Григорий Кубатьян - В Индию на велосипеде через Западный Китай/Тибет/Непал

Доктор Тенчо был тибетцем неопределённых лет. Он мог бы быть моим сверстником или человеком в два раза старше. У него были густые чёрные волосы и улыбающееся круглое лицо кочевника. Доктор немного говорил по-английски и по-китайски. Я же успел выучить несколько тибетских слов. Мы общались на англо-тибетско-китайской тарабарщине, помогая себе жестами.

Пациентов в госпитале не было. Местные жители предпочитали болеть дома, лишь изредка навещая доктора. Тенчо пригласил меня к столу. Ужин был скромный, но вкусный: миска вареной лапши с овощами и кусок ячьего масла.

― Как называется этот посёлок? — спросил я доктора, пока он накладывал в мою миску дополнительную порцию горячей лапши.

― Это Дарчен, ― ответил Тенчо. ― Здесь находится священная гора Ганг Ринпоче. Путь к ней начинается недалеко — в ста метрах за домом.

Вот это совпадение! Именно сюда мы и направлялись! Скромная ночная деревенька оказалась знаменитым местом паломничества. Считается, что поход вокруг горы Кайлас, которую тибетцы называют Ганг Ринпоче, очищает от грехов.

Гостить у доктора было приятно, но, к сожалению, мне нельзя было у него оставаться. Закон это запрещал. Иностранцы в Тибете должны жить в отелях под официальным присмотром. Мало ли что придёт им в голову?! Вдруг начнут раздавать портреты Далай-ламы или вести антикитайскую агитацию?! Но идти в отель я тоже не мог. У меня не было ни наличных денег, ни разрешения для путешествия по Тибету, ни даже въездного билета в Дарчен, который продавался отдельно! Если меня задержат, то проблемы будут не только у меня, но и у того, кто приютил. Я клятвенно заверил доктора, что ещё до рассвета уйду в паломничество, и проблем со мной у него не возникнет.

Тенчо сокрушённо вздохнул, но делать было нечего — не выгонять же путника в темноту?! В небольшой аскетичной комнате у бонского монаха-студента нашлась свободная лавка. На ней я и устроился.

Жаль, что Юра так и не появился! Неправильно идти в паломничество вокруг Кайласа без него. Но у меня не было выбора. Я надеялся, что он всё же доберётся до посёлка к моему возвращению.

Велосипед и большая часть вещей остались у доктора. Взял с собой минимум. Кроссовки высохнуть не успели, пришлось идти в шлёпанцах. Главное было — выйти затемно, чтобы незаметно пройти мимо полицейской будки.

Считается, что пеший поход вокруг Кайласа, называющийся «кора», избавляет от грехов нынешней жизни. Тем же, кто сделает 108 кругов, прощаются грехи всех прошлых жизней, и настойчивый пилигрим сразу достигает нирваны.

Это священная гора. Отсюда берут начало четыре великие реки, упоминающиеся в индийских «Ведах». Инд форсировал Александр Македонский во время своего индийского похода. По названию этой реки, до которой только и дошли греки, ими была названа Индия. Сатледж — самый большой приток Инда. Он течёт через Индию и Пакистан. Брахмапутра соединяет Китай, Индию, Бутан и Бангладеш, впадая в Бенгальский залив. А Карнали впадает в Гангу, самую почитаемую из индийских рек. На её берегах горят погребальные костры, а человеческий прах развеивают над водой ― это гарантирует покойникам будущее счастливое перерождение.

Почитание Кайласа вероятнее всего началось именно в Индии. Индусы считали, что на этой горе живёт верховный бог Шива, а значит, это и есть центр мира. Паломники шли сюда с древнейших времен, и это были не только индуисты. Гору также почитают буддисты, джайны и последователи тибетской религии бон. Обойти Кайлас непросто — 55 километров по горным тропинкам на высоте 5000 метров — серьёзное испытание. Некоторые паломники усложняют себе задачу: идут с простираниями. Делают шаг вперёд, молитвенно складывают руки перед собой, поднимают их над головой, а потом ложатся на землю. Встают, делают шаг, снова ложатся — и так всю дорогу! От острых камней их животы защищают плотные «дворницкие» фартуки, а руки — специальные накладки-дощечки.

Иностранцы и китайские туристы обычно проходят кору за три дня, ночуя в палатках или ночлежках. Тибетцы способны обойти гору за сутки, продолжая свой путь даже ночью при свете карманных фонарей. Большинство паломников идёт по часовой стрелке, и лишь адепты бон двигаются в обратную сторону.

Туристы несут баллоны с кислородом, часто отдыхают, повиснув на палках для ходьбы или погрузив лица в кислородные маски. Рождённые в Гималаях старики и подростки не берут с собой ничего кроме молитвенных барабанов или упаковки цветных флажков-лунгта, чтобы развесить их на перевале.

В мохнатой уйгурской шапке, с посохом и в шлёпанцах я шагал по заснеженной тропинке. Оно и лучше, что в шлёпанцах.

С ногами в последние дни началось что-то неладное. Я снова начал их чувствовать, даже слишком. Кажется, что в ступни мне забили гвозди, каждый шаг причинял невыносимую боль. Но это ничего — ползущим по острым камням паломникам тоже нелегко. Я шёл медленно и часто отдыхал. Мне здорово пригодился посох из толстой деревянной палки, которую я подобрал в посёлке. Древние тибетские бабушки с внуками легко обгоняли меня, как туристические внедорожники обходят на тибетских дорогах фырчащий крестьянский мотоблок. Наверное, на типичного туриста я не был похож. Встречные тибетцы одобрительно махали мне руками и угощали жёстким сыром из молока яков и кусками сахара.

Со склонов гор падали тонкие струи водопадов. На склонах паслись мохнатые яки, разрывая носами снег в поисках чахлой растительности. Возле дороги попадались ячьи черепа с вырезанной на них мантрой «Ом Мани Падме Хум» — тибетское народное творчество. «Будь благословлён рождённый в цветке лотоса» — этой популярной мантрой тибетские буддисты прославляют вовсе не Будду Гаутаму, а бодхисаттву Авалокитешвару. Это местное божество Сострадания, живым воплощением которого, как и все его предшественники, считался живущий в Индии беженец и борец за освобождение Тибета Далай Лама XIV.

С точки зрения тибетцев, будд и бодхисаттв великое множество. Отличие между ними в том, что будда достигает просветления и уходит в нирвану, а бодхисаттва по своей воле продолжает рождаться в телах живых существ, чтобы помогать освобождаться всем прочим. Таким образом, знатные тибетские ламы могут при жизни утверждать, будто уже достигли просветления в прошлом и равны Будде Гаутаме — они просто перерождённые бодхисаттвы.

Вдоль тропинки были раскиданы тряпки, шапки, обувь. Это не свалка, а последствия местного ритуала — избавляясь от старых грехов и старой жизни, паломники выкидывают часть старой одежды. Иногда эти шапки и майки натягивают на пирамидки сложенные из камней. Не знаю, кто это придумал, но выглядит забавно — как арт-объект.