Александр Рыбалка - Интервью с масоном

Соломон, обеспокоенный исчезновением Архитектора Храма, посылает на розыски сначала 3 Мастеров, а затем 9 Мастеров. Хирама ищут сначала в Храме, потом вне его. На седьмой день разыскивается его могила, отмеченная ветвью Акации (в некоторых версиях легенды могила узнается по особому сиянию, исходящему из нее, а ветвь Акации полагается на нее нашедшими ее Мастерами). Для извлечения тела из могилы, царь посылает 15 мастеров и вместе с тем поручает им переменить мастерское слово (из опасения, что оно было исторгнуто у Хирама его убийцами). За новое слово они должны принять первое из тех, которые будут произнесены ими при извлечении тела из могилы. Откопав тело, мастера пытаются прикоснуться к указательному и среднему пальцам его руки. При этом вследствие разложения плоть отделяется от костей , что побуждает мастеров воскликнуть Mak benach (что и дает в переводе отмеченную курсивом фразу; иногда переводят – тело истлевает ).

В большинстве версий, за этим следует описание погребения Хирама во Храме в присутствии всех Мастеров, украшенных своими запонами (фартуками) и другими атрибутами, в числе которых отмечаются белые рукавицы, свидетельствующие о невинности мастеров в происшедшем злодеянии. На гроб, по велению царскому, возлагается серебряная треугольная бляха с изображением старого мастерского слова в знак благодарности покойному за оказанную твердость в хранении тайны.

Главного убийцу находят благодаря собаке, выдающей его убежище (пещеру близ источника), и умерщвляют.

Остальные два преступника кончают жизнь самоубийством, низвергаясь в каменоломню, над которой они нашли было себе приют.

Головы убийц доставляются Соломону.

Для полноты прибавим, что во многих версиях легенды изменены наименования врат храма, у которых Хираму наносят удары, причем, однако, смертельный удар всегда наносится у Восточных врат.

Встречаются вариации и в других подробностях рассказа, что впрочем не отзывается на существе его символических истолкований.

Скажем теперь несколько слов о самих толкованиях легенды. Их несколько, и вопрос о восхождении от грубых истолкований к более тонким, стоит в прямой зависимости от индивидуального развития лица, которому передана легенда. Простейшим толкованием является социальное.

В самом начале легенды мы видим явное указание на идеал общественного строя, создаваемый распределением строителей Храма на категории.

Здесь доминируют две идеи: 1) Общественная роль человека должна определяться его природными способностями (лица, обрабатывающие металлы, каменщики, плотники). 2) Иерархическая ступень работника должна определяться его знанием и заслугами в области его специальности (ученики, товарищи, мастера).

Тут же проводится указание на необходимость крайней осторожности при сообщении деятелям сведений, раскрывающих общий характер их деятельности на соответственных ступенях (проходные слова, знаки, прикосновения).

Указаны и опасности, возникающие для общества в силу нравственного несовершенства многих его деятелей (заговор трех товарищей, обусловленный эгоистическими их побуждениями), а равно и средства для борьбы с таковыми (непоколебимая самоотверженная стойкость и твердость Хирама).

Имеется явное указание архитектора на путь, спасительный для лиц, терзаемых жаждой благ или почестей (Хирам говорит товарищу Jubelas у Южных врат, что эти блага достигаются лишь трудом и знанием).

Наконец, легенда повествует, что возмутившийся эгоизм может лишь временно восторжествовать над глубокой идеей, что добродетель в конце концов торжествует, а порок всегда бывает наказан, и часто самолично приводит в исполнение свое наказание.

Астрономическое толкование легенды также не представляет особых трудностей. Легко догадаться, что речь идет о годовом цикле Солнца, которому уже в летнее солнцестояние (южные ворота) грозит опасность: дни (линейка в 24 дюйма символизирует сутки) начнут убывать, но солнечная тропа еще может быть использована разумно (вышеприведенные слова Хирама первому убийце). Осеннее равноденствие (Западные врата) уже влечет за собой онемение природы (Хирам молчит), приводящее сначала к осени, а потом и к зиме. Лишь весною (Восточные врата) умершее солнце (пораженный Хирам) возрождается для новой жизни .

В моральном толковании следует обратить особое внимание на борьбу духовного света (Хирам) с тремя его убийцами (жажда власти, ложь и невежество), на 9 мастеров, символизирующих основные масонские добродетели, и на зеленую ветвь Акации, служащую символом надежды , как связи видимого мира с невидимым (шестой Аркан Тарота, соответствующий знаку Vau (Вау) еврейского алфавита). Нельзя не упомянуть и о более высоком герметическом толковании легенды. Здесь, конечно, понимание ее смысла всецело зависит от степени посвящения познающего ее лица.

Так излагает эту легенду старый пыльный журнал, времен дореволюционных масонов и революционных идей.

Впрямую с легендой о Хираме связана легенда, о самом Храме. Я вспомнил, как слышал ее от братьев ложи Феникс.

Одним из истоков масонского символизма, одним из его базисов, является легенда о строительстве Храма Соломона. Само строительство, его детали и связанные с ним легенды представляют неисчерпаемый источник вдохновения для трудов каждого масона, а легенда о Хираме стала вершиной современного символического масонства. Важность темы строительства Храма Соломона отражается также в том факте, что многие историки и исследователи масонского символизма ведут отсчет истории масонства именно со времени строительства Храма. Но наиболее ценным для современного Вольного Каменщика является именно символическое и легендарное наследие строителей Храма.

«В четыреста восьмидесятом году по исшествии сынов Израилевых из Египта, в четвертый год царствования над Израилем… начал он (Соломон) строить храм Господу» (3-я Цар., 6, 1) . Строительство Храма было поистине благословленным свыше предприятием ( «Он построит дом имени Моему…» (2-я Цар., 7, 13) – слова переданные Давиду через пророка Нафана о его потомке Соломоне, а также слова, обращенные непосредственно к Соломону: «Вот ты строишь храм; если ты будешь ходить по уставам Моим, …, и соблюдать все заповеди мои, …, буду жить среди сынов Израилевых, и не оставлю народа Моего Израиля» (3-я Цар. 6, 13) ), а Ковчег Завета со скрижалями, на которых Моисей изобразил Десять Заповедей на момент строительства еще не был утрачен.