Алексей Шерстобитов - Шкура дьявола

Один из таких вопросов касался книжки – еженедельника, который он, зачем-то следуя своей интуиции, захватил в квартире, где «Усатый» закончил свою жизнь. На всякий случай, первое, что он сделал – перлюстрировал (снял копию…) с нее всё до последней запятой. Понятно, что там содержалось много важного и правдивого, несколько озадачивали фамилии там мелькающие, но кто знает, с чем придется иметь дело, может и пригодится.

Спрятав ее в надежном месте – тайнике, подобные которому он будет менять одновременно со сменой квартир, Алексей решил помалкивать о бумагах до поры – до времени, по крайней мере до тех пор, пока не придет возможность их пустить в дело, скажем на что-нибудь обменять или пока они не подымутся в цене, если вообще таковую имеют. Если же это просто никчемная вещь, то тем более, и упоминать о ней не стоит.

Выходя из, снимаемой с недавних пор Миленой, квартиры и ловя себя на мысли, что перехваченный взгляд девушки теперь был совершенно другим, на последок вместо обычного «пока», негромко сказал:

– Береги себя…, все будет хорошо… – И в ответ услышал:

– Я буду скучать, помни – я всегда хочу тебя…, видеть… и чувствовать… – И услышав это, ощутил желание потянуться навстречу ее губам, со встречным поцелуем. Он опять сдался и чмокнув на прощание, погладил большим пальцем правой руки уголок ее губ, пообещав появляться гораздо чаще:

– Только…, только не требуй большего…, пока…, иии… я тоже…, мне тоже нравится быть с тобой. Кстати, какие цветы тебе больше всего хочется видеть в руках твоего кавалера?

– Нууууу… в твоих…, если ты будешь кавалером, тооо…, а какие любит твоя мама?

– Ну ты же не полюбишь те, что нравятся ей?!

– Ннн – да. Мне нравятся любые вишневые, толькоооо…, когда их много, или…, знаешь, такого рубинового цвета… – рубины мне то же нравятся…, только дарить их не надо! Ты лучше сам приходи, ииии… я буду твоей оправой…

– Как-то у тебя все наоборот, я всегда думал, что мужчина должен быть оправой женщине, и хранить ее, как драгоценный камень… – ведь чем надежнее оправа, чем она плотнее обжимает его, тем надежнее он сидит в…, хотя…, хм…, ааа ты не феминистка случайно? А то эти барышни, кажется, хотят странных свобод с выгодными обязанностями и равными правами…

– А что, здорово… гм…, гм… Прости… нет, я вполне придерживаюсь нормальных традиций, и мне безумно нравится, когда за мною ухаживают… и вообще мне нравится быть женщиной. А от хамства и рабства не спасет мнимое равноправие и… все это среди женщин, и среди мужчин, и друг к другу, и вообще… Я буду тебя ждать… иии, знаешь, если то, что вчера произошло, ты посчитаешь лишним в наших отношениях…, то пусть будет лишним…

– Все… побежал, а то сейчас до третьей мировой договоримся…, а вообще ты молодец…, ничего не бывает зря – все к чему-то!.. – И уже входя в кабину лифта, скорее для ее успокоения:

– В следующий раз встречай меня в том, вчерашнем халатике, и не вздумай сильно краситься… – Последние слова «съелись» звуком закрывающихся дверей, но не ушли от понимания интуиции Милены.

Сегодняшний ее мир такой маленьким и замкнутым, сейчас с приходом в него такого огромного, как ей казалось, её Лёли, стал достаточным и даже больше, чем был раньше, когда у нее было два глаза и она могла, этот мир обозревать весь, а не только половину. Есть тут зависимость или нет не это главное – ей было хорошо, и важным стало лишь время, когда он вернется, а он обязательно вернется – она знала и верила, что мужчины, подобные ему очень часто делают то, что не в состоянии сделать другие, именно делают, а не так получается само собой…

…Что бы «убить» время, да и держать себя в форме, она вставила видеокассету в новый, заморского производства, видеомагнитофон, пока еще редкость, и увлеклась на час аэробикой, выматывая себя, за тем еще час растяжкой, приседаниями и всем, что отложилось из физкультурно-спортивной жизни ее детства и юности…

Особых проблем в обслуживании автомобиля не было, но становилось понятным, что его нужно менять. Вообще, Алексей понимал, что надо завести привычку, если конечно, на то будут средства: иметь две машины, причем обе: и для бытовых нужд, и «рабочую», менять после каждого «дела». Не плохо было бы снимать и квартиру…, ннн-да сейчас все это казалось не возможным, ведь ни только финансовое положение его волновало, а вообще ЕГО положение пока было не понятным. В принципе не все, что хотелось, получалось и уж точно не все, как желалось или планировалось.

Решив…, нет, не отомстить – он так и не научится это делать, но наказать тех, кто повинен в смерти его родных, Алексей не довел дело еще до конца, а потому и был вынужден мириться с обществом этих людей, с их делами, их образом жизни. Уверенность в имеющихся и оставшихся в живых более важных виновников, а значит и несущих большую ответственность, нежели даже «Юрок», заставляла его закрывать глаза на многое, и не особенно задумываясь о последствиях, гнала лошадей его судьбы все дальше, все глубже, заставляя буквально застревать в условностях и зависимостях.

Каждый день становился все более тяжелее для осознания себя в обществе, и своего места в нем, но ему казалось, что дней жизни осталось не так много, а потому и задумываться о том, что может быть через год и более, не стоит – не его эта забота. Правда прибавилось новое, что он должен был решить – судьба Милены, но все, что он пока мог сделать – это попытаться решить ее сегодняшние проблемы. Когда его не станет, а это обязательно случится в ближайшее время, он не сможет ей помочь, не сможет быть рядом, быть опорой, а если и выживет случайно, то не сможет быть мужем, ведь оставшись живым сегодня, он скорее всего погибнет завтра!..

…Выслушивая замечания от автослесаря в отношение своего автомобиля, «Солдат» поймал себя на мысли, что кто-то стоит рядом и ждет, пока он освободится – мальчишка, лет десяти, протянул ему клочок бумаги, с надписью: «кафе напротив, как освободишься…» – под написанным стояла вместо подписи латинская «L».

Оставив машину на попечение мастера, он отправился по указанному адресу, пытаясь за одно осмыслить от куда «Седой» узнал, где его искать?

Тот кто мог дать на это ответ, через несколько минут именно с этого и начал:

– В этом районе всего три достойных гаража, куда ты захотел бы поехать…

– Мне кажется, я знаю больше…

– Нет, нет… ты не стал бы стоять в очереди – тебе нужно сразу, а раз сразу, значит дороже. Ты не стал бы спрашивать у кого бы то ни было из знакомых, что бы не светиться, где можно отремонтировать машину, а значит искал бы сам. Где и как? Конечно по пути следования, и скорее всего, недалеко от спортивного зала или магазинов, которые посещаешь. Круг сужается… – и вот результат… – Сказанное поразило не попаданием в точку, хотя спрашивать он действительно никого не стал и именно по указанной причине, а вот все остальное надумано, но вот ход и направление мысли, причем явно придуманной только что – это действительно интересно. Нужно взять на вооружение.