Сергей Бабурин - Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ

Его выступление на октябрьском Пленуме ЦК КПСС 1987 года хоть и не было таким героическим, как его придумал для всех нас М.Н. Полторанин, но оно было. Кстати, если прочитать подлинный текст речи Б. Ельцина 21 октября 1987 года, то можно убедиться — оно реально свободолюбивое и отважное. Вплоть до личного предложения об освобождении его самого от должности кандидата в члены Политбюро.

Тот, кто не застал времена ПЛЕНУМОВ, никогда не сможет себе представить, что такое — по своей инициативе попросить слово и сказать не то, что требует момент, а свое. Ельцин выступил и стал героем народа. Слишком народу надоела заорганизованность и дежурное скандирование: «Ленин! Партия! Комсомол!»

После сообщения по ТВ о том, что Б.Н. Ельцин освобожден от обязанностей первого секретаря Московского горкома КПСС, я, заместитель декана юридического факультета ОмГУ, ехал из своего окраинного «Порт-Артура» на работу в университет и завернул в «Политическую книгу». Был тогда в Омске и такой книжный магазин.

Уже много лет я собирал политическую литературу, да и фотографии партийных лидеров. У меня имелись уже комплекты фотографий членов Политбюро с 1917 по текущее время, я давно знал, как выглядели не только Каменев или Зиновьев, Берия или Маленков, но и Шелепин с Первухиным. И на этот раз я решил посмотреть, а как же выглядит этот Б.Н. Ельцин, да и пора было купить очередной комплект фотографий.

Традиционного плаката не было и я стал перебирать набор открыток с фотографиями высших партийных руководителей.

Фотографии Б.Н. Ельцина не было.

Я просмотрел все имеющиеся комплекты. Фотографии всех членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС в наличие, кроме одной — Ельцина. Продавец ничего не смогла мне пояснить, я попросил вызвать директора магазина. Представившись подошедшей милой женщине, вежливо спросил:

— Почему нет портрета кандидата в члены Политбюро Б.Н. Ельцина?

— Но ведь его сняли с поста первого секретаря Московского горкома партии!

— Это решение москвичей. По какому праву вы изъяли портрет Ельцина из комплектов портретов членов Политбюро? Решения ЦК по нему никакого не было.

— Не могу сказать. Обращайтесь в обком партии.

У меня не заржавеет. Приехав на работу, я тут же позвонил заведующей отделом науки и учебных заведений Омского обкома партии Ольге Андрееве Анохиной, которую знал не только как обаятельную и умную женщину, работавшую в университете ранее секретарем парткома, но и как жесткой принципиальности человека. Когда О.А. Анохина поняла, чем я возмущен, то я буквально кожей почувствовал ее затруднение:

— Б. Ельцин снят с должности в связи с крупными недостатками в работе. Продавцы тоже граждане, они посчитали, что его портрету не место среди портретов других партийных руководителей.

— Ольга Андреевна, означает ли это, что я могу сейчас подойти к стенду с портретами членов Политбюро ЦК КПСС и убрать с этого стенда портреты тех, кто, на мой взгляд, не справляется со своими обязанностями?

От сказанного мной О.А. Анохина даже задохнулась:

— Как вы можете, Сергей, так говорить! Конечно, нет.

Мы еще какое-то время говорили, в том числе О.А. спрашивала меня о выходящей в университете стенгазете «Колокол-2», уточняя, я стою за спиной редактора Мельника, или он стоит за моей спиной. Я очень по-доброму относился к своей собеседнице и понимал, что затронул очень скользкий для областных партийных работников вопрос. Через полчаса ко мне зашел секретарь парткома университета А.С. Фролов, покачивая головой: ну, ты и даешь!

Когда я впоследствии рассказал историю с фотографиями Б.Н. Ельцину, тот долго смеялся.

В политике, да и в повседневной жизни важна интуиция. Интуиция рождается не столько умом, сколько жизненным опытом.

Из знакомых мне государственных деятелей только двух человек Бог наградил какой-то звериной или сверхчеловеческой интуицией. Это Б.Н. Ельцин и А.Г. Лукашенко. Многократно на моей памяти, при растерянности советников и консультантов они, оказавшись в самой безвыходной ситуации, действовали решительно по своему личному усмотрению и побеждали.

Когда Б. Ельцину не удалось на Учредительном Съезде КП РСФСР в 1990 году добиться избрания первым секретарем ЦК новой партии своего кандидата, Лобова, то он, упреждая события, заявил о своем выходе из КПСС.

Или такой пример: Третий съезд народных депутатов РСФСР весной 1991 года был собран для снятия Б. Ельцина с поста Председателя Верховного Совета, а в итоге Б. Ельцин получил от Съезда дополнительные полномочия (и бессмысленно было предостерегать против этого «Коммунистов России» — те истово верили, что теперь-то уж, к осени, Ельцин точно сам сломает себе шею). Уже в мае 1991 года Четвертый съезд утвердил Закон о Президенте РСФСР, после чего Б.Н. Ельцин триумфально был избран Президентом.

Ради личной власти Б. Ельцин был готов идти на любые жертвы, особенно если жертвовать надо было кем-то другим. Он бестрепетно расставался с ближайшими соратниками, тем более, мог давать любые обещания, как правило, заранее зная, что выполнять их не придется. Провозглашая в октябре 1991 года на нашем Пятом съезде народных депутатов курс на гайдаровскую экономическую реформу, он всех громогласно заверял:

— Хуже будет всем в течение примерно полугода. Затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, — стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей.

Позже, когда цены вырастут в десятки, а по некоторым товарам или услугам — в сотни раз, он, предваряя В. Черномырдина, разведет руками:

— Хотели, как лучше…

14 августа 1998 г. Ельцин в Новгороде категорично и четко заявит, что в экономике России порядок, что девальвации рубля не будет. Через три дня, 17 августа, правительство России во главе с С. Кириенко с его согласия отпустит курс обмена валюты и объявит дефолт по ГКО и облигациям. За две недели рубль потеряет половину своей стоимости. Курс доллара вырастет с 6,3 до 9,3 рубля, а к 21 сентября доллар станет стоить 21 руб.

Был ли Б.Н. Ельцин алкоголиком? Не знаю, это медицина. Но если сказать, что пил он много — значит, ничего не сказать.

Ранним осенним утром 1990 года встречаю в коридоре Верховного Совета радостного Р.С. Мухамадиева, председателя Комиссии нашего Совета Национальностей по культурному и природному наследию народов Российской Федерации. Он показывает бумагу:

— Вот, Сергей Николаевич, подписал у Председателя Верховного Совета.

Поздравляю. А Ринат Сафиевич рассказывает о только что состоявшейся встрече:

— Мне сразу сказали, что, если хочу получить быстрее подпись на принятом решении Верховного Совета, нужно с самого утра зайти к Председателю. Жду, когда приедет Борис Николаевич, и сразу захожу к нему. Он спрашивает: