Борис Подопригора - Запомните нас живыми
- Название:Запомните нас живыми
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Петроцентр»404bf1d1-0706-11e6-a7c6-0cc47a5203ba
- Год:2015
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-91498-062-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Подопригора - Запомните нас живыми краткое содержание
Перед нами – публицистические и поэтические откровения – оперативная аналитика и зарисовки с натуры… Они нам нужны, чтобы с сегодняшним опытом осмыслить наше прошлое. И еще. Они интересны судьбой автора – военного интеллигента, участника событий в семи горячих точках – Африке и Афганистане, Таджикистане и на Балканах, Чечне и Абхазии… В 2004 году Борис Подопригора стал одним из авторов телесериала «Честь имею!..», удостоенного высших телевизионной и кинематографической премий страны – «ТЭФИ» и «Золотой орел». Написанный им в соавторстве с Андреем Константиновым роман «Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер» критика назвала литературным памятником воинам-афганцам. Диапазон служения ныне советника главы Республики Карелия Бориса Александровича Подопригоры охватывает экспертное сообщество Госдумы, университетскую кафедру и журналистику. В его офицерском планшете вместе с тремя вузовскими дипломами и тремя орденскими книжками, шестью книгами и киносценариями, многими сертификатами научных и общественных отличий особое место занимают творческие блокноты, посвященные драматическим событиям последних 30 лет. Они и стали основой этой книги.
Запомните нас живыми - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Он – Александр Васильевич Колчак. В Петербурге жил у Поцелуева моста. Будучи прежде всего полярным исследователем, он был еще военным человеком и умел грамотно ставить морские мины. Его человеческую порядочность перечеркнула встреча с Женщиной, оказавшейся женой его подчиненного. Ему было – 42. Ей – чуть за 20. Ее звали Анна Тимирева. Она принимала его посвящения, скорее философские, чем поэтические. Среди них запомнился романс «Гори, гори, моя звезда…», авторство которого доподлинно неизвестно. Хочется, чтобы оно было его. Спустя годы они стали одним целым. Их арестовали вместе… Анна Тимирева прожила длинную жизнь. На «борьбу с Колчаком» и тогда, и потом, на протяжении 70 лет, затрачено много строк, рифм, образов. Куда более пафосных чем:
«Что всю осень (зиму, весну, все лето, весь месяц) я делал?
Я ждал твоего звонка».
На всех нас, будто на боевом развороте, зашли 80-е. С тех пор в мире ничего нет, кроме Афгана, а потом Чечни. Уже почти тридцать лет старый год сводит с нами счеты и уходит. Остается поколение, писавшее стержнем от дефицитной тогда шариковой ручки. Поколение, недопригубившее жизни. И не расстрелявшее до конца свой душевный боекомплект. Но ищущее Любви на контрасте с войной. Любви, для которой ничто не венец и ничто не конец. Даже стихи на снегу. Не собирать же смысл жизни по кладбищам. Оставь на ползатяжки…
«Что же всю жизнь я делал?
Я ждал твоего звонка».
Эпикриз
И я прикован силой небывалой
К тем образам, нахлынувшим извне
Эоловою Арфой прорыдало
Начало строф, родившихся вчерне.
Эпикриз времени.
Он подписан вечностью.
В нем – горячечный бред бессонных очередей,
неутоленная жажда достучаться
до самого близкого,
кому можно поверить на слово.
Поверить в лучшее.
У каждого – своя ноющая Правда.
И только воспаленное время —
одно на всех.
Время обретает себя в музыке…
Лет двадцать назад
по широченной тольяттинской эспланаде
охрипшие динамики
разносили из открытых окон девятиэтажек:
«Я не люблю фатального исхода»…
Высоцкому запрещали петь в ДК,
но его слушал весь город.
Потому что всюду была тишина.
Ее заполнил
неистовый рок кардиограмм девяностых,
расстроив камерное созвучие человеческих судеб,
заглушив мудрый перестук колес…
Ностальгически далекими
кажутся кофейные натюрморты сбывшихся встреч,
свирельные мотивы душевных сопричастий.
наборник срывается где-то после 1, 9, 8 …
Обратный ход телефонного диска:
«Да, дома. Конечно! Сейчас подойдет»…
И голос, и губы так явственно близко…
Но снова – не тот, не та, не тот.
Захлопни кабину – фатальный исход.
Время подводит к выбору.
Как памятник деспотии
взорвана заводская труба.
Плакатный доброволец – делец
с лоснящимся на вороте флажком
развязно спрашивает:
«Ты открыл ЧП?»
Ветхозаветный вопрос: кто ты, мессия? —
сегодня звучит как: Европа плюс КТО?
Между рекламных строк
и предсказаний астрологов
проступает забытое на целое поколение:
«Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
Каждый выбирает для себя».
Может, уже нет выбора?
Из преданного анафеме времени
проступают сведенные скулы
Георгия Победоносца – маршала Жукова:
приказ 227 – ни шагу назад. —
На чем будешь воспитывать своего сына?
Кого разбудит этот звонок?
Время взывает к милосердию…
Прошлогодней порой тополиного пуха
в старом ленинградском дворе
сгорели два дерева…
Первой опечатали комнату
старушки с четвертого этажа:
– Это был мой Володенька…
…ушел в сорок первом, в июле…
Через неделю не стало соседки этажом ниже:
– А мой – еще в финскую…
Тогда деревья были совсем маленькими…
…и они их с тех пор поливали.
Им вообще некому было звонить…
Время сохраняет надежду…
Пусть ничто не потревожит
венчальную тишину Летнего сада.
Островок в клокочущем океане…
Одним из первых посланцев Нового Света
на рейде Кронштадта стал
трехпалубный «Энтерпрайз».
Предприятие – предприимчивость.
Еще раньше
калифорнийский причал
салютовал Андреевскому флагу
парусника «Авось»…
Может, ответ где-то между?
Только бы не потерять телефонную книжку.
Дозвониться. Застать дома. Дождаться ответа.
И если наши дети станут мудрее нас,
когда-нибудь, поворошив догорающий костер
непонятных им страстей,
они, может, поставят пластинку
почти неизвестного им Высоцкого…
Так… На память о
Нашей
Невстрече…
Не доставало никогда
В своем отечестве пророка.
Потомки скажут как тогда:
«Горит такого-то эпоха…»
Встреча
Говорят, что каждое мгновение жизни —
это вопрос, который задает нам судьба.
Отвечая на него, мы как бы заполняем
собственный формуляр.
Ты? …забыла и простила,
помнит и ненавидит.
Садись, какие у тебя холодные руки…
Боже, как жарко!
Ты прекрасно выглядишь. Сколько лет мы не виделись?
Сколько морщин под глазами.
Ты всегда опаздывала, потому что
хотела выглядеть лучше…
…как я хочу тебя поцеловать…
Ну, как ты? Рассказывай.
Я оправдывался тем, что пожалел
то ли свою, то ли твою семью:
«Постарайся сделать счастливым
хоть кого-нибудь».
А я думал, ты тогда уехала с мужем…
Как преступника тянет на место
преступления,
так я хотел видеть твоего мужа.
Он становился приветливее и холоднее…
Мы говорили, что время все расставит
по местам. Ты постоянно хотела
познакомить меня с твоей мамой…
Как мама?
Давно?
…это так… Для чтения в метро…
…«линии проектируемые и строящиеся»…
…«не присло – на стекле, – няться»…
Работаешь, где раньше?
Я помню, обнимал тебя на какой-то
длинной лестнице. Твои руки были
заняты журналом о макраме.
Ты начинала говорить о дочери
и успокаивалась.
Мы лишь временно бессмертны.
Пусть подарком будет мне
Из бумажной перфоленты
Нашей встречи макраме.
И чтоб, буклями опутан,
Ропот в шепот перешел,
Чтобы междометий буквы
Капали в капрон и шелк…
Ты прекрасно выглядишь…
Я снимал со своего свитера
твои длинные волосы…
Приходил домой
и садился заниматься с дочерью…
Интервал:
Закладка:
