Мария Петровых - Избранное

Вот глинобитная хибарка
С одним-единственным окном
И с плоской кровлею, — на ней
По краю — маки рдеют ярко,
В середке — поле подо льном.
В хибарке сладок запах пряный
От вянущих пучков тимьяна;
Косички лука, чеснока
Свисают из-под потолка.
Вязанки хвороста вповалку
Лежат у глиняной стены,
И вид у них сиротский, жалкий.
На полках — миски, чугуны
И меднозвучные котлы, —
Чуть тронуть — слышен гул набата.
В углу, где всей семьей ухваты,
Местечко есть и для метлы.
А за порогом — шелковица
Растет у самого окна.
Есть ветка у нее одна,
Случилось, бедной, надломиться:
Так часто мы ее сгибали,
Что не согнули, а сломали,
Но боль она превозмогла,
Надломленная, зеленела,
Дарила ягодами нас.
Я всей душой ее жалела,
О ней горюю посейчас, —
Надломленная, зеленела,
Дарила ягодами нас…

Что видела я,
Что помнится мне?
Наш тополь не дрогнет листком в тишине,
Зато уж под ветром шумит и шумит,
Как будто всю душу ему раскачали;
А пшат осыпает свои янтари
В дорожную пыль, и всю ночь до зари
Он шепчет о чьей-то печали…

Часто снится, будто я
Поезд мой догнать пытаюсь.
Отвлеклась неосторожно
Вздором, суетой ничтожной,
Сущей чепухой и вдруг
Вижу — поезд мой уходит.
Пусто и темно вокруг.
Слышу перестук тревожный,
Тише он звучит, теряясь
В глубине души моей.
Все уносит он с собою.
С безнадежною мольбою
Вслед бегу и спотыкаюсь,
Поезд мой догнать пытаюсь…
Этот сон всего страшней.

И сребролистый пшат,
Грустящий над водой,
И пустота дорог
В полдневной знойной мгле.
Где ширь безгрешных нив
Желта,
Желта,
Желта,
И одинокий дрозд
На сумрачной скале,
И магия имен,
Презревших тлен времен,
Гранитною плитой
Приникнувших к земле…

Порой услышишь в отдаленье,
Как осыпается скала —
Волна глухого камнепада
Низверглась грохотаньем града
И замерла.
С вершин повеяло прохладой,
И вот с заоблаченных гор
Спускается в долину стадо —
Коровы шествуют степенно,
Их шаг размерен и не скор,
Идут задумчиво и важно,
Их спины от росинок влажны,
И клочья горных облаков
На остриях крутых рогов,
И добрый-добрый взгляд у каждой.

Что с детства помнится упрямо?..
Разбитый храм давнишних лет,
В проемах арок — яркий свет,
Руины свода — жалкий след
От Богородицына храма;
А дальше на скале видны
Бойницы крепостной стены,
Лачуги, что от долгих бед
Притихли, будто их уж нет…

Зангу о берег бьет волной
Настойчиво, неутоленно
И для садов с листвой сквозной
Слагает песнь любви бессонной.

То замедляя бурный бег,
Кружит, не находя дороги,
То, сбрасывая пенный снег,
Летит вперед через пороги.

Ты, верно, как и я, Зангу,
Для песни не находишь слова,
О камни бьешься на бегу
И крутишься на месте снова.

Восторг сердечной полноты
Мне близок болью бессловесной.
Добиться песни хочешь ты,
Чтоб даже камень тронуть песней.

Ты любил, но все мне было чуждо:
В тягость были нежные признанья,
Преданность была смешной, ненужной,
Встречи — лишены очарованья.

Мне сказали, что в разгаре боя
Ты погиб… Немилый мой, мой милый,
Как же попрощаться мне с тобою —
На чужой земле твоя могила.

И раскаянье меня отныне
Обличает горько и сурово,
Словно оскорбила я святыню,
Не сдержала клятвенного слова.

Жизнь ты отдал страждущей отчизне…
Как мне жить с безжалостной ошибкой,
Как мне жить, когда тебя при жизни
Не дарила доброю улыбкой!

Отыскать бы мне твою могилу,
Высказать бы в муке нетерпимой
Всю любовь, которой обделила,
Обделила я тебя, любимый!..

Плывут, уплывают на юг облака,
А поезд на север спешит, и вокруг
Поля колосятся и даль широка…
Плывут облака, уплывают на юг.

Тоска по Армении сжала мне грудь.
Когда бы на миг очутиться мне там
И облаком белым неслышно прильнуть
К неласковым, диким, скалистым горам!..

Нет для тебя ни преград, ни помех,
Чтобы творить чудеса надо мною,
Сделать меня красивее всех,
Радостней всех под этой луною.

Можешь весь мир движеньем одним
Или одним ласкающим взглядом
Мне подарить и поднять над ним,
Чтоб оказалась я с солнцем рядом!

Дай же мне юность изведать вновь,
Дай же мне силы мои измерить,
Дай мне поверить в твою любовь,
Дай мне поверить, дай мне поверить!..

Приди, приди, приди,
Хотя бы для прощанья —
Хотя бы без желанья —
Приди, приди, приди!

Хоть с холодом в груди,
Рассеянный, далекий,
Насмешливый, жестокий, —
Приди, приди, приди!

Пусть горе впереди, —
Что плакать об утрате!
Хоть из чужих объятий —
Приди, приди, приди!..

Да, я сказала: «Уходи», —
Но почему ты не остался?
Сказала я: «Прощай, не жди», —
Но как же ты со мной расстался?
Моим словам наперекор
глаза мне застилали слезы.
Зачем доверился словам?
Зачем глазам не доверялся?

Была добра любовь моя,
Великодушна, терпелива.
Тебя благословляла я
И в жесточайший миг разрыва.
Моя тоска была светла,
В мученьях ревности беззлобна,
И все, что зависти подобно,
Испепелила я дотла,
Чтобы душе не жить без света.
А нынче мелким ручейком
Сама себе кажусь, когда я,
Холодный взгляд поймав тайком,
Лишь холодею, не страдая.
Сама свидание прерву,
Когда предчувствую разлуку,
И первой протяну я руку,
Но не прощаю, не зову
И думаю — любовь ли это?..

Не вспоминается один-единственный,
Одной-единственной могилы в сердце нет.
Мерцают чьи-то имена таинственно
Над братскою могилой без примет.

Пред чьим же камнем преклоню колени я?
Кто жарких слез моих в молчанье вечном ждет?
Где свечи жечь, и воссылать моленья,
И ладан воскурять — где камень тот?

Когда б я могла,
Как цветок увядая, склониться смиренно
И — не оробеть.
Дать колосу жизнь, истлевая зерном постепенно,
И — не пожалеть.
Волной речной пропадая в море, заискриться пеной
И — звонко запеть.
Звездой по небу скользнуть мгновенно, пропасть
во вселенной
И — гибель стерпеть.
Когда б я могла
Умирать, как природа, и нощно и денно,
И — не умереть…