Дмитрий Куликов - Судьба империи. Русский взгляд на европейскую цивилизацию

Однако представляется малоперспективным рассматривать консерватизм как еще одну идеологию (каковой, впрочем, он и так является) в качестве обоснования всех контрреволюционных социально-политических процессов. В идеологическом аспекте консерватизм часто не отличим от традиционализма, охранительства, различных типов негативной реакции на изменения.

ХХ век – век светских религий социализма-коммунизма и либерал-демократизма, пришедших на сегодняшний день к пределу своих возможностей. Светская вера в коммунизм или либеральную демократию уже больше не обеспечивает необходимой целостности и воспроизводства человеческих общностей. И дело тут не в содержании этих светских религий. Дело в том, что сам способ организации человеческих общностей через догматически предъявляемую идеологию (светскую веру) в качестве рамки существования такой общности, имеет очень короткий исторический жизненный цикл.

Обе светские религии возникли в результате революционных процессов на «освободившемся» от традиционной религии месте. Свято место пусто не бывает: человек, ни во что не верящий, лишен возможности социального и исторического действия, без веры это уже не совсем человек. Но одно дело – верить в Бога, и совсем другое дело – верить в социальную конструкцию. Какой смысл верить в демократию, если, по всеобщему мнению, мы уже в ней живем? А если мы в ней живем, то это нечто вполне посюстороннее, созданное самим человеком, а значит, требующее к себе рефлексивного и критичного отношения. Это означает подвергнуть светскую веру сомнению, и она тут же прекращает работать в качестве таковой.

Консерватизм в качестве идеологии и в качестве новой светской веры не обладает никакими особыми преимуществами перед коммунизмом или либерализмом.

Следует попытаться рассмотреть консерватизм как особую позицию в человеческом мире и его истории, которая является функцией обеспечения базовых процессов человеческого мира, а не просто в качестве одного из светских верований, ибо историческое время таковых истекло. Сегодня консерватизм может и должен быть востребован не как идеология «партии умеренного прогресса в рамках законности» (Я. Гашек), а прежде всего как особая содержательная позиция, которая позволяет технически работать с процессами воспроизводства и развития человеческого мышления и деятельности, поскольку именно мышление и деятельность – субстанциональная реальность нашего мира.

Мир природный (натуральный) есть объект для мира человеческого мышления и деятельности. Объект познания, освоения и изменения.

О том, что мир природы является лишь объектом человеческого мышления и деятельности, люди начали догадываться довольно давно. Однако предельной на сегодняшний день формой понимания этого отношения является научный тип мышления и наука в целом – как сфера деятельности, возникшая в европейское «новое время».

Наука и инженерия есть формы организации и средства освоения человеком мира природы. Открытие так называемых «законов природы» (законов физики, химии и т. д.) есть способ освоения (включения) натуральных объектов вовнутрь человеческого мышления и деятельности, т. е. способ превращения их в объект не натуральный и неизменно данный, а операционный, который можно осваивать и изменять. Если наука создает (открывает) законы природы, то по каким законам живет мир мышления и деятельности?

По законам культуры.

Культура – вещь невероятно консервативная сама по себе. На самом деле именно она полагает действительные границы человеческой свободы. Именно культура, которой мы принадлежим, «заставляет» нас поступать так или иначе – причем большинство из нас (подавляющее большинство), как правило, даже не отдают себе отчет, почему в той или иной ситуации мы поступили именно так. Ответ прост: потому, что нам так велит наша культура.

Что такое культура? Ни одно из определений, данных различными предметными науками, по-настоящему не ухватывает существа дела.

Музеи, библиотеки, театры, кино, образование, воспитание, разнообразные знания – все это и еще многое другое называется культурой или относится к так называемой сфере культуры. С одной стороны, все эти институты нам, людям, все время нечто рассказывают и показывают. Они беспрерывно транслируют нормы поведения, способы принятия решений, образцы и стандарты организации деятельности. Более того, именно культурой нормируется наше мышление. Через образование и воспитание (это на самом деле тоже механизмы трансляции культуры) формируется наш способ взгляда на мир (мировоззрение), а также и наше самоопределение, то есть способ мышления и действия в той или иной ситуации.

Культура как некое идеальное пространство норм и образцов не только транслируется, но и (поскольку люди все время реализуют эти нормы и образцы в различных жизненных ситуациях, а затем снова и снова обращаются к описанию этих реализаций языком и средствами культуры) воспроизводится сначала в пространстве идеального (в мышлении), а затем и в деятельности человека. Без воспроизводства и трансляции культуры жизнь человечества помыслить невозможно. По крайней мере, в рамках христианского Человека, который за последние две тысячи лет, как мы знаем, совсем не изменился.

Итак, культура – это то, что обеспечивает нам воспроизводство человеческого существования через трансляцию культурных норм и образцов от поколения к поколению. Внутри культуры и только за счет культуры осуществляется преемственность поколений и воспроизводство малых и больших культурно-исторических общностей, включая такие как народ и нация. Таким образом, культура обеспечивает народам возможность существования в истории. Народ существует до тех пор, пока он творит свою культуру и принадлежит ей. Культура – это всегда власть прошлого над настоящим, за счет культуры умершие учат «жизни» живущих, и часто живущим это сильно не нравится.

Настоящий консерватор – это всегда агент культуры, прежде всего озабоченный проблемой трансляции культурных норм и образцов, решающий проблему воспроизводства деятельности.

Уже Карл Маркс постулировал проектный компонент человеческой истории как ведущий и основной. Консервативная позиция ищет прототипы и образцы для социокультурного проектирования в историческом прошлом. Это непросто, поскольку необходимо рассмотреть в прошлом нечто из настоящего, что может быть полезно и необходимо в будущем. Трансляция культурных образцов – важнейшая историческая функция, буквально «перевод» с языка прошлого на язык будущего. Другое значение слова «трансляция» – «перенос». Например, концепция «Москва – Третий Рим» воспринималась современниками как у нас, так и некоторое время на Западе (когда там сильно боялись продолжения турецкой экспансии) как «перенос империи».