Александр Рыбалка - Тайны русских соборов

– Все это красиво… Экстравагантно… Модерново… Но ведь раньше так никогда не строили! А ведь речь идет о церкви! Поймут ли нас массы? – примерно с такими словами обратится заказчик к автору проекта.

А между тем мода на готическую архитектуру – чрезвычайно сложную и неоднозначную с точки зрения церковных доктрин (достаточно вспомнить хотя бы химеры Нотр-Дам-де-Пари) практически внезапно, словно пожар, охватила средневековую Европу!

Однако вернемся в Страсбург, и кратко пробежимся по истории создания оперативного – то есть практического – масонства.

В 1275-м году в Страсбурге созывается съезд вольных каменщиков под руководством некоего Эрвина фон Штейбаха. В этом имени мы советуем вам обратить внимание на частичку «фон». Она говорит о том, что обладатель столь гордого имени является аристократом, скорее всего – обладателем наследственного имения. Вполне возможно, что аристократ выучился на архитектора – но вместе с тем высокий социальный статус председателя съезда говорит и о высоком социальном статусе вольных каменщиков.

На съезд, кроме германских масонов, прибывают также масоны из Италии и Англии. Англия уже знала подобные съезды – первый, согласно преданию, произошел в Йорке в 926-м году при короле Аттельстане. Правда, историки утверждают, что в 926-м году на троне восседал уже не король Аттельстан (в имени обратите внимание на частичку «стан» – «стоун», камень), а его племянник, но суть дела от этого не меняется.

Страсбургский собор

Что же обсуждалось на съезде? В первую очередь – уставы вольных каменщиков (они называются «конституциями»), символика (в том числе символика инструментов), и порядок посвящения новичков в вольные каменщики. Тут следует обратить внимание на важный факт: церемония посвящения в вольные каменщики уже существовала и до 1275-го года, но в разных ложах немного отличалась. На съезде церемония не была сочинена или записана, а только унифицирована.

Чтобы познакомиться с ней поближе, заглянем в классический труд Георга Шустера «История тайных союзов».

«Большинство правил требовали от кандидата для поступления в братство, чтобы он изучал свое ремесло в течение пяти лет, чтобы он был по всем правилам выпущен из учения (сдал экзамены – прим. авт.), успел отбыть свои годы странствий (практику – прим. авт.); далее, чтобы он происходил от законного брака, был бодр телом и духом. После того, как один из членов братства, который должен был поручиться за его достоинства, предлагал принять его в братство, кандидат, в назначенный для его посвящения день, отправлялся в барак (ложу – прим. авт.). Председатель открывал заседание, по старому обычаю, в рабочей зале, провозглашал мир, запрещал шум и ссоры, и сообщив, что предстоит принять кандидата, посылал одного из членов братства за ним, чтобы подготовить его к торжественному акту. Тот предлагал подмастерью принять внешний облик просящего о помощи. Сняв с себя оружие и все металлическое, он с завязанными глазами, с оголенной грудью и необутой левой ногой подходил к дверям зала, которые открывались перед ним по троекратному стуку. Тут «парлиер» («спикер», судя по всему – должность, сегодня соответствующая Стражу – прим. авт.) встречал его и подводил к мастеру, который приказывал ему опуститься на колени и читал молитву. После этого кандидата обводили три раза вокруг цехового зала и возвращали к дверям, где он ставил свои ноги под прямым углом, чтобы затем тремя шагами предстать перед мастером. Между ними на столе лежало открытое Евангелие или братская книга (книга уставов – прим. авт.), вместе с циркулем и угломером, на которые кандидат клал правую руку, прижимая в то же время левую руку к груди и клянясь быть верным, исполнять братские обязанности и хранить тайну относительно всего, что он успел здесь узнать или еще узнает. Затем уже с него снимали повязку, надевали новый передник и сообщали ему лозунг (пароль – прим. авт.) В заключение его обучали приветствию, рукопожатию, призывному клику, вообще вводили в тайны каменщицкого дела, после чего мастер обращался к собравшимся с вопросом, не имеет ли кто предложить что-нибудь для обсуждения, и затем закрывал заседание традиционными тремя ударами.

За приемом следовала пирушка. Она всегда открывалась молитвой, во время чтения которой собраться стояли с непокрытой головой. В данном случае главный мастер произносил с братским бокалом в руке приветственный тост в честь принятого, в ответ на что этот последний пил за процветание братства».

Думаем, мы не выдадим страшной масонской тайны, если сообщим нашим читателям, что как минимум за последние 750 лет обычаи вольных каменщиков изменились чрезвычайно мало.

Насколько можно судить по сохранившимся текстам, обычаи английского масонства практически не отличались от обычаев масонства немецкого. Вместе с тем в оформлении «конституций» можно заметить небольшое, но чрезвычайно существенное различие.

Йоркские конституции (уставы вольных каменщиков) посвящены Святой Троице. Конституции, выработанные в Страсбурге, посвящены Святой Троице, Марии, матери Иисуса – и «четырем коронованным мученикам».

«Четыре коронованных мученика» считаются масонскими святыми и по сию пору. Легенда гласит, что в Риме – еще языческом – работали четыре известных архитектора, которые втайне исповедовали христианство. Император пригласил этих архитекторов для строительства языческого храма. Естественно, «вольные каменщики», будучи ревностными христианами, отказались – и были зверски замучены по приказу кесаря.

Сегодня по всему миру исследовательские ложи масонов (ложи, занимающиеся исследованиями масонской истории) носят название «Квадрум коронати», «Четверо коронованных».

Не надо быть таким уж глубоким знатоком криптоистории, чтобы понять, что речь здесь идет об аллегории. Вы хотите знать, каков ее глубинный смысл?

Одному из авторов этой книги довелось видеть издание Страсбургских конституций, отпечатанное в 1555-м году. Титульный лист издания украшает Тетраграмматон – написанное на древнееврейском Имя Бога: «Йуд-Хей-Вав-Хей».

С точки зрения Каббалы (к которой питали склонность средневековые мистики), это имя – и есть «четверо коронованных». Четыре буквы Божественного имени, упавшие от сфиры Кетер (Корона – манифестация проявленного желания Бога) в наш материальный мир. На самом деле аллегория весьма несложная, и понятная любому человеку, мало-мальски знакомому с Каббалой (как в оригинальной иудейской, так и в христианской версии).

И вновь вернемся в Страсбург. Если мы внимательно осмотрим собор, то увидим на многих камнях непонятные знаки, выдаваемые гидами за «каббалистические». На самом деле ничего мистического в большинстве знаков нет – это «марки» строителей.