Сергей Бабурин - Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ

Очень помогло то обстоятельство, что пресса уже сообщила о положительной оценке ночных договоренностей российским президентом В.В. Путиным, находившимся с визитом в Стамбуле.

Обсуждали каждый пункт, выверяя каждую запятую. Согласовали сроки внесения изменений в законы и сроки проведения выборов.

Способствовали достижению согласия периодические звонки Багапшу от С. Лакобы, который предлагал прекратить бесплодные переговоры и ехать на инаугурацию, да доклады сотрудников Колесникову, что народ на инаугурацию продолжает прибывать, а почетный караул уже провел репетицию.

Был спор и о том, кому подписывать документ. С. Багапш и Р. Хаджимба — это понятно, это прежде всего их личное соглашение о партнерстве. Мы с В.И. Колесниковым — как гаранты, тоже понятно. Я настаивал, чтобы помимо присутствовавшего временного главы правительства Абхазии Хашбы подписали документ незнакомый мне спикер парламента Н. Ашуба и формально еще действующий президент В.Г. Ардзинба. Нугзар Ашуба не мог присутствовать ввиду только что сделанной ему операции по удалению аппендицита, но был в пределах досягаемости, доверив нам работу над текстом. Против подписи В. Ардзинбы первоначально выступили Н.В. Хашба и В.И. Колесников. Президент, дескать. Пришлось объяснить:

— Уважаемые господа! Давайте не будем лукавить или просто поймем простую истину. Вот мы с вами все, здесь присутствующие, подписываем соглашение и разъезжаемся. Инаугурации сегодня нет. А завтра появится указ президента, что группа лиц, превышая свои полномочия, нарушая законы Абхазии, пытается совершить государственный переворот. Новый президент в должность не вступил, значит ему это не надо. Президентом остается старый, а мы с вами станем заговорщиками со всеми вытекающими из этого последствиями. Подпись В. Ардзинбы — главная на этом документе! Он — главный гарант исполнения постигнутых договоренностей.

— Но он болен и не сможет подписать.

Это еще пытался возражать Нодар Владимирович Хашба.

— А Вы поставьте факсимиле! Вы уже несколько лет управляете республикой, используя факсимиле Ардзинбы. И сейчас этого факсимиле будет достаточно.

Все согласились, что подпись президента необходима.

Наконец, текст был принят. Рядом не было ксерокса, к тому же в первоначальном мною подготовленном варианте сделали правку, поэтому Хашба с нашего общего согласия понес документ на перепечатку. Когда он с семью экземплярами соглашения вернулся, помятуя эпизод, с которого начались переговоры, В.И. Колесников сунул текст мне:

— Подписывай!

— Дай, я почитаю!

— Подписывай!

— Дай же, я прочитаю!

Под недовольное сопение соседа я внимательно прочитал текст. И не зря! Перепечатали в целом все правильно, кроме одного пункта.

В тексте были два пункта, каждый из которых защищал интересы того или иного кандидата от неприятных сюрпризов со стороны партнера. Так вот, в пункте, закреплявшем гарантии для Багапша, оказалась «поправлена» формулировка. Вместо слов, что в случае нарушения настоящего соглашения сторонниками Хаджимбы, Багапш вступает в должность президента на основании итогов уже состоявшихся в 2004 году выборов, было напечатано: «имеет право настаивать на итогах выборов», которые состоялись в 2004 году.

Чувствуете разницу? «Вступать в должность» или «настаивать на итогах»?!

Зачитываю обе формулировки. Гробовая тишина. Тихо спрашиваю:

— Когда мы с вами изменили текст? (Пауза. Тишина) До каких пор машинистки у нас будут делать политику?

В.И. Колесников молча берет текст у меня из рук и протягивает Хашбе:

— Перепечатай!

Наконец, текст выверен и всеми присутствующими подписан. И вновь к нам предложение:

— Мы можем ехать обедать, точнее, уже ужинать. Ардзинба и Ашуба подпишут, и мы вам потом передадим ваши экземпляры.

Однако держать нас за интеллигентных лопухов было не надо! Без эмоций, почти радостно, отвечаю:

— Давайте так: документ должен быть подписан всеми. Пока не будет подписи В.Г. Ардзинбы нам и расходиться нет смысла — а вдруг он откажется подписывать или предложит поправки, которые нам понадобится обсудить. Пусть несут чай, мы ждем здесь.

Только через час нам привезли подписанный уже всеми документ. С.В. Багапш и Р.Д. Хаджимба на ходу к машинам проинформировали о соглашении собравшихся журналистов. Я хотел идти к нашей с Тихоновым машине, но С. Багапш потащил меня в свою.

Только прибыв к зданию штаба, я понял, что еще ничего не кончилось. Перед зданием нас ждали тысячи людей, собравшихся со всей Абхазии на инаугурацию избранного президента. Слухи о каких-то переговорах сбили их с толку, и они встретили нас напряженным молчанием.

С беспокойством нас встретили и члены штаба, жаждавшие узнать, чем же закончились переговоры. Все расселись вдоль стен в уже знакомой мне по ночному бдению комнате, и С.В. Багапш коварно бросил меня в омут:

— Переговоры прошли. Переговоры были напряженными. Сейчас Сергей Николаевич все расскажет.

И мне пришлось говорить. Надо было убедить прежде всего лидеров оппозиции в том, что, кроме объединения Багапша и Хаджимбы, другого пути предотвратить братоубийственный конфликт нет. А конфликт разрастался. Как раз перед нашим приездом неизвестные напали на телерадиоцентр в Гагре, поддерживавший Багапша, разбили всю аппаратуру. У штаба Багапша стояли несколько тысяч активных граждан республики, готовых сопровождать своего победившего кандидата на инаугурацию. Но и перед штабом Хаджимбы стояли несколько сот вооруженных молодых мужиков, некоторые в масках, которые были настроены инаугурации не допустить. Тем более что далеко не все они были из Абхазии.

Я говорил и говорил, объясняя и доказывая. Остановился минут через двадцать, увидев, что согласно кивают и мудрый Джонджолия, и принципиальный Лакоба. Но окончательно предопределил поддержку выстраданному нами решению Александр Анкваб.

Он молча выслушал мою речь, последовавший обмен мнениями и горько, но твердо заявил:

— Другого пути, как пойти на новые выборы по схеме, которую согласовали, нет. Я лично не боюсь ничего. Но я знаю уже два места, где установлены пулеметы, из которых будут стрелять по нашим сторонникам, если мы пойдем на инаугурацию. Другого пути, кроме предложенного, нет.

Решение было принято. Непростое решение. Пора было идти на улицу и все объяснять людям. Не удивился, что объяснять опять поручили мне.

На крыльце — импровизированной трибуне — мне дали слабенький мегафон, и я приступил. Вот тут уж пришлось мобилизовать все возможности своего голоса, потому что должны были услышать все.

Начал я с того, что поздравил народ Абхазии и всех сторонников Сергея Васильевича Багапша с победой. Победой трудной. И призвал к тому, чтобы не дать никому лишить Абхазию этой победы. Не скрывал недостойной пограничной политики великой России, перекрывшей в связи с победой Багапша границу, запретившей ввоз в Россию абхазских апельсин, в которых вдруг обнаружилась какая-то вредная бабочка. Эту неведомую живность тут же окрестили «бабочкой Багапш».