— Здешняя? — спросил Левшин.

— Да… А вы из Морозовской?

— Оттуда. Инспектора окрстатбюро. Выявляем голодающих. Вот его фамилия Полонский, моя — Левшин. Так что будем знакомы.

— Оля Доброхотова.

— Много у вас голодающих? — спросил Полонский.

— У нас не так, а на других хуторах много. Вот они обещали муку раздать. Офицер этот и еще какие-то с ним.

— Раз обещали — раздадут, — сказал Левшин, косясь на полуоткрытую дверь. — А вы что, в делопроизводителях у них?

— Да нет, я сама по себе… Люди попросили.

— Голодающие, что ли?

— Да. Которые в Красной Армии были. А еще инвалиды — с той войны.

— Много их у вас?

— С десяток сыщется. Аникин, Бородин, Гордеев, Долинник, Макаров…

— Понятно… — протянул Левшин, быстро взглянув на Полонского. — Помочь голодающим — первое дело. Значит, с кого начнем?

— Может, с Аникина? У него шесть ртов, мал мала меньше.

— Я согласный. Пиши, Саша: Аникин…

Прошла неделя. Морозовская спокойно спала. Только в здании ЧК все окна были освещены.

У ворот спешились. Лошади, вздрагивая крупом, тяжело поводили боками.

— Жди здесь, — сказал Полонский казаку с изуродованным лицом, и тот молча кивнул головой.

Из темноты в полосу света выступил приземистый человек в кожаной тужурке, с маузером, негромко спросил:

— Вы к кому?

— К Мышанскому. По срочному делу.

— Документы! — дежурный чекист раскрыл удостоверение Полонского, поднес к глазам. — Ясно. А с лошадьми кто?

— Человек Беленкова. Он должен ждать меня здесь.

— Ясно. Проходи, товарищ.

Увидев Полонского, председатель окружного ЧК быстро встал из-за стола.

— Ты откуда? Где Левшин?

— Только что из банды Беленкова. Левшин там.

— Что произошло?

— Понимаете, напоролись на бандитов, — волнуясь и торопясь, начал рассказывать Полонский. — Думали — все, конец. Неожиданно помогли лепешки из аровской муки. Беленков решил нашими руками организовать голодный бунт…

— Погоди, погоди, брат. Сядь, выпей воды. Давай все по порядку. Подробно.

— Ой, чуть не забыл, — спохватился Полонский. — Я не один. Со мной человек Беленкова.

— Где он?

— Там, внизу. Я предупредил дежурного. Но его брать нельзя.

— Почему? Ты что — в своем уме?

— Если он не вернется на хутор, Беленков уйдет в степь, а Левшин будет убит.