Евгений Лукин - Танки на Москву

Он командовал местным отрядом самообороны. Конечно, встать под ружье мог любой сельчанин – в каждом доме была припрятана какая-никакая берданка. Но Ахмад посчитал, что для охраны села пока хватит и двух десятков бойцов – сражаться с российской армией он не собирался. Его решение одобрили и старейшины: сюда, на вершины Кавказа, нисходили пророки, а святые места негоже обагрять кровью…

В тот день Ахмад выехал в районный центр, откуда приходили тревожные вести о боевых стычках в горах. Неизвестные в масках остановили его машину у леса. Они были в обычных камуфляжах. И лишь русская речь выдавала их принадлежность. Ахмада выволокли из машины, заломили руки за спину, потащили сквозь цветущие заросли боярышника. В низине, укрытой за кустами, допросили, пытаясь выяснить, где попрятались боевики, оставшиеся в живых после недавнего боя. Ахмад ответил, что знает только, куда делись мертвые – на кладбище, под высокими стелами, над которыми развевается черный флаг с полумесяцем.

– Над тобой не будет ни флага, ни полумесяца! – пообещал майор.

Ахмада заставили вырыть могилу, выстрелом в затылок уложили наземь, второпях закопали и скрылись. Вечерний туман, поднявшийся над речкой, окутал мрачную низину.

Эта речка издавна считалась гибельной – местные жители обходили ее стороной. Зато на берег частенько забегали одичавшие собаки. Они обнаружили захоронение, разворошили дерн и выгрызли размозженную голову, не тронув смердящую плоть…

Весть об исчезновении Ахмада разнеслась по селу. Возле штаба собрались односельчане – судили-рядили, куда пропал комендант. Никто не предполагал, что он может быть убит: у Ахмада не было кровников, он никому не причинил зла. Зато непоправимое зло нанесли русские: их самолеты не раз бомбили село, спалив треть дворов. Все единогласно решили, что именно они захватили ни в чем не повинного человека. На поиски старшего брата отправился Муса.

Районная комендатура располагалась в двухэтажном здании, окрашенном унылой охрой. Окна были завалены мешками с песком, между которыми зияли амбразуры. На крыше скучал пулеметчик, изредка поглядывая на крыльцо, где распростерлась старуха. Та громко причитала, царапая ногтями бетонные ступеньки:

– Клянусь Аллахом, мой сын не виноват – отпустите!

На ступеньках покуривал дежурный офицер, не обращая внимания на плачущую старуху, – вчера ее драгоценное чадо попыталось взорвать комендатуру, подогнав грузовик с боеприпасами. Взрыв удалось предотвратить, а злополучного шахида задержать.

Муса поинтересовался, нет ли среди узников Ахмада. Офицер просверлил стальным взглядом подошедшего чеченца: «Еще один ходатай?». Кивнул на старуху:

– Ахмада нет, зато есть Салман.

И в сердцах прикрикнул на плакальщицу:

– Замолчи, египетская сила!

Муса вернулся в село ни с чем. «Вададай, – упрекнула его мать, – такой джигит, а брата выручить не смог!» Он промолчал, но в душе понимал ее бесспорную правоту: помочь, кроме него, некому.

Однажды вечером в дом зашел Макшерип. Муса уже собирался спать, пристраивая в изголовье оружие:

– Чего тебе?

– Поговорить надо.

Они вышли во двор. Было прохладно. На темном небе мигающая звезда медленно текла к закату – над горами пролетал вертолет.

– Я вот что подумал, – Макшерип неспешно подбирал нужные слова. – Без хорошего выкупа Ахмада не освободить.

– Мой кошелек пуст.

– Зачем деньги? Возьмем заложников – тогда русские из-под земли достанут твоего брата и обменяют.

– Это так, но где взять заложников? Мы же не разбойники.

В вышине раздался легкий хлопок – вертолет подбитой птицей скользнул вниз. Яркая вспышка осветила горный зубец, а чуть позже прогремел взрыв. Муса с каменным лицом наблюдал за крушением:

– Передай людям: завтра утром поедем туда, посмотрим, что произошло.

Неяркое осеннее солнце ворочалось в облаках. Утренняя дымка тянулась к придорожным кустам. За окном мелькали невзрачные чеченские проселки. Неожиданно свернув с дороги, машина углубилась в лес, пробиваясь сквозь заросли боярышника, – блестящие капли посыпались на капот.

Изменение маршрута встревожило капитана Турина, но докучать водителю он не стал – Муса и так многое рассказал за время поездки:

– Мы поехали в горы искать разбившийся вертолет. Когда нашли, там были мужчина и женщина. Женщину звали Вера Земцова. По документам – медсестра. У мужчины никаких документов не было: сгорели в вертолете. Его звали Борис Глебов, старший лейтенант. Мы забрали их с собой. Теперь они живут в нашем селе. Женщина лечит, мужчина работает в огороде.

Капитан нащупал в нагрудном кармане картонную иконку, которую обнаружил на месте крушения вертолета. Слава богу, что его друзья живы! Попадись они к настоящим боевикам – несдобровать! Сейчас главное – успешно завершить дело: обменять их на коменданта села. Этот комендант пропал еще весной, и с тех пор о нем ни слуху ни духу. Муса сказал, что его захватили в плен военные.

Турин оглянулся. Следом, переваливаясь с боку на бок, ехал грузовик, в котором находился майор Черепанов. Доставить пленного на обмен было его заботой. Они познакомились перед самой поездкой, и тот, заметив обеспокоенность капитана, попросил не волноваться:

– Комендант будет нас дожидаться хоть вечность.

– Зато у меня нет времени!

– А вечность – это не время, – загадочно улыбнулся Черепанов. – Вечность – это место.

Улыбка не понравилась Турину. Было в ней что-то недоброе. Вот и сейчас, когда он обернулся, майор изобразил веселый оскал и поднял кверху большой палец: «Все идет хорошо!».

Остановились на берегу небольшой речки. Из камышей выпорхнул утиный выводок, напуганный вторжением. Птицы пронеслись мимо – стремительные, сильные, готовые к перелету в дальнюю страну. Черепанов уверенно прошелся по низине, будто хаживал сюда не раз. Ковырнул ногой комья:

– Здесь!

Муса приблизился к указанному месту – в развороченной земле белели остатки черепа. Он присел на корточки, откинул дерн. Показались истрепанный воротник рубашки, лацканы знакомого пиджака – это была одежда Ахмада.

Чеченец обхватил голову руками, замер. Наступила печальная тишина. Турин находился поодаль и видел, как водитель грузовика вскинул автомат и прицелился в Черепанова. Тот стоял спиной, ни о чем не подозревая. Но Муса заметил опасное движение и покачал головой:

– Не надо, Макшерип!

Майор нутром почуял неладное, заторопился:

– Ну, мне пора!

– Ты куда? – удивился Турин.

– Я в село – за заложниками. А ты помоги откопать коменданта.

Грузовик уехал.

Муса достал из багажника две саперные лопатки и черный мешок – эти похоронные принадлежности теперь находились в хозяйстве почти каждого чеченца. Вдвоем приступили к работе. Земля была влажной, чуть болотистой – тело, пролежав тут с весны, превратилось в зеленоватый тлетворный студень. Откопав, стали перекладывать труп в мешок – осклизлые руки чуть не вывалились из рукавов. Молния соединила края материи, сокрыв жуткие останки.