Аарон Бирман - Казино изнутри. Игорный бизнес Москвы. От расцвета до заката. 1991-2009

Уже по дороге к гостиничному комплексу Аркадий начал узнавать ребят, которых видел на собеседовании. К 10 утра собралась довольно большая группа в 30–40 человек, причем мальчиков было примерно столько же, сколько и девочек. Ровно в 10 к ним вышла девушка по имени Уна, которая на собеседовании переписывала паспортные данные, и пригласила всех зайти в комнату.

Это была большая зала, в которой стояли 6–7 одинаковых столов необычной формы с рядом высоких стульев. Как стало понятно из надписей на материи, обтягивавшей столы, они предназначались для игры в блек-джек. В центре комнаты ребят ожидали пятеро молодых людей. Все они были не старше 30 лет. Переводчица представила их как Линду, Дебору, Стива, Ника и Рэя. Входящих в залу «счастливчиков», признанных годными к обучению в школе крупье, делили произвольно на группы по 6–7 человек, и каждый из иностранцев брал свою группу и уводил за один из столов. Получилось 5 групп, у каждой из которых был свой учитель. После беглого знакомства стало ясно, что все сформированные группы будут проходить обучение именно в таком составе и все вопросы, возникающие в процессе, находятся в компетенции учителя данного «стола». Это не означало, что нельзя общаться с другими, но должно было возникнуть понимание, что каждая из групп будет «жить» по своему распорядку и он может отличаться от распорядка других.

Первый день тренинга, как и последовавшие две недели, посвятили чипованию — сбору разбросанных по столу фишек и установке их в колбаски, называемые стеками, по 20 фишек в каждом. При этом не разрешалось считать количество собираемых фишек, а предлагалось, подержав в ладони правильный стек, запомнить ощущения и собирать и ставить стеки, уже основываясь на этом ощущении 20 фишек в руке. На данном этапе было не так важно, что в одном из собранных стеков 23, а в другом 19 фишек. Ощущение того, как в твоей руки лежит двадцатка, должно со временем привести к устойчивой механической памяти.

В конце 1993 года школа выпустила новую группу ребят, большинство из которых пошло работать в открывающееся казино Чака Норриса в одной из сталинских высоток. Среди них выпускался один персонаж, уже успевший пройти службу в армии в десантных войсках и поработавший в продуктовом магазине мясником. Он был невысокого роста, но очень широким в плечах. У него в ладони помещалось ровно 20 игровых фишек. Если он вдруг счиповывал 21 или 22 фишки, то «избыток» просто не помещался в его маленький кулачок. В силу этой физиологической особенности он считался одним из наиболее способных выпускников.

Во время десятиминутных перерывов в конце каждого часа ребятам, оказавшимся за одним столом с Аркадием, удалось друг с другом познакомиться. Большинство из них курили, а чем еще можно заниматься в курилке, нежели как заводить дружеские знакомства и налаживать общение? Причины, по которым они откликнулись на объявление в газете, совпадали: каждый хотел заработать денег, выполняя «непыльную» работу. Среди будущих коллег были студенты дневных и вечерних вузов, те, кто не смог поступить, просто не хотевшие сидеть дома (это о девушках), ребята, прошедшие службу в вооруженных силах, встречались и те, кто жаждал встречи с новым и неизведанным. Всех их объединяло одно: они жадно внимали словам учителей-иностранцев и боялись, что не смогут пройти завершающее испытание в конце обучения, о котором объявили в первый же день.

За каждым столом был «свой» переводчик — тот, кто мог лучше остальных изъясняться на английском. Через него и строилось все общение с учителями. Кстати, об учителях. Ни у кого из них не было семьи и детей, и до приезда в Москву они посвятили игорному бизнесу не более 5–6 лет. Получив приглашение отправиться в Москву, как говорил Стив, предполагали, что будут учить играть в карты медведей. Когда по радио, всегда работающему для фона, звучала песня Стинга Englishman in New York, концовка всегда менялась на Moscow, и в голосе отчетливо слышались нотки ностальгии.

По субботам и воскресеньям обучение не проводилось, и иностранцы скучали. Им очень хотелось посмотреть Москву туристическую, но пригласившая их сторона могла обеспечить их только бесплатным проживанием и помощью в получении рабочей визы. А вот досуг организовывать никто им не обещал и не собирался. Обладая минимальным объемом информации о месте их нынешней дислокации и полным набором классических «знаний» и предрассудков в отношении всего того, что ассоциировалось с Россией, как то: Красная площадь, Кремль, Большой театр, медведи на улицах, 40-градусные морозы зимой, русские, пьющие водку вместо воды, — горемыки-иностранцы предпочитали выходные проводить дома, редко выходя на улицу, чтобы не потеряться и не нарваться на неприятности в чужом и негостеприимном городе. И Аркадий со своим английским стал для них палочкой-выручалочкой. В первую же пятницу после начала обучения, ближе к концу дня, к Аркадию подошел Рэй и поинтересовался его планами на ближайший уик-энд. Рэй всячески подчеркивал, что отличается от остальных и поведением, и манерой общения, и, как выяснилось позже, занимаемой должностью и сексуальной ориентацией. Но Аркадий тогда еще об этом ничего не знал и честно ответил, что до понедельника абсолютно свободен. А когда Рэй предложил ему выступить гидом и показать в субботу достопримечательности Москвы, с радостью согласился.

И вот в субботу Аркадий во главе группы из пяти иностранцев отправился показывать им столицу. Маршрут был согласован и утвержден заранее: сначала вернисаж около гостиницы, а затем — гулять в центр. В начале 90-х годов самым популярным местом среди иностранцев по праву считался Старый Арбат. Он еще не был обустроен сувенирными магазинчиками и всевозможными барами и кафешками, которые сейчас расположены на каждом углу, но с какой-то только ему свойственной силой притягивал толпы туристов. На столах-прилавках, стоявших на всем его протяжении, можно было приобрести все, что душа пожелает. Это сейчас мы перестали удивляться и принимаем как должное разнообразие вещей и товаров. Тогда же матрешки с Горбачевым и Ельциным и классические шапки-ушанки с красной звездой разбирались гостями столицы на ура. А обычного москвича не покидало чувство удивления: откуда с такой невероятной скоростью берется весь этот ранее запрещенный к производству и сбыту товар? Представить в 1986 году футболку с надписью «I LOVE GORBY!» было просто невозможно: тому, кто ее произвел, и тому, кто ее продавал, светили бы реальные и долгие сроки! А если бы у тебя при этом нашли бы несколько денежных купюр с портретами американских президентов, то гарантия того, что ближайшие несколько лет ты проведешь в местах не столь отдаленных, увеличивалась в разы. Помимо торговцев там встречались все те персонажи, без которых сейчас невозможно говорить о свободе, гласности и демократии: музыканты-одиночки; музыканты, объединенные в группы по 2–3 человека, примкнувшие к ним веселенькие девицы, атакующие прохожих с целью выманить у тех хоть какую-то денежку, молодежь, объединенная общим интересом и с вполне осознанной целью тусующаяся и привлекающая внимание к своей тусовке. Тогда, в 90-х, стена Цоя никогда не пустовала и считалась местом для обязательного паломничества любителей творчества группы «Кино». Именно на Старом Арбате проводила время молодежь, желавшая «подняться» над своими более скромными и простыми товарищами и выглядеть как герои американских фильмов, на которых, для поддержания образа, можно было посмотреть тут же в видеозалах. Здесь проводили время и друзья Аркадия, совмещавшие учебу в своих институтах с фарцовкой. Узнав, что к ним плывет такая аппетитная английская «рыба», они заранее пришли на свои точки.