Миша Бастер - Хардкор

1988 й год – отдельный эпизод моей жизни, когда в очередной раз открыла нужную дверь. Дверь оказалась в одно из первых кооперативных ателье, где на пороге стоял наш с Миледи первый директор с роковой фамилией Голдгельд, «жертвенный агнец». Принявший нас, неформалок, хотя в таком виде в уже даже те, более открытые времена…

М. Б.…подкрашенные польской и югославской косметикой…

И. Г.Ты чего? Мы ж с фарцовщиками в центре тусили, какая польская косметика!? Тушь «Ланком» и духи от Диор – вот та круть, при нашем неформальном виде, которой мы раздражали многих московских хиппи и режиссера «Аварии» впоследствии: видите ли, не отражаем действительность и даже выпадаем из общего вида неформалов. Да и многие субкультурщики разными способами умудрялись зарабатывать гораздо больше, чем их родители вместе взятые. Которым кроме их окладов ничего не светило. Ну и пусть!..

…Тот директор отличался пониманием и демократичностью; тем более, что ранее работал в одном с Миледи Доме Мод, где его карьера закончилась после падения с лестницы. Что, по-видимому, и определило смещение точки сборки мышления в неформальную сторону. И вот он нас принял, дал возможность для развития. И первая же наша перестроечная «военная» коллекция мигом была куплена каким-то итальянским бутиком, чем мы, конечно же, вдохновились и работали до упаду. Вскоре по Маросейке (а тогда по улице Чернышевского) уже шагали люди с нашими ярко-розовыми рюкзаками, в вареных платьях и плащах с кожано-замшевыми аппликациями. В куртках с вставками из павло-посадских платков и в голубых проклёпанных костюмчиках с бирками нашего ателье. Все было весело и интересно. Мы многому научились и приобрели бесценный практический опыт работы по специальности, параллельно тусуясь в «Желтке» и кофейне возле Почтамта, где был один из лучших кофе в Москве и кипела тусовочная жизнь близлежащего «Туриста».

Шили ударно, даже хиппи из «Желтка» подключили – благо там клепать ничего не надо было… Нам помогал кроить Леша Кришнаит, а шить-металлист Чалый, из Харькова, которого мы притащили, и который успел к тому времени уже жениться на подруге Миледи- Марте, благодаря которой мы, в далеком уже прошлом, и познакомились с Пауком и всеми остальными. Работа в ателье постепенно смешалась с пошивом для музыкантов и тусовщиков, между гастролями и концертами, в любое время суток. И поездками на юга. Как раз в июле 88 го, оторвавшись на концертах в «Зеленке», Зеленом театре Парка Культуры, где выступали «Круиз» и «Шах», мы решили отдохнуть и купили билеты на юг, а Юля Локомотив- на север, в Прибалтику. До сих пор храню ее письмо оттуда… Мы же, с Костылем, Миледи и Коляном, двинули в Гурзуф, куда впоследствии должны были подтянуться Паук и прочие тусовщики. С билетами, как и со всем остальным, было достаточно трудно, и нам дали места в разных вагонах. Мы путем каких-то ухищрений в концу дня доменялись до одного купе – и тут начались приколы. Рома, имеющий абсолютный музыкальный слух, ложась спать, заявил, что колеса нашего вагона отстают на несколько четвертей от других, но мы поржали над его подозрительностью и легли спать. Во сне мне пригрезился натуральный черт, и я переполошила все купе. А через какое-то время нас разбудили уже проводники: «Остановка по техническим причинам, не волнуйтесь, выходите на полчаса из вагона, вещи не берите!» Ничего себе, «не волнуйтесь»! Именно под нашим купе отвалились колеса; пришлось их менять, остановив поезд…

Мы поселились в Гурзуфе. Кстати, снять флэт людям с неформальной внешностью тогда было трудным делом, но нам повезло… Но спокойно отдыхать долго не пришлось, местной гопоте не понравились Миледины феньки, мои бритые виски с крестами в ушах и Ромина коса до пояса. Наезд был конкретный, с битыми бутылками против Роминой немецкой бритвы, применить которую ему помешал местный татуированный авторитет, игравший неподалеку в карты со своими дружками. Который, вмешавшись в потасовку, разогнал братву и посоветовал нам валить в Судак, пока гопники не очухались и не собрали еще человек двадцать…

Приезд Паука и остальных ожидался только дня через три; и мы, не дожидаясь, повалили в сторону Алушты, неожиданно встретив по дороге Хирурга, Орлиса и еще нескольких человек, валивших в Рабочий уголок, где расположился нелегальный палаточный лагерь. Там Ник Рок-н-Ролл и другие деятели до утра донимали нас (особенно Рому с его слухом) песнями под расстроенную гитару и постоянным угаром. Приехали от Москвы отдохнуть, называется, спокойный летний отдых!

В шесть утра мы по-тихому решили все-таки свалить в Алушту и попытаться там отдохнуть цивильно и действительно спокойно… Но- фиг вам! Не успели мы снять флэт на самой верхушке горы и уже спускались, довольные, к морю, как рядом с нами остановилась милицейская упаковка и ехидный голос произнес: «Садитесь, подвезем, там вас уже ваши московские друзья дожидаются!» Мы, подумав, что это Паука с Саксом свинтили за какую-нить выходку, смирились со своей участью, мысленно распрощавшись со спокойствием на этот день, и сели в газик. Блин! В обезьяннике вместо Паука с Саксом нас ожидали все те же вчерашние друзья, которых всем скопом притащили с облавы из Рабочего уголка. Они орали, прикалывали ментов, а Хирург бегал в своих «неправильно обрезанных», как это инкриминировалось, шортах, за которые ему влепили штраф местные власти, и собирал подписи на телеге на все симферопольские и алуштинские отделения милиции- видимо, с целью написать потом в вышестоящие инстанции за беспредел и превышение полномочий. При этом помимо постоянного винтилова нефоров по всему крымскому побережью, обысков и конфискаций «фамильного серебра» в виде браслетов из гнутых вилок, перстней, ошейников и прочего железа, допускались издевательства и забривание налысо волосатых хиппарей и металлистов, путешествующих в одиночку или малым количеством… Кстати, это потом имело последствия осенью, когда я услышала по радио, что симферопольским ментам все-таки влетело; перестройка медленно, но верно продвигалась вглубь страны. Но «День москаля» местная крымская гопота отмечала побоищами москвичей и питерцев еще несколько лет…

К вечеру мы не поместились в очередную партию «упаковки» до Симферополя, с целью отправки домой от греха подальше, и оказались единственными, кому удалось снять в Алуште квартиру. Мы двинули с Ромой в Судак, где встретили уныло бредущих по берегу двух лысых парней в хипарюжных свитерах, которые, при разговоре с нами, узнав в Роме Костыля из «Коррозии», время от времени откидывали по привычке голову назад: видимо, длинный хайер был у них достаточно долгое время…

По приезде в Москву Рома, пока Паук отвисал в Гурзуфе, возобновил репы с Боровом и Чумой – который Игорь Чумычкин, что играл с Костылем еще в «99 %» а потом в «Алисе», и который вышел из окна в день Космонавтики в 93 м году… А мы продолжили клепать куртки в ателье на Чистых Прудах. Но памятуя о южных событиях, записались на полулегальные курсы восточных единоборств, где нас уверяли, что учат айкидо…