Алексей Шерстобитов - Шкура дьявола

Мы всегда беремся рассуждать об индивиде по лишь небольшому отрезку известного нам, тем самым делая ошибку, не ведая всего полностью, не охватив всю причинно – следственную цепочку, и мало того – всегда находим оправдания такому подходу. Лишь историки пытаются не только познать, но и почувствовать – а как же все узнанное воспринималось самими современниками и почему.

Вера же, постепенно приходящая, подталкивала к надежде на волю Бога, при совершенном безразличии, как на всё будут смотреть и реагировать, другие. Здесь главное был сам человек, его поступки и именно его реакция на них. Совершил проступок, иди кайся, проси прощение и не думай, что за этим последует – ибо любое вытолканное совестью из мрака страха перед расплатой, всегда будет лучше, чем не признанное, нераскаянное и сокрытое во тьме, чем бы это не закончилось!

«Сотому» хотелось быть свободным человеком, свободным ото всего, но как быть таким, если прежде всего свобода – это ответственность за сделанный выбор, и при этом совершенно не важно, что подтолкнуло на подобный поступок со страшными последствиями, что было причиной и что могло произойти с самим человеком, не сделай он того, что сделал и так, как сделал.

Странная уверенность в милости Создателя постепенно формировало в Алексее готовность, когда это будет нужно, положить свою судьбу на весы правосудия, в независимости от того, чем это закончится. Разумеется на весы он сможет положить лишь свои вины, в признании которых не будут затрагиваться чужие судьбы, насколько это будет возможно. Сегодня, жертвенность, каждого из «Сотни», о которой говорил «Седой», крайний из нее видел именно так.

Дорога, сопровождаемая такими мыслями, вела в сторону Госпитального вала, а точнее на «Введенское кладбище» – именно там «чистильщику» нравилось проводить переговоры. Не многих он просил приехать туда, а приходившие, постепенно успокаивались, понимая, что никакой опасности это место не несет, но скорее наоборот – располагает к беседе. Для самого же назначающего это место встречи, было прежде всего напоминание о временности пребывания каждого из двух встречающихся в этом мире. Суть же заключалась в том, что бы напомнить об этом и себе, и собеседнику, а поскольку речь частенько шла об очередном убийстве или о прохождении подготовки к нему (хотя было бы нечестно не упомянуть о том, что подавляющее большинство времени в работе Алексея составлял сбор и анализ информации, другое дело, что изредка безапелляционные выводы и приводили к печальным событиям).

Так вот, навеянные ощущения временности своей жизни могли навести на мысли о других путях решения проблем, минуя смерть. Правда, откровенно говоря, такого никогда не получалось. Что касается самого «чистильщика», то он никогда не забывал о своей, могущей придти в любое время смерти…, даже не так: он все время был готов к ее приходу иии…, может быть даже обрадовался бы ей более ранней, хотя с появлением в его жизни Весны, кое что начало меняться, но лишь поверхностно и причиной тому была укоренившаяся привычка считать все новое временным…

…Саратов нервно прохаживался по центральной алее кладбища, никак своим поведением не вписываясь в умиротворенность здешних обитателей, которым по сравнению с ним некуда было спешить, и поздно о чем-нибудь переживать. Цвет лица полковника, своей землистостью, выдавал вчерашнюю попойку, а пиджак и легкое пальто, надетое поверх него, скрывали кобуру с пистолетом, с одной стороны, и достаточно большую, уже початую, фляжку с другой, что не ускользнуло от опытного взгляда шедшего ему на встречу и приветливо улыбающегося «Солдата»:

– Привет, Андрюш! Видишь, как хороши и полезны встречи на свежем воздушке. И алкоголь скорее выветрится и мысли упорядочатся…

– Зачем же выветривать то, что вчера столько стоило…, а мысли – тут ты прав. Приперся на пол часа раньше и обо всем уже успел передумать…

– Ты бы звякнул и я бы появился…

– Живешь, что ли, рядом?

– Сколько уже знакомы, а ты никак не привыкнешь, что я заведомо приезжаю, «поляну пропасти».

– И давно ты… пасешь?…

– Не переживай, за теми кому верю, не больше часа…, и то ради их же безопасности…

– Ндааа…, веселенький у тебя подход, я бы с таким и половины не успел. Ну че, есть новости?… – Новости были и Алексей протянул несколько микрокассет и с десяток фотографий, завернутых в два листка с напечатанным на них текстом – все перечисленное, как всегда было аккуратно завернуто в промокашку:

– Как всегда сжато и все самое важное, обрати внимание – грядут перемены, а потому если что-то предпринимать, то сегодня, край завтра. Кстати, к делу привлекают «наемника» – маститый журналюга, будет через печать «убивать» нашего общего знакомого… иии…, им есть за что зацепиться…

– А чего-нибудь жареное, чем через мое ведомство урегулировать можно?

– Ну, я же говорил – сынок наркоша и не чурается сам «банчить», дочка в схеме…, щас кидок готовят, хлопай – не хочу… Только тебе, я так понимаю, что-то неубиваемое необходимо. Дааа…, тяжело работать с таким уровнем, любую проблему за час в вашем министерстве «аннулирует» этот депутатик – кренделек, в вакуум превратит и скажет, что так и было… – это вам, батенька, не обывателей хлопать…, нечего сказать – правовое равноправие…

– Да ладно, Лех, а по-другому то ты где-нибудь видел? Что делать то, как думаешь? Если они по рукам стеганут…

– Слушай, ты мне про Буданцева рассказывал, сам говорил, что у него в этом секторе все схвачено, вот и скооперируйтесь…

– Не пойдет…, мы с ним еще с РУОПа в контрах…

– Ну тогда лети к кураторам, у них головы большие…

– Да это понятно…, но это в случае форс-мажора…, а это то текучка…

– Хороша текучка, на п…ц похожая!.. Ладно, ты чегото еще говорил…

– Михаил Жинило – знаешь такого?

– Лично не знаком, так… слыхом слыхивал, думаю не легко его достать…

– Вот, держи, тут кое что…, кое какие материальчики, не прощелкай смотри. Там два номера пейджеров, скорее всего секретарские, больно много на них сыпется. Обрати внимание на один из офисов в одном из зданий на Ленинском проспекте…, кажется дом 32 а…, ну два таких… с железными конструкциями на крышах, есть и еще офисы.

– Не он с Черными то сцепился?…

– Да там кого только нет: и Дерибаско, и Лисин, и…, да проще сказать кто не участвует, такой пирожище – либо зубы пообломаешь, либо рот порвешь. Тыыы это…, как его…, там написано, то ли Розенберг, то ли…, короче посмотришь, его сектор – уголь, найди где он живет… иии… вытащи из него все…

– Дааа, Израиль не дремлет…

– Ты не радуйся, у них у всех действительно Израильское гражданство…, кстати…, а ладно – все сам прочитаешь…