Павел Полян - Еврейские судьбы: Двенадцать портретов на фоне еврейской иммиграции во Фрайбург

К началу 1990-х гг. в еврейских общинах Германии насчитывалось не более 27–28 тысяч человек. Демографи-ческая структура их была такова, что немецкому еврейству вновь грозило буквальное вымирание.

Многие небольшие и даже средние общины из-за малолюдья должны были считаться с угрозой скорой самоликвидации. В 1987 году во Фрайбурге, например, была открыта великолепная новая синагога, но динамика состава общины была такова, что к 2006 году в ней уже не удалось бы собрать «миньян» – то есть не менее десяти евреев-мужчин, необходимых, согласно еврейской традиции, для молитвы, похорон и пр. ритуальных действий. Как с горечью шутил Клаус Тешемахер, один из тогдашних руководителей общины, все шло к тому, что важнейшим еврейским институтом Германии станет не синагога, а кладбище.

Но в апреле 1990 года первые 70 советских евреев, находившихся в Германии, а точнее в ГДР, с гостевыми, туристскими или деловыми визами, «сдались» восточноберлинским властям и не вернулись на родину, где в это время поднял голову антисемитизм и возникла угроза погромов.

А 13 декабря 1990 года в кабинет Клауса Тешемахера, только что избранного председателя Еврейской общины города Фрайбурга, вошли четверо: Вадим Херсонский, его жена и их дети – сын и дочь. В Москве они принимали у себя по школьному обмену старшеклассника из Лёрраха, а в качестве ответного визита приехали в его семью всей своей семьей. И вот теперь они здесь и ни за что не хотят возвращаться в СССР, где нагнетаются антисемитизм и предпогромные настроения.

Этот эпизод, так ярко врезавшийся в память Тешемахера (см. открывающий книгу очерк о нем), собственно, и был первым контактом еще даже не постсоветского, а советского еврейства с еврейством фрайбургским. Контакта, приведшего к тому, что к первым десяткам тысяч евреев в еврейских общинах Германии, присоединилось еще около двух сотен тысяч бывших советских евреев.

Был выработан базовый регламент иммиграции, условно приравнявший советских и постсоветских евреев по статусу к так называемым «контингентным беженцам». По мере роста иммиграции в Германию евреев из бывшего СССР число членов общин росло, как росло и число самих общин, причем общин не только ортодоксальной, но и либеральной, а также хабаднической ориентации. Численность их к концу пикового 2005 года составила 205,7 тысяч человек, причем 107,7 тысяч из них стали членами еврейских общин.

В 2005–2006 годах, когда еврейской иммиграции в Германии впору была справлять свой 15-летний юбилей, случился перелом в тенденциях, и статистика медленно, но все ускоряясь, поползла вниз. Это было связано прежде всего со вступлением в силу Закона ФРГ об иммиграции, составной частью которого стал новый регламент приема евреев из бывшего СССР: вместо «контингентных беженцев» они стали именоваться «еврейскими иммигрантами», но новый регламент фактически прекратил этот процесс, точнее, свел его к минимуму. В 2015 году численность членов еврейских общин в Германии выкатилась из 100 тысяч и составила 99,7 тыс. чел., что соответствует уровню середины 2003 года.

Во Фрайбурге число членов общины в 1990 году составляло 201 человек. Максимум, как и по Германии в целом, был зафиксирован в 2005 году – 738 человек. В 2015 году членов общины было лишь только 592 человека, или на четверть меньше.

И вот, в 2015–2016 гг. (в зависимости от того, от чего отсчитывать начало) исполнилось 25 лет официальной еврейской иммиграции в Германию из СССР и постсоветских стран, главным образом, из Украины и России. История этой эмиграционной волны, последней для СССР, еще не написана.

Документальная база такого исследования должна быть разнообразной и комплексной. Наряду с официальными и неофициальными документами и статистикой, наряду с социологическими разработками и публикациями в СМИ, достойное место в них должны занять и так называемые эго-документы – дневники, воспоминания и интервью тех, о ком, собственно, идет речь – еврейских эмигрантов. Острота вопроса только усиливается от того, что их первое поколение – люди, как правило, преклонных лет.

В то же время это люди с гарантированно интересными судьбами, рассказами о которых не грех и поделиться с прямыми потомками, с историками, просто с читателями. В сочетании с высоким образовательным уровнем иммигрантов и наличием у них некоторого свободного временивполне можно рассчитывать на их готовность описать перипетии жизни своей и своих отцов и дедов.

На это я рассчитывал, когда предложил запустить соответствующий пилотный проект в Еврейской общине Фрайбурга. Правление общины проявило понимание и готовность поддержать эту идею.

В результате члены общины получили однажды в очередной рассылке следующий текст (здесь – с сокращениями):

«Без меня народ неполный!»

(А. Платонов)

«Каждый из Вас проживает в Германии свою непростую, но своеобразную и насыщенную жизнь, где бы они ни началась… И здесь сегодня, и там тогда ваша жизнь и жизнь ваших родителей и других предков была наполнена событиями, представляющими интерес и с точки зрения Вашей личной биографии, и с исторической точки зрения. Из ваших индивидуальных судеб и складывается общая – еврейская и общечеловеческая – история.

Этим письмом Фрайбургская община инициирует проект по собиранию архива нашей коллективной исторической памяти. Призываем Вас найти время и душевные силы для того, чтобы задуматься о прошлом, раскрыть тетради или включить компьютеры и записать Ваши семейные хроники. Если при этом Вы столкнетесь с техническими трудностями, мы сделаем все для того, чтобы помочь Вам их разрешить.

Все написанное Вами мы сохраним для наших потомков – детей, внуков, правнуков. Сначала – в составе текущего архива общины, а позднее в составе ее фонда в Центральном архиве по изучению истории евреев в Германии, находящемуся в Гейдельберге. С Вашего согласия, мы разместим их на специальной странице нашего сайта, а самые интересные опубликуем в сборниках.

Первый выпуск такого сборника мы планируем посвятить памяти о Второй мировой войне. Мы предоставим его страницы воспоминаниям и тех, кто воевал в действующей армии или в партизанских отрядах, и тех, кто прошел через испытания жизни в гетто и на оккупированной территории, и тех, кто провел войну в тылу или в эвакуации.