Кшиштоф Занусси - Как нам жить? Мои стратегии
- Название:Как нам жить? Мои стратегии
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Corpus
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-095121-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кшиштоф Занусси - Как нам жить? Мои стратегии краткое содержание
Как нам жить? Мои стратегии - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Отец. Мои дети тратят жизнь впустую. Вит тоже…
Марек чувствует себя обязанным запротестовать.
Марек. Вит – великолепный специалист, его высоко ценят… Возможно, вы не знаете, но…
Вит (перебивает Марека с отвращением) . Не старайся…
Отец печально качает головой и впадает в апатию. Сидит в задумчивости с отсутствующим видом. Белла замечает это и, пользуясь временной безнаказанностью, как непослушная маленькая девочка, тихонько открывает клавиатуру и вполголоса начинает декламировать, аккомпанируя себе одной рукой.
Белла. Я хочу идти сквозь огонь, в царство теней, / погруженных в чистейшую бездну небытия / и окруженных счастьем, неведомым жизни. / Огонь, ты вечная стихия, в тебе освобождение. (Сосредоточенно смотрит на отца, но он не реагирует – молчит, разглядывая трубку. Белла разочарована, обращается к Мареку.) Ну как тебе, понравилось?
Марек. Я в этом не разбираюсь.
Белла (не уступает) . Ты же учился в школе, вот и скажи, что имел в виду поэт. Например, “огонь, ты вечная стихия”. Нелогично, правда? Но у поэтов бывает по-всякому. Как думаешь, кто это написал? Байрон? Словацкий? Шопенгауэр? (Марека смешит это перечисление.) Восточные мотивы – смерть и очищение, кто же это может быть? (Отец поднимает усталые веки, Белла немного смущается.) Видишь, папа, он не знает, кто это написал.
Увидев серьезное лицо отца, Белла тоже становится серьезной. Отец смотрит на нее так, словно очнулся от летаргического сна.
Отец. Это я написал.
Белла понимает, что огорчила отца, но пытается обратить все в шутку.
Белла. Вообще-то тут нечего стыдиться…
Я процитировал большой фрагмент сценария в надежде, что он точно иллюстрирует мои детские воспоминания о каком-то далеком мире, где все было устроено иначе. Отец был предпринимателем и до войны придерживался левых взглядов – он ощущал ответственность за своих рабочих (одному из них даже оплатил инженерное образование, и уже после войны они стали друзьями). К коммунизму он относился враждебно, поскольку считал, что это система, обслуживающая чиновников, а не рабочих и крестьян. К тому же со своим взрывным темпераментом он вслух говорил то, что думал, и в первой половине 1950-х его часто арестовывали. Как правило, это были задержания на несколько дней. В связи с какими-то злоупотреблениями на стройке ему дали несколько месяцев, хотя даже не вынесли обвинения. Тогда я уже был студентом и помню свидание в тюрьме в варшавском районе Мокотув. Мне запомнилась беспомощность отца. Находясь за решеткой, он утратил весь свой авторитет, был беззащитен и как-то приутих. Я сочувствовал ему, а в глубине души был разочарован. Дома отца называли львом – якобы из-за пышной шевелюры, а на самом деле потому, что он был властный, словно царь зверей. В тюрьме он выглядел жалким, как лев в клетке.
Современному читателю непонятно, как в 1950-е годы люди попадали в тюрьму, – почему задерживали инженера среднего возраста, работавшего на государственных стройках. Мне в память запала история о визите делегации советских строителей. Это было зимой. В ходе бетонирования перекрытий свежий бетон накрывали циновками, потому что температура приближалась к нулю. Советские специалисты похвалились, что у них есть цемент, который схватывается даже на морозе, из чего польские трудяги сделали вывод: нужно снять с бетона соломенные циновки, поскольку это признак отсталости. Узнав об этом, отец послал рабочих к черту, выгнал гостей со стройки, а вечером был арестован. Этот эпизод научил меня не допускать спонтанных реакций, и я до сих пор стараюсь сдерживать в себе любые резкие порывы. Во мне не найти и следа генов итальянских предков. А по поводу спонтанности я часто схлестываюсь со студентами, для которых это противоположность фальши, искусственности, лицемерию – одним словом, абсолютная добродетель. Я же из духа противоречия твержу, что спонтанность, или стихийность, высвобождает в человеке инстинктивное, то есть животное.

Ян Новицкий, Кшиштоф Занусси и Ян Кречмар на съемочной площадке “Семейной жизни”, 1970 г.
Что проявляется в наших инстинктах: душевные порывы или просто желание выжить? Я наблюдаю за малышами и вижу, как спонтанно они защищают свои интересы, не обращая внимания ни на кого, как отбирают чужие игрушки и орут, когда мы хотим забрать что-то у них. В романе “В пустыне и пуще” (“В дебрях Африки”) Генрик Сенкевич описывал мораль Кали: “Если Кали забрать у кого-то корову, это хорошо, а если у Кали кто-то забрать корову – плохо”. Не знаю, поддался ли Сенкевич влиянию колониальной антропологии или действительно столкнулся с проявлениями духовного примитивизма, с которым все мы рождаемся и от которого освобождаемся благодаря культуре, то есть духовным ценностям, познаваемым в процессе воспитания. Вопрос, хороший человек по своей природе или плохой, оставлю философам XVIII века. Жан-Жак Руссо не убедил меня своим оптимизмом. А если вернуться к спонтанности, то чаще всего, по-моему, она является синонимом невоспитанности. Перед глазами стоит сцена в трамвае: молодые люди, непринужденно веселясь, возвращаются с вечеринки и не замечают, что рядом люди, утирая слезы, едут с похорон, – здесь спонтанность равнозначна хамству.
Бывают ли маленькие дети грубыми? Не возьму на себя смелость ответить утвердительно, но склоняюсь к мысли, что это так. Все мы рождаемся животными, проходим этап пещерного человека и достигаем (или не достигаем) вершин человечности, выражением которой является культура. Культура чувств, определяющая поведение. Здесь я приведу финал литературного сценария фильма “Защитные цвета”. В этой ленте я размышлял о том, что в каждом человеке сидит животное.
В ролях: Збигнев Запасевич и Петр Гарлицкий.
[ ♦ “Защитные цвета”]

Ярек теряет контроль над собой, замахивается и ударом в область желудка валит Якуба на землю. Безвольное тело скатывается по склону, ударяясь о большие бетонные блоки и цепляясь за стальные прутья, вылезающие из кусков бетона. Ярек смотрит ему вслед, будто сам удивлен последствием своих действий, и с недоверием прислушивается. Якуб лежит у подножия откоса, не подавая никаких признаков жизни. Ярек осторожно спускается, задевая камешки, лавиной осыпающиеся на Якуба. Однако тот неподвижен. Наклоняясь, Ярек видит на его лице маленькую струйку крови.
Ярек (недоверчиво) . Якуб! (Прикасается к лежащему, Ярек напуган, словно осознание случившегося приходит к нему с задержкой.) Якуб! Господи боже! Это невозможно! (Хочет поднять Якуба, но боится усугубить ситуацию. Говорит умоляющим тоном.) Якуб!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: