Александр Рыбалка - Тайны русских соборов

Если мы считаем, что Петр пошел по этому пути – начал искать специалистов по «обустройству России» в масонских ложах – то можно увидеть, что его расчет блестяще оправдался.

Еще одна тонкость, понятная посвященным – должность Петра в его легендарной ложе.

Понятно, что должность Мастера ложи не очень подходит царю, занятому управлением огромной империей – она требует кропотливой подготовительной работы. Управлять, кроме России, еще и масонской ложей – ненужная нагрузка для царя. Тогда какую же должность мог занимать Петр в ложе?

Как известно, ложей управляют «три светоча» – Мастер стула и два офицера. Первый офицер по ритуалу явно подчинен Мастеру (обычно эту должность занимает тот, кто готовится на должность Мастера ложи). Подчиненность Второго офицера не так явно выражена – скорее, они с Мастером стула коллеги, вместе открывающие и закрывающие ложу. Особой подготовительной работы должность Второго офицера не требует – достаточно выучить сравнительно несложный текст. Поэтому для Петра – если он действительно был масоном – должность Второго офицера была бы предпочтительна. Это достаточно солидная должность для царя, имеющего, кроме масонства, много других забот.

Так что легенда о том, что Петр был именно Вторым офицером в ложе, возглавляемой Яковом Брюсом, придает этой версии некую странную достоверность.

Вторым косвенным признаком масонства Петра Первого является памятник ему – всемирно известный Медный всадник. Вернее, не сам памятник, а история создания этого памятника.

При разработке проекта памятника скульптор Фальконе решил поставить конного Петра на камень. Есть совершенно простое объяснение этой версии – дескать, «Петр» по-латыни означает «камень»…

Объяснение простое – и, как нам думается, ложное, как и все простые объяснения. Такой простой ход – «Петра установим на камне» – не делает чести фантазии великого скульптора. Да и к тому же тогда памятники бы всем Петрам в мире устанавливались бы на камнях…

Но и это еще не все. В Петербурге камней подходящего размера не нашлось, в его окрестностях – тоже. Казалось бы – ну сооруди пирамиду из камней более мелких! Или поставь конную статую на кирпичный постамент… Но нет – Фальконе настаивает на поиске именно камня, причем – огромных размеров.

Такой камень находится, и его, с огромным трудом, начинают доставлять в Петербург… Где-то на половине пути скульптору приходит в голову, что камень следует обработать.

Франц Лефорт

От камня откалывают примерно половину, обтесывают, и тащат дальше. Для любого другого скульптора такой «фокус» был бы концом карьеры – его бы уволили без выходного пособия. Что значит – на полдороги решил обтесывать камень? Наверняка люди, финансирующие строительство, задавали такой вопрос Фальконе. Не исключаю, что этот вопрос задавал и царица – уж слишком велик был объем работ…

Конечно, глупо упрекать великого скульптора в незнании азов своего ремесла. Возможно, причина, вынудившая Фальконе отдать приказ о срочном обтесывании камня, была не столь очевидна…

Памятник Петру следовало установить на огромном камне не потому, что Великого Царя звали «Петр» – подобная идея уж очень незамысловата, и может прийти в голову кому угодно (да и не оправдывает гигантских усилий по созданию каменного постамента). А потому, что Петр был, если можно так выразиться, первым русским вольным каменщиком…

Красивая символика, целиком укладывающаяся в легенду о масонстве Петра. Но уже в процессе доставки камня в Петербург Фальконе приходит в голову мысль о том, что камень необработанный – дикий – соответствует душе человека, еще не вступившего в масонское братство. А состоянию человека, уже вступившего в ложу, соответствует камень обработанный. Поэтому «идеологически неправильно» было бы сажать царя Петра на необработанный – «дикий», по масонской терминологии – камень.

Как результат – сегодня памятник Великому Царю стоит на постаменте из обработанного камня.

Но почему же мы не видим на монументе Петру еще масонских знаков?

Конечно, сторонникам версии того, что Петр был масоном, хотелось бы, чтобы памятник не оставлял сомнений – подобно памятнику Джорджу Вашингтону, на котором отец-основатель Соединенных Штатов стоит в фартуке и с мастерком в руке возле масонского алтаря. Но Петр Великий в фартуке и на лошади смотрелся бы глупо. Зато жест его правой руки недвусмысленно напоминает о «знаке ученика», который подается при открытии ложи.

Но мог ли Петр в юности, еще живя в России, слышать о масонстве? Или он впервые познакомился с братством, только попав за границу? Для этого давайте поглубже нырнем в историю европейских вольных каменщиков.

Страсбург сегодня можно считать «некоронованной столицей Европы». Хотя, если судить по истории европейских вольных каменщиков, такой столицей он был всегда. А центром Страсбурга, его «Кремлем» или «Белым домом», служил Страсбургский собор.

Впервые собор в Страсбурге был построен в 504-м году. Мы не знаем, как он выглядел, можно только предположить, что это была внушительная постройка. Не исключено, что при строительстве «первой версии» собора широко использовался не только камень, но и дерево – в 1007-м году собор сгорел, что называется, «до основания».

Влиятельные люди подумали, собрались с силами, и в 1015-м году заказали новый собор, который должен был потрясти Европу.

Сразу стало понятно, что заказчики готового собора не увидят, и строить его будет не одно поколение каменщиков (собор был закончен только в 1439-м году). Понятно, что для столь крупномасштабного строительства требовалась серьезная организация. Такая организация должна была существовать даже не десятилетиями, а веками, обеспечивая преемственность и непрерывность строительства. Люди в ней должны уметь копировать чертежи (понятно, что ни одни чертежи не проживут сотни лет), они должны четко сохранять общий замысел и знать, как выполнять чрезвычайно сложные работы по камню… Страсбургский собор стал одним из первых зданий, построенных в готическом стиле.

Вообще, неожиданное появление готического стиля в Европе вызывает массу вопросов у криптоисториков. Вот представьте себе: средневековье, размеренная жизнь, не любящие и не одобряющие новшеств люди. Особенно это касается служителей культа. Какой-нибудь начальник – скажем, настоятель монастыря или руководитель религиозного ордена – заказывает у архитектора проект собора. И тот приносит ему чертеж в стиле готической архитектуры.