Георгий Задорожников - Мемуары старого мальчика (Севастополь 1941 – 1945)

В подвале разрушенного дома на улице Ленина 14 мая 1944 г. начал работать первый городской кинотеатр «Луч». Теперь на этом месте дом с аптекой. После освобождения города уцелевшая старая аптека находилась в угловом здании напротив. На мраморном пороге этой аптеки по латыни было написано «SALVE», что значило «Будь здоров», «Здравствуй». Тяжелая резного дерева дверь, пол из старинного кафеля, массивные деревянные скамьи со спинками у стен и такая же перегородка с полукруглым окошком в стекле. За перегородкой творилось таинство приготовления лекарств. Неповторимый прекрасный запах аптеки, какого больше никогда не будет, нежно окружал посетителя и начинал лечение страждущего.

Перед началом сеанса в кинотеатре мы, мальчишки, заходили в аптеку, чтобы купить пакетик черники в сахаре, вместо конфет. Стоило это копейки. Губы от этого продукта становились темно-синими. Так же дешево можно было приобрести пакетик средства от запаха изо рта «Сен-сен». Пакетик содержал маленькие коричневые столбики, сладкие на вкус с сильным мятным запахом.

Кинотеатр «Луч». Спуск по ступеням в фойе размером примерно в 6 кв. метров. Квадратная амбразура в толстой стене – окошко кассы. Рядом узкая дверь входа в «залу». Узкий длинный зал под низким сводчатым потолком. Скамьи без спинок на цементном полу, на одном уровне. Из задних рядов ничего не видно. После показа каждой части фильма перерыв на заправку киноленты. Во время этих нескольких минут стоит несусветский ор, без причины, как дополнительное удовольствие. Все едят семечки, плюют на пол. К последнему сеансу пол устлан толстым слоем шелухи.

Первый фильм, который мне удалось увидеть – «Неуловимый Ян», о чешском разведчике. Потом стали показывать иностранные фильмы, взятые по репарации, типа «Тарзан» или «Индийская гробница». Публика валила валом. Билет достать невозможно. У кассы творит беспредел местная шайка. Все лезут без очереди. Маленькому человечку не пробиться. Приходится пропускать несколько сеансов, прежде чем все нажрутся, нахватают билетов перекупщики, устанут сами от себя юные бандиты, очередь на короткое время примет условия гражданского порядка.

Желание попасть на: «из всех искусств для нас» неутолимо. Направляясь в кино, я уже на подходе начинал нервничать и переживать. Будет ли работать кинотеатр, если будет, то новый фильм или надоевший старый? Ведь рекламы не было никакой, кроме безобразного плаката на полуразвалившейся стене означенного дома. Но самое главное волнение тревожило меня – будут ли билеты, и смогу ли пробиться к кассе. Конечно, я смотрел кино перед войной, так что, казалось бы, нечего страдать. Но то было другое детское добропорядочное кино. А тут на экране творилось такое… Вестерн (мы и слова-то такого не знали) – «Путешествие будет опасным». Какие мужчины, как легко и элегантно они долбасят и убивают друг друга, какое изысканное отношение к проституткам, какое наплевательское отношение к сомнительно приобретенному богатству, какое «сдачи не надо», ну прямо как у грузин, понимаешь.

Не долог был показ такого кино. На десятилетия наша Партия дала отдохнуть народу от не свойственных советскому человеку переживаний. И вдруг где-то в восьмидесятых – «Великолепная семерка». Я ещё молод, просмотр фильма как дань детству. Но нечего лукавить, интересно. А вот спустя ещё годы: «Мой, Бог! Что же за белиберда, да кому такое нужно, да буффонада же!».

Несколько лет проработал кинотеатр «Луч». Ну вот, построен новый прекрасный кинотеатр «Победа», на два зала. «Луч» угас и позабыт, сейчас даже никто не знает, что было такое ужасно-прекрасное заведение, радость и печаль моего детства.

Несколько историй, о которых я хочу рассказать в этой главе, относятся к более позднему времени, чем период войны, Они происходили между 1945-м и 1947 годами, но органично связаны с тем, о чем я поведал. Все, о чем я пишу ниже, было на самом деле. Большинству событий я был свидетель или созерцатель. О других же знаю по проверенным слухам. Со временем слухи обрастали домыслами, догадками, украшались пересказчиками, оценивались прошедшим временем, приобретая облик легенд, притчей. Но в своей основе всё имеет упрямые факты. Посему и решено мной дать главе такое название.

1. Наверное, это была зима 1945 года. Ещё шла война. По городу стали расползаться слухи о грабежах квартир и прохожих в поздние ночные часы. Потом появились достоверные рассказы о подобных происшествиях. Менее правдиво, но романтично выглядел рассказ о том, как рабочего, идущего ночью после смены, остановил человек с наганом. Он осмотрел прохожего, понял, что перед ним работяга, и взять с него нечего. Тогда бандит вынул у рабочего изо рта цигарку с махоркой и вставил ему в рот дорогую сигару. И они разошлись каждый в свою сторону. Наивная детская сказка, но мы-то тогда верили. «Сказка ложь, да в ней намёк».

Потом вести стали приходить серьезней. Трупы убитых людей в развалках, нападения на офицеров. Стали поговаривать, что в городе шалит банда «Черная кошка». Конечно, абсолютная неправда, что в сгоревшем комбинате на Большой Морской нашли труп мужчины, в открытых глазах которого запечатлелся облик убийцы. По этим данным убийца был пойман.

А вот история, больше похожая на правду. В город было введено специальное подразделение НКВД, состоящее только из казахов, а может быть, других людей восточных республик с указанием уничтожать бандитов на месте, без предупреждения. Так или иначе, но в городе восстановились тишина и порядок.

2. В августе 1947 года в Севастополь пожаловал с дружеским визитом крейсер «Ливерпуль» в сопровождении двух эсминцев. Корабли были окрашены в светло-серый, почти белый цвет. На улицах города появились английские матросы. Меня удивили маленькие круглые шапочки с бантиком, вместо привычных глазу бескозырок.

Были назначены спортивные состязания между сборными командами двух флотов. Прежде всего футбол, на единственном стадионе рядом с площадью Восставших. Проникнуть на стадион через ворота не было возможности. Милиционеры впустили ограниченную размерами стадиона порцию людей и закрыли наглухо ворота. Народ лез на деревья вокруг стадиона, на полуразвалившиеся стены бывшего здания ФЗУ на ул. Костомаровской. На моих глазах часть стены под тяжестью людей развалилась, и болельщики попадали вниз. Обошлось без жертв. Я обошел стадион по кругу и со стороны восточной стены обнаружил тихое безлюдное место. Страшась быть пойманным милицией, я с большим физическим напряжением одолел стену и спрыгнул в ров под ней. Переждав некоторое время, выбрался наверх и втиснулся в людскую толпу. Потом на четвереньках, между ног зрителей выполз к краю беговой дорожки, как раз против центра поля. Я видел всю игру.