Вадим Кассис - За кулисами диверсий

— Мне уже предлагала это Алексеева… Но я, признаться, принял сие за шутку.

— Какие шутки! Это официальное предложение.

Не от меня, разумеется, а от руководства радиостанции. Но через меня. Вы же знаете, что там Галич, мой друг! И вообще, мы связаны… Скажу откровенно: в России вам жизни все равно не будет. Амальрик туда уезжает, Алексеева собирается, а Наташа Горбаневская уже там. Ну как? Согласны?

— Надо подумать,..

— Тамара Гальперина сведет вас с американским вице–консулом. Я хотел, чтобы это знакомство произошло через меня, но не хочется лишний раз бегать на свидание. Сдавать начал, старею… Тамара помоложе…

Кстати, имейте в виду, что Натансон, несмотря на молодость, мудра, как старая змея. И очень образованная: знает русский, китайский, французский и даже монгольский языки. Официально сия дама занимается проблемами выезда советских евреев в Израиль. Но это, так сказать, ее официальное прикрытие. Фактически же у нее более тонкая и деликатная работа, вы понимаете… Через нее кое–что уходит из Советского Союза и кое–что приходит из Соединенных Штатов. Очень мужественная женщина! В этом вы убедитесь сами. Она неплохо знает вас хотя бы потому, что переправляла на «Свободу» пленку со стихами в вашем исполнении. Теперь изъявила желание познакомиться лично. Завтра в 5 вечера она предполагает ждать вас у скверика рядом с метро «Кировская». Вы сразу узнаете ее — высокая, стройная, молодая и… незамужняя. На ней дубленка. Перчатка с правой руки окажется снятой. Впрочем, Тамара сама подведет вас к ней завтра. А сейчас подождите уходить, скоро здесь будет Людочка, она вам расскажет еще кое–какие подробности о нашем американском друге, вернее, кхе–кхе, подруге…

Алексеева не заставила себя долго ждать. И вновь, как всегда, сразу же взяла быка за рога.

— Дорогой Сан Саныч, — затараторила она, — вы обязательно должны познакомиться с Эйлин, она более чем очаровательна и заранее влюблена в вас. Так что не теряйтесь и не смущайтесь… Правда, у вас есть серьезный конкурент — мистер Пресел, первый секретарь американского посольства. О, это настоящий Джеймс Бонд. По–моему, у них небольшой роман, но это не страшно: мистер Пресел непосредственный шеф Эйлин, и он временно спасает ее от одиночества, для того чтобы она лучше работала.

— А в каком ранге находится моя будущая знакомая? — спросил я.

— Ей недавно присвоили ранг второго секретаря посольства, а приехала она в Москву третьим секретарем консульского отдела посольства. Очень перспективная девушка… Да и вам, Сан Саныч, рисковать нечем, человек вы холостой, свободный, ревнивой жены нет…

— А что, Эйлин боится ревнивых жен?

— Представьте себе, да. Уж скажу вам по секре–ту, что недавно вышел один скандал. Эйлин очень дружила с Володей Слепаком, вы его знаете, один из наших. Так вот, однажды Маша, жена Слепака, увидев сидящими вместе Володю и Эйлин, подумала, что у них роман и при всех собравшихся надавала вице–консулу по щекам… Мы еле ее отбили. С тех пор у Эйлин жуткая антипатия к женатым мужчинам. В общем, с богом, Сан Саныч. До завтра. Тамара вас проводит на встречу…

Встреча на другой день оказалась на редкость короткой. Миловидная женщина, ничем особо не выделяющаяся, чуть–чуть подкрашенная и капельку кокетствующая, протянула мне руку и на чистом русском языке произнесла:

— Зовите меня Аллой…

Потом она сказала, что очень рада нашему знакомству, так как любит мои стихи и «потрясена» моей жизнью.

— Побеги, выстрелы! Это очень любят американцы, — сразу же выпалила она.

— Но я ни разу в жизни не стрелял.

— Но зато в вас стреляли?

— Ив меня — тоже нет.

— Но у вас несколько побегов из тюрем.

— Я уходил без выстрелов.

— Вы мне все расскажете? Ладно? Но только в следующий раз. В среду, например, вы свободны?

— Свободен.

— В шесть я буду ждать вас на этом же месте… Не стану возражать, если вы пригласите меня в ресторан… Это, мне думается, самое удобное место для беседы… Пока — самое удобное.

— Какой ресторан вы предпочитаете — в Москве или за городом? — поинтересовался я.

— Мне все равно, — беззаботно ответила Алла.

С деньгами у меня было негусто, несмотря… на банковский счет на Западе. Пришлось идти к Григоренко и объяснять положение.

— Это не проблема! — сказал Петр Григорьевич. — Вот вам сто… Но в дальнейшем, если вы согласитесь работать на «Свободе» и вообще будете с Аллой в контакте, деньги у вас будут. Правда, платить будет она, а не я…

В среду, как мы и условились с Натансон, я подъехал к назначенному месту, предварительно заказав столик в загородном ресторане на станции Михайловская. Там было не очень многолюдно, по отзыву гурманов, он славился хорошей кухней, а мне, разумеется, не хотелось ударить «в грязь лицом» перед иностранкой…

— Простите, но в этот ресторан я не поеду… — сказала Алла.

— Я заказал столик…

— Все равно не поеду…

— Может быть, в «Баку»?

— Нет, не надо ресторанов. Поедем в одно место (Алла достала из сумочки ключи и позвенела ими у меня перед носом). Ваша подруга Люда Алексеева позаботилась о нас. Ловите такси…

Алла назвала шоферу одну из улиц нового района и попросила его остановить машину около универмага. Мы долго шли молча. Моя спутница мило улыбалась и внимательно глядела по сторонам. Несколько раз она останавливалась, словно для того, чтобы определить наше местоположение, оглядывалась назад…

— И скоро голодные путники найдут гостеприимный кров? — не выдержал я.

— Потерпите, друг мой. Здесь совсем недалеко.

Недалеко продолжалось еще с километр. Наконец мы поднялись на пятый этаж высотного дома. Отдельная двухкомнатная квартирка. Уютная. В столовой накрыт стол на двоих. Виски, водка, сухое вино, семга, севрюга, икра и прочие атрибуты для ужина. Полуоткрытая дверь второй комнаты давала возможность узреть половину широченной кровати… Алла сразу же взяла на себя роль хозяйки.

— Раздевайтесь, Александр Александрович. Чувствуйте себя, как дома. Можете снять пиджак.

— Спасибо, мне не жарко.

Мы сели за стол. Поначалу беседа не клеилась. Потом через несколько рюмок отчуждение прошло. Алла буквально забросала меня вопросами: «В каких колониях был? Кто сидит? Фамилии начальников? Кто из сотрудников КГБ вел следствие?» Но особенно ее интересовал, как ни странно, период более чем тридцатилетней давности, когда я работал в печати…

— Напишите нам о журналистских и партийных работниках того периода. Ведь вы встречались с очень интересными людьми. Что вы думаете о них? О их работе в прошлом, характере…

Я молчал. Я не мог не молчать, понимая, чего от меня хотят…

— Мы вам очень хорошо будем платить. Я уж не говорю о том, что все ваши литературные работы будут широко опубликованы и популяризированы на Западе. О работе на радиостанции «Свобода» вам уже говорили?