Андрей Платонов - «…Я прожил жизнь» (письма, 1920–1950 годы)

Письмо Платонова в ГИХЛ в настоящее время не выявлено. Судя по пометам в записной книжке 1931 г., 14 июня (т. е. сразу после начала кампании вокруг публикации «Впрок») Платонов встречался с председателем правления ГИХЛа В. И. Соловьевым (см. его телефон в записной книжке: Записные книжки. С. 93). С ГИХЛом у Платонова к этому времени были заключены договоры на издание повестей «Впрок», «Сокровенный человек» и пьесы «Дирижабль» («Шарманка»). После истории с «Впрок» договоры были расторгнуты (см. прим. 4 к п. 167).

Платонов отослал Горькому протокол обсуждения пьесы «Высокое напряжение» на заседании худполитсовета Московского драматического театра (б. Корш) от 5 июня 1932 г. (см. прим. 1 к п. 162). В 1930 г. во всех театрах были созданы худполитсоветы, призванные решать главные идеологические задачи реконструктивного периода. Не только театры брали шефство над заводами и фабриками, давали шефские спектакли, но и рабочие и инженеры заводов и фабрик наделялись высокими шефскими полномочиями. Так, шефом Ленинградского театра оперы и балета являлся Путиловский завод; МХТ – трамвайный парк, театра Революции – завод «Электросвет» и т. п. Худполитсоветы театров наделялись большими полномочиями – проводили чтение и «художественнополитический разбор» пьес, давали заключение о пьесе и ее рекомендации к постановке; участвовали в обсуждении репертуара театра и подготовке спектакля; были случаи, когда рабочий с завода, возглавивший худполитсовет театра, становился по совместительству заместителем директора театра и т. п. (информация дана по журналу «Рабис» за 1932 г.). Обсуждения пьес на худполитсоветах вошли в литературную и театральную жизнь, о них постоянно сообщала литературная и театральная пресса. В литературных кругах (и в печати) 1932 г. широко обсуждалось выступление Ю. Олеши на Всесоюзной конференции драматургов в Ленинграде (январь 1932 г.). Олеша дерзко заявил, что, несмотря на все обвинения критики в адрес его пьесы «Список благодеяний», он считает себя пролетарским писателем и работает для пролетариата, а уверенность в этом ему дали рабочие ленинградского Путиловского завода: / «…критики ошибаются; пьеса великолепно чувствуется, смотрится хозяевами жизни. Хозяин жизни чрезвычайно радушен, чрезвычайно гостеприимен […]. Вот когда я понял, что пишу для хозяина. Я получил глубочайшее удовлетворение, когда видел, как смотрят рабочие – хозяева жизни – эту пьесу. В результате у меня получилось глубокая, святая, музыкальная уверенность в том, что я пишу именно для пролетария, и эту уверенность во мне никто не разобьет» (Советский театр. 1932. № 3. С. 30). Для многих писателей апелляция к рабочему читателю оставалась едва ли не главным аргументом защиты написанных произведений.

ОД радио – Общество друзей радио, общественная организация.

«Скотовод» – Всесоюзное государственное объединение. Платонов все-таки едет в Орск, о чем свидетельствуют записная книжка (см.: Записные книжки. С. 81–82, 352–353) и автограф записки о состоянии совхозов на Волге и Северном Кавказе (РГАЛИ, ф. 2124, оп. 2, ед. хр. 1, л. 1–4). Не исключено, что последний документ готовился для уполномоченного «Скотовода». Записка составлена на основе увиденного во время данной командировки (в ней встречаются записи, датированные 20 августа) и представляет анализ состояния животноводства в контексте принятых в 1930–1931 гг. многочисленных постановлений о развитии животноводства, ветеринарного дела и мясной промышленности. Контрольные цифры по социалистической реконструкции животноводства и в целом народного хозяйства предстали в записке Платонова в далеком от официальных сводок виде: «Емелевский совхоз (Средняя Волга). 1) Хозрасчета нет. Рабочим ничего не разъясняют о значении хозрасчета. Соцсоревнование и ударничество отсутствуют. Сдельщиков нет, исключая транспорт в момент уборочных кампаний (Харитонов). Холмогорский племсовхоз № 10 на 20/VIII, план строительства выполнен на 15 %; недовыполнение плана против намеченного свыше 30 %. Соцсоревнования и ударничества на строительстве не существует. Работают по старинке артелью […] Северный Кавказский край. Совхоз «Свиновод» № 22. Социалистического строительства и ударничества тут нет. […] Строительство выполнено на 25 % плана. Нет гвоздей. Нет железа и леса. Рабочком плох. Имеются случаи, что рабочие, не получая зарплаты, уходят с работы. […] Доярки из гуртов убегали, их догоняли верхами и заставляли работать – имеются случаи самоубийства на этой почве. […] По займу пятилетки рабочие подписались на 300 % […] Утрата поголовья 85–90 %. Падеж прекратился до 1 %» (РГАЛИ, ф. 2124, оп. 2, ед. хр. 1, л. 1–4). Подчеркнем, что этот текст составлен Платоновым через полтора месяца после его писем Сталину и в центральные газеты.

До этого предложения написано чернилами, далее – карандашом.

Материалы к корреспонденции о работе провинциальных ОДР см. в записной книжке (Записные книжки. С. 85–86). Зачеркнутые в записной книжке записи о работе ОДР в районах нижней Волги свидетельствуют об их использовании в каком-то тексте; среди неиспользованных – запись с народной оценкой ОДР: «Отнош[ение] к ОДР, к[а]к к забаве» (Там же. С. 86). Подготовленный и отправленный Платоновым текст в настоящее время не выявлен; возможно, он был написан для изданий ОДР – газеты «Радио в деревне» и журнала «Радиофронт».

Речь, скорее всего, идет о пьесе «Объявление о смерти», написанной Платоновым во второй половине 1931 г. и представленной литературному сообществу как текст, свидетельствующий об исправлении им политических ошибок, допущенных в повести «Впрок». В ноябре В. П. Полонский находился в отпуске; 9 декабря, после возвращения из отпуска, он встречался в редакции «Нового мира» с К. Зелинским, к этому времени уже прочитавшим пьесу Платонова (см.: Полонский В . Моя борьба на литературном фронте. Дневник. Май 1920 – январь 1932 / Публикация, подготовка текста и комментарии С. В. Шумихина // Новый мир. 2008. № 6. С. 153); Андрей Платонов в донесениях ОГПУ. С. 850–851; Воспоминания. С. 304). Ситуация вокруг «Нового мира» и его редактора была крайне тяжелой, Полонскому инкриминировались политические ошибки, допущенные им в редакционной политике журнала; литературная общественность ожидала отставки Полонского с поста главного редактора журнала; 17 декабря он был освобожден от занимаемой должности.

Публикаций Платонова в «Новом мире» в 1930 и 1931 гг. не было, хотя журнал анонсировал его имя среди своих авторов (см. прим. 2 к п. 139).

Тальников Давид Лазаревич (1882–1962) – литературный и театральный критик, в это время заведующий литературной частью Московского драматического театра (б. Корш). Телефон Тальникова имеется в записной книжке Платонова 1931 г. (см.: Записные книжки. С. 116). 5 июня 1932 г. на заседании худполитсовета театра прошло обсуждение пьесы Платонова «Высокое напряжение». Выступавшие, а это в основном были представители так называемой «рабочей критики», инженеры и рабочие московских заводов, дали высокую оценку пьесе Платонова и рекомендовали ее к постановке (подробно см.: Борьба за постановку пьесы «Высокое напряжение». Документы 1932 г. / статья и публикация Н. Корниенко // Страна философов, 2011. С. 610–618). Ко времени этой встречи с Платоновым Тальников уже был знаком с его прозой, положительно отозвался об опубликованном в «Новом мире» рассказе «Приключение»: «Язык Платонова – крепкий, сжатый, свежий, как и весь динамический стержень рассказа» ( Тальников Д . Литературные заметки // Красная новь. 1929. № 1; републ.: Роженцева Е . Печенеги в Чевенгуре // Страна философов, 2005. С. 558). // Выступление Тальникова на обсуждении в театре пьесы «Высокого напряжения» представляет, по сути дела, первое авторитетное суждение о специфике драматургического искусства Платонова: «Правильно было отмечено, что пьеса необычная. Она – пьеса условного реализма, не бытовая, но и не схематическая, что надо точно усвоить. Ее условные образы, вместе с тем реалистические, полны художественной типичности и значимости идеологической. Это пьеса идей, идеологических образов-знаков, социально обнаженных идей, показанных в экспрессионистическом напряжении. Идея основная пьесы – рабочий класс и интеллигенция в совместной товарищеской работе на строительстве социализма. Ведущую роль в пьесе имеет не Мешков, конечно, как думает Никифоров, а новый человек: он ведет жизнь через машину. Машина, высокое техническое напряжение строительства нашего – не есть обожествление вещи, – машины, а только утверждение воли человека – Крашениной, Пужаковых, Абраментовых, воли классового человека, воли класса к победе. 4-й акт надо изменить, в нем падает высокое напряжение всей пьесы. Пьеса дает целеустремленность. Пульт – это образ высокого напряжения всех наших путей, всего нашего строительства жизни, она дает пафос героики – отсюда ее идеологическое значение» (Страна философов, 2011. С. 618). // Платонов продолжал встречаться и общаться с Тальниковым и позже, о чем свидетельствует адрес критика в записной книжке 1934 г., а также дарственные надписи на книгах «Река Потудань» (1937) – «Давиду Лазаревичу Тальникову – моему старшему товарищу и другу. Андр. Платонов. 29/IX 37 г. (ИМЛИ, ф. 629, оп. 5, ед. хр. 10. Книга была передана Марии Александровне П. Трошкиным, которому ее подарил сын Тальникова); «Рассказы о Родине» (1943) – «Давиду Лазаревичу Тальникову – Вы меня узнали, когда я был никем не узнанным. Декабрь 1944. А. Платонов» (РГБ, ф. 487, к. 36, д. 10). // Тальников высоко ценил новаторскую режиссуру Мейерхольда, однако не раз критиковал сценарную политику театра, особенно в части выбора современных пьес («Клоп» В. Маяковского, «Выстрел» А. Безыменского, «Вступление» Ю. Германа и др.). О постановке «Клопа»: «Всё это первостепенная халтура, технически грамотная ввиду наличия опыта и всяких лабораторных возможностей театра Мейерхольда, но вполне отвечающая идейной и литературной халтурности пьесы. Впрочем, справедливость требует отметить, что спектакль как таковой, в своих заданиях сделанный опрятно и технически точно, все же выше самого материала пьесы» (Жизнь искусства. 1929. № 11. С. 10).