Дмитрий Арбузов - Уральская Обь

– Никак не заснуть, – вдруг заворочался Иван. – Эти разговоры напрочь сшибают сон. Представляется дом средь такого лесочка и жизнь в природе, полная степенных забот. Всё пытаемся что-то изменить, а зачем? Не разумней ли жить созвучно с земной красой, в мире и согласии с ней, учиться любить мир самому и учить гармонии своих детей? Получается, недалеко мы от древних индейцев ушли. Ох, недалеко…

Интересно, наши мысли опять зазвучали на одной волне.

– Кому-то опять захочется большего, нужна соответствующая идеология… Да и поможет ли она? Можно, конечно можно так жить. Но что-то в историческом процессе не сложилось. Ещё немного, и я поверю в Дьявола… Потому что одними психологическими сентенциями этого нарушения не объяснишь, ибо стремление к прекрасному не слабее мотива преступления.

– Зачем так далеко ходить? Существуют любовь и женщины, прекрасная Елена и прочие… Ключевой момент цепочки событий, обрекающий всё. Зигмунд Фрейд, наконец!..

– Ага, составили полное представление о библеистике, – съязвил я. – Райских яблочек не хватает.

С тем и заснули.

Рыба не помогла. Необратимо худею, пояс перестегнул на пятую дырку. Вчера на реке Труба-ю рюкзак на плечи впервые закинул с ноги, до этого дня приходилось его поднимать, вставая на четвереньки, то есть с земли. К солнцу окончательно привыкли. Просыпаясь, я больше не смотрю первым делом в небо, не жду внезапной перемены погоды. Как всё-таки быстро человек адаптируется к новым условиям и легко меняет укоренившиеся взгляды, убеждаюсь я. Он привыкает к умеренности в пище в той же степени, с какой и к безразмерности своего желудка. От привычек только теоретически невозможно избавиться, достаточно попасть в иную среду, как изменения нагрянут сами собой, а ты этого и не заметишь. Ведь из школьного курса географии мы имеем полное представление о севере, о его свойствах, но вот – всего десять дней миновало с тех пор, как мы появились здесь впервые, и жара уже не удивляет. Да и долго ли удивляла она? Дня два-три. Ещё за столь короткое время мы научились лежать прямо у костра, отдыхать на земле и есть с неё. В ином месте и в другое время я бы воскликнул: «Как можно?!», но не здесь и теперь. Природа нам дарит чистую воду и воздух, листья багульника в чай, ухоженные мягким ягелем поляны и пёстрые цветы, и думать по-другому здесь было бы постыдно. Мыло до вчерашнего дня валялось в рюкзаке неизвестно где, мы не испытывали нужды в нём! Это в городе руки обязательно моют с мылом, здесь не возникает подобной необходимости – их пачкает разве что только зола, но и она быстро стирается… Вы скажете: такого не может быть! И раньше бы я тоже подумал так, но не теперь. Необходимости нет, потому что картины природы, что мы ежеминутно созерцаем, лишены непримиримых со здоровой человеческой душой явлений. Поэтому мы не боимся испачкаться, не замечаем грязи под ногами – этих понятий в природе просто не существует, ибо запятнанная штанина сама стирается в первом же крупном ручье, а крошки со стола бесследно исчезают в траве… И если в городе свалка не вызывает особых эмоций, то здесь и небольшая кучка мусора, на которую мы натолкнулись подходя к Пятиречью, режет взгляд. Это дало нам понять, что природа незаметно лечит нас, как и любого другого человека, закаляет организм и успокаивает взгляд. Мир дикой природы всегда свеж и чист, он первозданен и поэтому не может быть запятнан ничем. Он может только тихо умирать, как незаметно вянет сорванный цветок или гаснет помещённый в банку светляк, сливаясь с чёрной землей. Из природы приходит человеческая душа, туда она и уходит, поэтому все глубинные свойства нашей психики являются отражениями природных картин, поверх которых накладывается всё остальное, по определению являющееся наносным… Неудивительно, что красоты природы столь близки человеку – существу, появившемуся много позже!.. В них содержится духовная пища, с помощью которой мы эволюционируем. Смысл жизни, сказочность, любовь – всё это фрагменты её повествования, без которых, любой согласится, жизнь как без воздуха невозможна… Посмотрите, во что превращается человек, лишённый такого миропонимания! В голое «я», не имеющее корней, пустующее, не находящее себе места, словно блуждающий дух. Будничность, бессмысленность существования, неспособность на сильные поступки – вот атрибуты человека, лишённого живой почвы под ногами. Живущему в городе настоящие, сильные чувства редко даются. Там всё льстишь, улыбаешься… и начинаешь из-за этого себя ненавидеть, слабеть. А здесь – мрачен, задумчив с виду, а как на душе светло! В природе человек, унявший глупые страхи и наслаждающийся моментами одиночества, становится стократ сильнее, чем в тесном окружении себе подобных. Воистину уверуешь в реальную силу красот природы, в её незримую энергию, способную проникать вглубь нас и учить быть счастливыми, пробуждающую находить нужные для этого точки соприкосновения со средой. Именно это и происходило со мной и Иваном тогда. Поэтому так хотелось идти в самую неизвестную даль, раскрыть себя навстречу всем ветрам и стихиям, спешить… «Жизнь коротка, – говорит красота, – тебе нужно так многое успеть». И я верю ей, не скрывая слёз.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Елани – отлогие предгорья или поляны, безлесные или редко облесённые. – Прим. авт.

Например, окрас, расцветка всеобщего домашнего любимца – обычного уличного кота, «не выходит из моды», непрерывно радует взгляд хозяев, в то время как одежда, изобретаемая людьми, легко «приедается». – Прим. авт.

Мачу Пикчу – столица империя инков, расположенная высоко в Андах. Руины города находятся на территории современного Перу. – Прим. ред.

Чавин-де-Уантар – один из самых древних и известных доколумбовых памятников. Этот археологический резерват дал свое имя культуре, которая развилась на высотах перуанских Анд в 1500-300 гг. н. э. – Прим. ред.