Петр Алешкин - Крестьянская война за Советы против коммунистов (1918—1922 гг.). Статьи

Основные принципы организации армии, по анархистской умозрительной конструкции, – добровольчество, выборное начало, самодисциплина – в действительности оказались не более чем декоративным фасадом реального построения вооруженного махновского воинства. Революционно—повстанческая армия махновцев в основе своей копировала организацию Красной армии. Пехота делилась на бригады, полки, батальоны, роты, взводы, отделения; кавалерия состояла из дивизионов, полков, сотен, эскадронов, взводов, отделений; артиллерия имела свои дивизионы, батареи. Махновцы переняли трехчленный состав каждой тактической единицы. Неисполнение приказов, нарушение дисциплины, по уставным требованиям, каралось вплоть до расстрела на месте. В махновской армии, как и в Красной, были штабы, реввоенсовет, политотдел (который носил наименование культпросвета), политотделы в подразделениях, институт комиссаров, разведка и контрразведка.

10 октября 1920 г. в воззвании председателя Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкого «Что означает переход Махно на сторону Советской власти?» утверждался новый миф: махновщина «по недомыслию» опиралась непосредственно на кулацкие верхи деревни 32 32 Нестор Махно. Крестьянское движение на Украине. С.498. . Автор не обращал внимание на явное противоречие данного утверждения его же собственному заявлению в статье «Махновщина» в 1919 г. об анархистской природе махновщины: ведь кулак для анархокоммуниста воспринимался не иначе, как враг трудящихся. Поэтому попытка Троцкого объединить в одном социальном явлении – махновщине – непримиримые стороны представляется не просто ошибочной – скорее провокационной: квалифицированный теоретик Троцкий не мог не понимать элементарных теоретических нюансов. Другое дело, подобные упражнения в знаниях не интересовали неграмотную крестьянскую массу. Для народа более понятными были их собственные жизненные наблюдения.

В 1917 – первой половине 1918 гг. крестьяне Поволжья, как и всей России, добились ликвидации помещичьего землевладения и уравнительного перераспределения земель среди тех, кто обрабатывает ее своими руками. Но с ликвидацией помещичьего землевладения крестьянская революция не завершилась. Она вступила в стадию борьбы крестьян за право быть хозяином на своей земле, свободно распоряжаться результатами своего труда, против крайне тяжелых государственных повинностей, связанных со снабжением продовольствием города и армии, мобилизациями и обеспечением нужд фронта. События 1919—1922 гг. в поволжской деревне являются неотъемлемой частью общероссийского крестьянского движения, направленного против политики военного коммунизма. К началу 1919 г. Поволжье было полностью освобождено от антисоветских сил и вся его территория стала источником продовольственных и людских ресурсов для большевистского государства.

События января—февраля 1919 г. предвещали массовое крестьянское восстание на территории Поволжья – в непосредственном тылу Красной армии, отражавшей наступление армии Колчака. Понимание опасности возникло и в центральных органах власти. Циркуляр Наркомата внутренних дел губисполкомам с предписанием сбора информации о причинах антисоветских восстаний в феврале – марте 1919 г. был разослан уездным исполкомам и волостным советам в Поволжье. Опасаясь, что «восстания, вспыхнувшие за последнее время, примут характер единого контрреволюционного фронта», Наркомат внутренних дел требовал от местных органов управления детально расследовать причины восстаний», их характер и масштабы, состав участников, организаторов. «Вспышки» протеста и сопротивления могли вызываться, как говорилось в циркуляре, «действиями и распоряжениями существующей власти, поведением отдельных агентов местной власти, введением хлебной монополии, продовольственным кризисом, мобилизацией и пр. или недовольством общей политикой Советской власти». Однако реальных мер по исправлению ситуации циркуляр не предлагал. Все сводилось к «работе контрреволюционеров» и «недостаточной тактичности» местных органов власти, неумелому исполнению ими заданий Центра.

3 марта 1919 г. практически одновременно в нескольких уездах Симбирской и Самарской губерний стихийно вспыхнуло крестьянское восстание, вошедшее в историю как «чапанная война» (от слова «чапан» – крестьянский кафтан, верхняя одежда крестьян). В числе первых заполыхали Сенгилеевский уезд в Симбирской губернии (села Новодевичье, Бектяшка, Хрящевка, Сенгилеево), Ставропольский уезд Самарской губернии (Ягодное, Мусорка, Ташла) (1:133—134,137).

Одним из очагов восстания стало крупное село Новодевичье Сенгилеевского уезда Симбирской губернии. Волостное село Новодевичье имело свыше тысячи дворов и располагалось в центре хлебного района, у волжской пристани. Волнения в Новодевичьем начались на сходе 3 марта, созванном сельским Советом. На нем было объявлено о фактах произвольной реквизиции хлеба и скота комиссаром Беловым. Инструктор Сенгилеевского уездного продкома Белов во главе продотряда производил без всяких разъяснений и с угрозами реквизиции лошадей, скота, затем кур у всех, кто ему не понравился: у крестьянина Воробьева весь хлеб реквизировали «под метелку», не оставив ничего хозяину, у вдовы Кучеровой забрали последнюю корову. В результате обсуждения подобных явлений сход пришел к заключению, что необходимо дать отпор действиям продкомиссара в масштабе всей волости. 3 марта вечером крестьяне ворвались в почтово—телеграфную контору и захватили телеграфный аппарат. На усмирение крестьян был отправлен отряд в 50 человек, однако произошло непредвиденное событие: в результате мирных переговоров крестьяне убедили бойцов отряда в своей правоте – отряд сдал оружие крестьянам без всякого сопротивления (1:246).

Свидетель начала восстания агитатор Н. Г. Петров в своем отчете руководству о причинах крестьянского восстания в Ново—Девиченской волости Сенгилеевского уезда сообщал, что «работавшая здесь чрезвычайка, во главе с убитым во время восстания председателем ее Казимировым, в высшей степени щедро употребляла избиение своих «клиентов» кулаками, прикладами, плетью, пиками и т.д… Находившийся здесь продотряд Павлова вел себя возмутительно: пьянствовал, совершал всяческие поборы овец, молочных продуктов, отчуждал безвозмездно что понравится, по ночам шла стрельба вверх и т. д. В пьянстве не уступали и ответственные представители: комиссар Белов, председатель ЧК Казимиров, начальник отряда Павлов, комиссар Стафеев (в Мордове) и др… При исполнении обязанностей продкомиссар Белов действовал бестактно (на возражения и просьбы крестьян отвечал угрозами увеличить размер реквизируемого хлеба, все виды реквизиции стал проводить сразу)» (1:183).