Валерий Чумаков - Вернер фон Сименс. Личные воспоминания. Как изобретения создают бизнес

Кроме подземных дворцов «князей» на Кавказе строят даже подземные конюшни. Я уже встречал такие во время своей первой поездки на одной из почтовых станций. Я узнал о ней, когда, прогуливаясь, услышал под ногами лошадиное ржание и топот копыт. Летом в землянках прохладно, а зимой – тепло. В целом жить в них довольно уютно, и дирекции нашего металлургического завода в Кедабеке стоило больших трудов приучить азиатских работников жить в каменных домах. Когда же это, с помощью и при посредстве местных женщин, удалось, одновременно был решен и более сложный вопрос. Дело в том, что у местных жителей, имеющих весьма низкие потребности, не было никаких стимулов для того, чтобы много работать. Как только работник накапливал денег, достаточных на несколько недель проживания, он бросал работу и эти несколько недель просто отдыхал, с легкостью проживая заработанное. Для того чтобы справиться с этой пагубной чертой местного характера, был лишь один выход. Нам необходимо было развить в наших людях повышенные потребности, что заставило бы их для удовлетворения этих потребностей больше работать и зарабатывать. В качестве рычага мы использовали извечную, врожденную потребность женщин к обустройству красивого и уютного семейного дома и их страсть к красивой одежде. Когда несколько семейных пар были поселены в быстро отстроенных рабочих домах, жены рабочих весьма быстро оценили их удобство и комфорт. Мужчинам тоже понравилось, что теперь во время дождя у них не капает с потолка. Далее мы постарались помочь женщинам покупать всякие мелкие побрякушки и вещицы, делающие жизнь в домах еще более приятной, а их самих – более привлекательными, в том числе и для мужей. Вскоре они уже вовсю покупали ковры, зеркала, новые, модные наряды. У них появились те самые повышенные потребности, о которых мы мечтали, и удовлетворять эти потребности должны были мужья, которым и самим новоприобретенный комфорт оказался по вкусу. Все это вызывало зависть женщин, все еще живших в землянках и мечтавших теперь о переселении в надземное жилье. Уже вскоре нам пришлось начать большое каменное строительство для всех наших постоянных работников.

Мне хотелось бы посоветовать применять подобную систему стимулирования во всех наших колониях. Человек, не имеющий потребностей, будет испытывать враждебность по отношению к любым попыткам культурного воздействия. Только после того, как потребности в нем проснутся и встанут на ноги, только после того, как он привыкнет хорошо работать, чтобы их удовлетворить, только после этого он станет благодарным объектом для попыток социального, религиозного и культурного развития. А начинания, ведущиеся с противоположного конца, могут привести лишь к иллюзорным результатам.

Когда тремя годами позже я вновь посетил Кедабек, я нашел его уже довольно высокоевропеизированным городком. Основная часть рабочих, правда, все равно были кочевниками, но это осталось справедливым даже для сегодняшнего дня. Эти люди, главным образом выходцы из Персии, после окончания жатвы старательно работают на шахтах или в плавильных цехах, где зарабатывают некоторое количество денег, после чего идут дальше или же возвращаются домой. Однако уже появились и постоянные, кадровые рабочие, которые и обеспечивают главную часть производственного процесса. Всю связанную с рудниками администрацию составляют немцы, малая часть которых являются выходцами из балтийских провинций России, поэтому рабочим языком здесь является немецкий. Смешно бывает слышать, как русские, татарские и персидские рабочие порой пытаются переделать свои и чужие имена на немецкий манер, как коверкают непривычные названия немецкого оборудования, а порой даже, подобно шахтерам из Гарца, пытаются по-немецки ругаться.

Недалеко от Кедабека находится богатая серно-медными рудами гора, до которой от города проложена грузовая железная дорога. Кроме того, мы проложили уже упомянутую мной узкоколейку до завода в Калакенте и дальше, до сплавной пристани в Шамкире. В течение многих лет эта дорога снабжала наши печи необходимым топливом. Хотя мы и работали по всем правилам лесных работ, вновь засаживая вырубавшиеся участки, все-таки через некоторое время дефицит древесины привел к тому, что мы всерьез рассматривали вопрос о прекращении работ. Беда, как правило, прекрасный учитель, и несчастье часто заканчивается нечаянной радостью. Недавно мы, как мне кажется первыми в мире, догадались вместо угля в качестве топлива использовать сырую нефть и отходы от ее перегонки – лигроин и мазут. Везут их по Тифлисской железной дороге из Баку до находящейся у подножья горы станции Шамкир [206]. С помощью этого топлива руду плавят в больших круглых, 6 метров в диаметре, печах, получая из нее медь. На электрической фабрике в Калакенте ее доводят до химически чистой меди, попутно получая из нее в качестве вторичного продукта серебро. Поскольку зимой и в дождливые сезоны провезти топливо от железнодорожной станции в гору по размытым дорогам сложно, сейчас мы строим из бесшовных стальных труб Маннесманна [207]трубопровод, с помощью которого будем качать мазут вверх по горе на высоту около 1000 метров. Если все пойдет по плану, я лично планирую увидеть его в действии уже этой осенью. Далее, я разработал совершенно новый электрический бестопливный метод получения чистой меди из бедной руды, которую мы раньше вообще не использовали. Для этого мы поставим в соседнем Шамкире большие турбины, мощностью более 1000 лошадиных сил, которые будут вращать динамо-машины. Вырабатываемый ими электрический ток будет передаваться через хребет высотой около 800 метров, отделяющий Кедабек от Шамкира, с тем чтобы потом с его помощью у самого подножья рудоносной горы извлекать из рудной пыли чистую медь. Когда этот механизм, теоретически проработанный в самых мелких деталях и почти готовый практически, заработает, можно будет сказать, что в самой глубине Кавказа появилось новое, самое что ни на есть передовое в технологическом отношении металлургическое производство, успешно справляющееся с недостаточно удобным месторасположением.

Легко понять, что при полученных нами результатах на Кедабекском руднике к нам отовсюду посыпались предложения о покупке вновь открытых месторождений. Хотя у Карла, как и у меня, было мало к этому охоты, поскольку нам и без того хватало хлопот с Кедабеком, мы не всегда могли отказать большим людям в просьбе осмотреть предлагаемые рудники. Когда, уже после гибели от падения с лошади Вальтера, осенью 1868 года я во второй раз посетил этот город, мне пришлось совершить из него две вылазки на Большой Кавказ. Одна из них, а именно поездка из Сухум-Кале в Цебельду, кажется мне интересной и достойной упоминания.