Гарри Картрайт - Обвиняется в убийстве

Ответ : Я не уверена, какой это был звук. Какими бы непоследовательными и нелогичными ни были вопросы, Басе отчаивалась все больше и больше, а Хейнс, казалось, все с большим подозрением относился к ее столь ненадежной памяти. Отвечая на один из его вопросов, она заметила: "Я могу все это пояснить, если вы позволите…"

— Не сомневаюсь, — сказал Хейнс. Сняв очки, он отошел от места для дачи показаний с таким видом, будто хотел сказать, что на сегодня с него хватит всякой лжи. — Я в этом просто уверен, — добавил он. Это вызвало улыбку у присяжных, и некоторые из них переглянулись. Но Хейнс еще не закончил. Он продолжал задавать свидетельнице вопросы о шуме, который ей послышался.

Вопрос : Не хотите ли вы сказать, что этот звук сопоставим со звуком выстрела?

Ответ : А что означает слово "сопоставим"?

На этот раз несколько присяжных уже громко рассмеялись. Хейнс был явно в ударе. Неожиданно он без всякого предупреждения с треском хлопнул по столу своим портфелем. Раздался такой грохот, что его можно было услышать в другом конце зала.

— Вот что такое "сопоставим", — сказал Хейнс, снисходительно улыбнувшись свидетельнице. — Это похоже на выстрел из пистолета?

Басе ничего не ответила, но по выражению ее лица все было и так ясно.

В своих попытках усомниться в правдивости показаний Бев Басе и очернить ее точно так же, как это было сделано в случае с Присциллой Дэвис, защита очень рассчитывала на саму Басе. Адвокаты были уверены, что рано или поздно наступит момент, когда она либо солжет, либо вызовет негативную реакцию у присяжных. А это даст защите возможность хотя бы косвенным образом поставить под сомнение правдивость ее показаний, как это уже и произошло в случае с Присциллой.

Ранее в ходе перекрестного допроса Хейнс уже интересовался взаимоотношениями Басе с Присциллой.

Вопрос : Отношения между вами и Присциллой Ли Дэвис носили личный характер, не правда ли?

Ответ : Я вас не понимаю.

Вопрос : Она была для вас большим, чем просто мать Ди. Вы обсуждали с ней и свои личные проблемы, не так ли?

Ответ : Да, несколько раз.

Вопрос : Когда в августе 1975 года у вас возникла одна проблема сугубо личного характера, вы обратились за помощью к Присцилле Ли Дэвис, да?

Ответ : Да.

Вопрос: При решении этой проблемы вы воспользовались фамилией Присциллы Ли Дэвис, верно?

Ответ : Я уже не помню.

Именно этого и ждал Хейнс. Он извлек документ, чтобы освежить ее память. Басе подтвердила, что документ был написан ее рукой и что под ним стояла фамилия Присциллы Ли Дэвис. Убедившись, что Басе полностью признает достоверность документа, Хейнс продолжил допрос.

Вопрос : Таким образом, Присцилла Ли Дэвис поехала вместе с вами туда, где вы решили свою личную проблему, так?

Ответ : Так.

Вопрос : Кроме того, она оказала вам денежную помощь, не так ли?

Ответ : Она одолжила мне некоторую сумму.

Вопрос : А сколько тогда вам было лет?

Ответ : Шестнадцать.

Хотя Доулен и запретил защите употреблять слово "аборт", он все же разрешил задавать вопросы, касающиеся предыдущих показаний Басе. "Этого было вполне достаточно, чтобы нейтрализовать ее как свидетельницу", — заметил впоследствии один юрист. Из сложившейся теперь ситуации было ясно, что Бев Басе сама затянула на своей шее веревку чуть ли не год тому назад, когда в декабре 1976 года давала письменные показания. Хейнс не торопился захлопывать мышеловку и ждал, пока наступит четвертый, и последний день дачи показаний. Держа в руках выписку из журнала клиники, делавшей аборт, он задал сначала вопрос, обращалась ли Бев Басе к врачу за "консультацией" в августе 1975 года. Та сказала, что не помнит.

Вопрос : Вы помните, что в декабре 1976 года, когда вы давали показания в суде, вас спросили, не жалуетесь ли вы на свое здоровье, и вы ответили, что здоровье у вас хорошее и что оно было хорошим всегда?

Ответ : Да, помню. Хейнс поправил очки и зачитал выдержку из протокола ее предыдущих показаний: "Подвергались ли вы каким-либо операциям в течение последних пяти лет?" — "У меня как-то удалили зуб мудрости. Вот, пожалуй, и все".

Вопрос : Это так?

Ответ : Да, так.

Вопрос : Таким образом, ответ, который вы дали в декабре, не был правдивым?

Ответ : Не был. Просто я хотела как можно быстрее обо всем этом забыть, и в самом деле забыла. Не успел Хейнс перейти к очередному вопросу, как Бев Басе разрыдалась. Дрожащим от слез голосом она попросила Доулена объявить перерыв, что тот и сделал. Обвинение быстро проводило Басе в боковую комнату, где Карри повторил ей то, что не раз говорил Присцилле: "Говорите только правду". Он чувствовал, что адвокаты Каллена уже израсходовали все свои патроны. Конечно, им удалось запятнать репутацию Басе намеками на ее связь с Присциллой Дэвис, но поколебать главное в ее показаниях они все же не сумели. Басе успокоилась и вновь заняла место для дачи показаний. Теперь она была исполнена решимости собрать всю свою волю и довести дело до конца. Хейнс тоже чуть смягчил тон.

Вопрос : Вы обращались к медику за консультацией в августе 1975 года?

Ответ : Да, обращалась.

Вопрос : Значит, когда вы сказали "нет", вы просто забыли об этой консультации, не так ли?

Басе медлила с ответом. Когда Хейнс повторил вопрос, хотя и в другой формулировке, все подумали, что она вот-вот опять расплачется.

Вопрос : Правда заключается в том, что вы отнюдь об этом не забыли. Вы просто решили, что об этом никто не узнает. Я правильно говорю?

Ответ : Нет, это не так.

Вопрос : Пытаясь разрешить свою проблему, вы воспользовались именем своей сестры. Верно?

Ответ : Да.

Вопрос : Таким образом, в журнале стоит имя вашей сестры, не так ли?

Ответ : Да.

Вопрос : И после того, как [на том же заседании] с показаниями выступила Присцилла Ли Дэвис, она рассказала вам, что ее тоже спрашивали об этом и что она солгала. Это так?

Ответ : Нет, не так.

Вопрос: И вы хотели было снова забыть об этом инциденте, но вчера вдруг узнали, что суду были представлены выдержки из записей в журнале, разве не так?

Ответ : Нет, мистер Хейнс. Все это не так! Я уже сказала вам, что просто хотела поскорей забыть об этом и действительно забыла.

Бев Басе готова была снова расплакаться, но на этот раз Хейнсу уже было все равно — больше у него к ней вопросов не было.

Допрос свидетелей продолжался уже 35 дней, не считая уикендов, праздников и других перерывов. В течение всего этого времени защита методически обрабатывала присяжных, умело построив допрос лучших свидетелей, имевшихся в арсенале обвинения; Хейнс решил, что уже заслужил стаканчик-другой, хотя особой необходимости в этом и не чувствовал: то, чего он успел добиться, и без того подняло ему настроение. Он был уверен, что защите удалось "выбить из седла" двух из трех свидетелей обвинения. Во всяком случае, он этого добьется, когда начнет вызывать в суд собственных свидетелей. Он не был уверен лишь в отношении Бев Басе. Если уж она сама не дискредитировала себя в глазах присяжных, то он сделать это, пожалуй, будет уже не в состоянии. Окружной прокурор, конечно же, вовсю расписывает газетчикам, какой прекрасной свидетельницей оказалась Басе. Как ни горько было Хейнсу сознаваться в этом, но он понимал, что прокурор был прав. Теперь уже стало очевидным, что показания Бев Басе не подтвердили версию защиты о сговоре между нею и Присциллой.