Вячеслав Мосунов - Битва за Синявинские высоты. Мгинская дуга 1941-1942 гг.

Командир дивизии П.К. Кошевой так описывает бой полка:

«За день боя 72-й полк отбивал по 7–8 контратак противника. Одна из них, предпринятая врагом под вечер 30 августа, была особенно мощной. На стык 71-го и 72-го полков повел наступление пехотный полк с 15 танками. В районе отметки 40,8 завязался жестокий бой. Наши воины выкатили на прямую наводку полковую и батальонную артиллерию. Бойцы со связками гранат встречали врага на лесных тропинках и не позволили ему расчленить подразделения полков».

К вечеру 30 августа в результате действий противника 72-й гвардейский полк отошел от отметки 40,4. П.К. Кошевой утверждает, что всего противник потерял в этом бою 9 танков [111]. Немецкие документы скупы на подробности. По их данным, в 14 часов по берлинском времени была назначена атака 399-го полка на отметку 38,7. К 21 ч по берлинскому времени командир 170-й дивизии докладывал, что отметка 40,4 захвачена.

Потери за 30 августа в 8-й армии, по неполным данным составили:

128 сд – 59 убитыми, 446 раненными;

3 гв. сд – 43 убитыми, 138 раненными;

19 гв. сд – 114 убитыми, 421 раненными;

24 гв. сд – 105 убитыми, 451 раненными;

265 сд – 106 убитыми, 403 раненными;

Западнее, у озера Синявинского немцами был создан заслон из пехоты 3-го батальона 401-го пехотного полка и истребителей танков из 227-й пехотной дивизии. Севернее озера, на пересечении дорог, оборону занял 3-й батальон 100-го горнострелкового полка. Правда, к вечеру его перевели к отметке 38, 3 на «Артиллерийской дороге».

26-й корпус непрерывным потоком получал подкрепление. В их числе были две батареи 185-го дивизиона штурмовых орудий, 113-е артиллерийское командование, 2 и 3-я батареи 615-го артиллерийского дивизиона, 833-й тяжелый артдивизион. Штурмовые орудия были необходимы для борьбы с советскими танками. Тяжелая артиллерия обеспечивала значительное преимущество на поле боя, дополнительное Артиллерийское командование давало в руки противника инструмент тонкого и точного управления всей артиллерией, входящей в состав корпуса. Очень скоро все эти меры должны были дать эффект.

Теперь замысел противника состоял в том, чтобы сначала силами 5-й горнострелковой дивизии и 170-й пехотной дивизии создать заслон на пути войск 8-й армии, а потом в дело должна была пойти прибывающая из Крыма 28-я егерская дивизия. В дивизии было большое количество солдат из молодого пополнения [112].

Надо напомнить, что перед силами левого фланга 8-й армии ставилась более важная и гораздо более широкая задача, чем просто штурм опорный пунктов на берегу р. Назия. 11-я, 286 и 327-я дивизии имели шанс сокрушить оборону противника.

Немцы собирались вернуть потерянный у оз. Барское участок, введя в бой 1-й батальон 287-го полка из 96-й пехотной дивизии. Судя по всему, атака 286-й дивизии их опередила. Наши смогли взять южный дом отдыха. Контратака противника при поддержке 4 танков была встречена пулеметным и артиллерийским огнем, все танки были подбиты, пехота потеряла до 50 % и откатилась назад.

Часть сил противника была блокирована в северной части дома отдыха, противник попытался пробиться к ней, но потерпел неудачу. Это могло отрезать наши части, но попытка противника подтянуть силы была пресечена.

К концу дня в штабе 26-го корпуса считали, что ситуация на участке 223-й дивизии у Вороново почти не изменилась. Однако, в ходе дня для отражения советского наступления в бой бросили сводную группу из 170-й пехотной дивизии. Указанные в советском описании танки, скорее всего на деле являлись штурмовыми орудиями 185-го дивизион. Одна батарея из его состава была переброшена сюда.

В действительности, как свидетельствует журнал боевых действий самой 223-й дивизии, на участке вклинения нашим бойцам удалось прорвать немецкую оборону. Правда, не с первого раза… Прорыв удался ближе ко второй половине дня у одного из Домов отдыха. Части 287-го батальона ничего не смогли сделать.

Более того, в ходе атак противник потерял часть опорного пункта на высоте 52,1. В результате командир дивизии после личной рекогносцировки отдал приказ об отходе с линии обороны восточнее Вороново. Тут надо отметить, что фактически этот отход не случился. Так как командир батальона 385-го полка посчитал, что займет старую линию обороны ночью. Что он и сделал после часа ночи практически без боя.

Там, где находилась, 128-я дивизия ничего нового за этот день не произошло. Южнее, в течение 31 августа произошли важные события. 31 августа Военный Совет Ленинградского фронта направил в штаб К.А. Мерецкова своего представителя генерала А.В. Гвоздкова. Военный Совет Волховского фронта отправил в Ленинград телеграмму, что второй эшелон будет введен в бой 1 сентября. И что настало самое благоприятное время для начала наступления Ленинградского фронта. Это служит еще одним косвенным подтверждением, что Синявинская операция началась именно 27 августа.

Вообще решение о вводе в бой 2-го эшелона было принято еще 29 августа. Но 4-й гвардейский стрелковый корпус мог сосредоточиться только к 1 сентября. Корпусом командовал Н.А. Гаген, человек, который мог считаться настоящим ветераном сражений за Ленинград и который стоял у самых истоков Советской гвардии. С ним мы уже встречались по ходу нашего повествования.

Сам 4-й гвардейский корпус впервые участвовал в боях в марте 1942 г. у Погостья. Теперь в его составе было 7 стрелковых бригад и одна стрелковая дивизия (259-я стрелковая дивизия, 22, 23, 32, 33, 53, 137, 140-я стрелковые бригады). Действия корпуса должна была поддержать 98-я танковая бригада (два КВ, 16 танков Т-60, 13 Т-34). Бригада была переброшена на участок 8-й армии в конце августа.

Бой у Вороново 31 августа 1942 г.

Корпус представлял собой достаточно боеспособное соединение по меркам 1942 г. Он должен был вступить в бой для «доделывания» задач первого этапа операции, ведь 6-й гвардейский корпус своей задачи не выполнил.

Подготовка корпуса к боям оказалась не на высоте. Так, 259-я стрелковая дивизия не могла использовать свою артиллерию из-за недостатка снарядов. Ввод в бой соединений корпуса не был согласован со штабом 8-й армии. Его осуществляли офицеры штаба Волховского фронта. Связь с артиллерией налажена не была. Корпус рисковал остаться вообще без ее поддержки.

Это было связано и с объективными причинами. Из-за удлинения линий связи, трудности перемещения тяжелых орудий по болоту и форсирования р. Черная, артиллерийская поддержка наступающих стала менее эффективной. Точнее, она оказалась недостаточной именно в тот момент, когда противник смог усилить группировку своей артиллерии и начал вести массированный огонь по всему участку прорыва.