Анатолий Цыганок - Война в Ливии – 2011 и ее последствия для Ближнего Востока и Кавказа

Мало кто на Западе знает о том, что Ливия, а также Египет находятся на Нубийском водоносном пласте, то есть на океане ценной пресной воды. Получается, что эта то видимая, то невидимая война была жизненно важной войной за воду. Этот «Водостан», находящийся на большой глубине и простирающийся на 4000 километров в пустыне, стал «великой искусственной рекой», которую Каддафи построил за 25 миллиардов долларов, не взяв в долг ни единого цента у МВФ и Всемирного банка. Теперь эта «река» обеспечивает водой Триполи, Бенгази и все ливийское побережье. По оценкам ученых, количество этой воды сравнимо с объемом воды в Ниле за 200 лет.

Дестабилизация Ливии привела к огромным для российской экономики потерям. Вот лишь некоторые цифры. В 2008 г. Россия и Ливия заключили несколько соглашений по закупке российского вооружения на общую сумму 2,2 млрд долл., а в январе 2010 года — на сумму 1,3 млрд долл. Теперь эти соглашения сорваны. Кроме того, к моменту введения санкций против Ливии завершалась работа по подготовке еще нескольких соглашений. Предполагалось, что Ливия приобретет 12 многоцелевых истребителей Су-35, 48 танков T-9 °C, некоторое количество зенитно-ракетных комплексов С-125 «Печора», «Тор-M2Э» и С-300ПМУ-2 «Фаворит», а также дизельэлектрические подводные лодки проекта 636 «Кило» и другое вооружение. Наконец, Россия собиралась поставить Ливии запасные части и выполнить работы по обслуживанию и модернизации закупленной ранее военной техники, в том числе ЗРК «Оса-АКМ» и танков T-72. Корпорация «Тактическое Ракетное Вооружение» (КТРВ) в 2013–2014 годах Россия через контракты «Рособоронэскпорт» планировало поставить Ливии береговой подвижный противокорабельный ракетный комплекс «Бал-Э». А в 2014 году корабельный ракетный комплекс «Уран-Э». Общая сумма контракта — 289,8 млн евро. В том числе, за «Бал-Э» Россия бы получила 164,5 млн долл. А за «Уран-Э» — 221,18 млн долл. [207]. «Кроме того, до введения эмбарго на завершающей стадии переговоров с ливийским заказчиком находился проект контракта на поставки широкой номенклатуры авиационных вооружений на общую сумму более 200 млн евро, что также следует отнести к упущенной возможности», — подчеркнули в КТРВ.

В результате выгода, упущенная только предприятиями российского оборонно-промышленного комплекса из-за ливийского кризиса, составляет порядка 4 миллиардов долларов. Кроме того, в обмен на крупные контракты в различных областях, включая электроэнергетику, строительство и оборону, Россия аннулировала оставшийся с советских времен государственный долг Ливии в размере 4,6 млрд долларов, что тоже следует отнести к потерям, как и упущенные контракты Газпрома, РЖД, телекоммуникационных компаний [208].

Финансовые аспекты.Война в Ливии ознаменовалась кардинальным пересмотром странами Западной Европы и США собственных обязательств по отношению к чужим активам в мировой финансовой системе. Это лишь начало глобальных перемен, которые несет новая стратегия США и союзников по атлантическому блоку. События в Ливии, вместе с крахом (уже окончательным) прежней международной системы отношений, отразили еще один, пока не столь явный факт. Стало ясно, что о прежней мировой финансовой системе, основанной на свободном хождении и неприкосновенности капитала, можно забыть. Удивляет сама бескомпромиссность ситуации — если ранее все невзгоды можно было списать на какие-то «внешние мотивы» — мировой кризис, например, то в данном случае Западный мир сам, своими руками, окончательно подорвал свою финансовую систему. И сделано это было намеренно, сознательно, и одномоментно всеми ключевыми державами западного мира — правительством США и его европейскими союзниками.

Целью войны против Ливии является не только завладение ее запасами нефти (оцениваемых в настоящее время в 60 миллиардов баррелей), являющиеся самыми большими в Африке, и добыча которой считается одной из самых дешевых в мире, и не запасы природного газа, оцениваемые примерно в 1,5 триллиона кубометров. Целью операции «Единый защитник» являлись также государственные инвестиционные фонды (далее ГИФы; капитал которых ливийское государство инвестировало за рубежом). Ливийская организация по инвестициям (ЛОИ) располагала государственными инвестиционными фондами, оценивавшимися примерно в 70 миллиардов долларов, или около 150 миллиардов, если включить инвестиции центробанка страны, и других органов. Когда ГИФы были основаны в 2006 году, в их распоряжении было 40 миллиардов долларов. Всего за пять лет ЛОИ инвестировала примерно в сотню компаний в Северной Африке, Азии, Европе, США и Южной Америке: холдинги, банковский бизнес, недвижимость, промышленность, нефтяные компании и так далее. В Италии основные ливийские инвестиции приходились на UniCredit Bank (где ЛОИ и ливийскому центробанку принадлежит 7.5 %), Finmeccanica (2 %) и ENI (1 %). Эти и другие инвестиции (включая и инвестиции в футбольный клуб Ювентус) имеют не столько экономическое значение (их объем порядка 5,4 миллиардов долларов), сколько политическое.

США и европейские правящие круги нацелились на эти фонды. Содействовал этой операции сам представитель ЛОИ по имени Мохамед Лайас — так об этом говорит переписка, опубликованная WikiLeaks. Двадцатого января Лайас проинформировал посла США в Триполи о том, что ЛОИ депонировал 32 миллиарда долларов в американских банках. Пять недель спустя, 28 февраля, казначейство США «заморозило» эти счета. Согласно официальному заявлению, это «самая крупная сумма, когда-либо блокировавшаяся в США», которую Вашингтон держит «на доверительном управлении для будущей Ливии». Выступая на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Махмуд Джибриль призвал мировое сообщество разморозить оставшиеся активы режима Каддафи, чтобы направить их на «послевоенное восстановление и развитие страны». Он обратился к Совету Безопасности ООН с просьбой открыть ПНС доступ к 150 млрд долларов, якобы хранившихся прежними властями за границей.

Нападение на ливийские суверенные фонды будет иметь особенно сильное влияние в Африке. Здесь Ливийская арабская африканская инвестиционная компания инвестировала более чем в 25 стран, и планировала увеличить инвестиции в течение следующих пяти лет, в частности в добычу, производство, туризм и телекоммуникации. Ливийские инвестиции являлись критически важными для запуска первого телекоммуникационного спутника Rascom, который вышел на орбиту в августе 2010 года, что позволило африканским странам перестать зависеть от американских и европейских телекоммуникационных сетей и экономить сотни миллионов долларов в год.

Еще более важными ливийские инвестиции были для трех финансовых организаций, основанных Африканским союзом: Африканский инвестиционный банк, находящийся в Триполи, Африканский валютный фонд в Яунде (Камерун) и Африканский центральный банк, базирующийся в Абудже (Нигерия). Развитие этих финансовых органов позволило бы африканским странам избежать контроля со стороны Всемирного банка и МВФ, и положило бы конец франку КФА — валюте, которую 14 бывших французских колоний были вынуждены использовать. Замораживание ливийских фондов оказало огромное влияние на проект в целом. Так что оружие, которое «страждущие» используют, это не только оружие в военной операции под названием «Единый защитник».