Кшиштоф Занусси - Как нам жить? Мои стратегии

Счастье, как и истина, недостижимо во всей полноте, на постоянной основе, в совершенном виде. К счастью можно только стремиться, приближаться к нему. Именно на это должна быть направлена вся работа духа. И если, делясь своим образом мыслей и чувств, я смогу кому-либо в этом помочь, то буду ощущать, что успех где-то рядом.

Абсолютного успеха тоже не существует. И слава богу, иначе что бы мы делали, добившись его? Замерли без движения? Успех непрочен и, следовательно, неидеален. Я часто думаю о людях, успех которых измерим: об ученых, совершающих великие открытия, о спортсменах, бьющих рекорды, о предпринимателях, умножающих богатства, и художниках, к которым принадлежу сам. Что объединяет людей в погоне за настоящим успехом? Думаю, осознание нереализованности. Никто и никогда не добьется всего того, к чему стремится. А если добьется, значит, планка была поставлена слишком низко.

Не хотел бы вдаваться в рассуждения о взаимосвязи успеха и счастья. В юности я с горящими глазами читал книгу “О счастье” профессора Владислава Татаркевича [2] Владислав Татаркевич (1886–1980) – философ, эстетик, историк и теоретик искусства. Над одной из своих главных книг “О счастье” работал с 1918 по 1947 г. . Приводя множество разнообразных определений счастья, выдающийся философ создал настолько ясное и понятное руководство, что, хотя сегодня я не помню и половины, ни в коем случае не позволю себе говорить о счастье как вещи очевидной.

Очень часто приходится встречаться с примитивными взглядами на то, что для любого человека должно быть в жизни самым главным. Как жить, чтобы достичь состояния, которое я считаю лучшим из возможных и доступных мне состояний? Выше уже прозвучал один совет: искать гармонию в хаосе, порядок в беспорядке. Универсален ли этот совет? Не знаю. Когда я задумываюсь о нем, мне кажется, его нельзя оспорить. Гармония и порядок, единство мыслей, чувств и действий – это условие, увеличивающее наши шансы прожить жизнь хотя бы относительно успешно. Успешно, то есть счастливо.

Спрошу еще раз: у каждого ли человека есть шанс на успешную жизнь? Рационального ответа нет, равно как и возможности провести на эту тему исследования. Наблюдая за жизнью, мы невооруженным глазом видим, как много людей производят впечатление неудачников (возвращаясь к мотиву “стоптанных тапок”). Но действительно ли их жизнь не удалась и в каком смысле? Если смотреть на субъективную оценку, на то, что очень многие недовольны жизнью, мы окажемся на тонком льду, ведь, возможно, эти люди ошибаются. Называют свою жизнь неудавшейся, в то время как нет поводов для того, чтобы она стала лучше. Возможно, у них были завышенные ожидания. Но какие – от себя или от судьбы? Если человек уверен, что ему что-то причитается, и не получил этого, он прав или ошибается? Кто убедил его в этом? А что можно сказать об ожиданиях от себя самого? Если кто-то генетически унаследовал короткие ноги и коренастую фигуру, но хочет быть высоким и худым, ему трудно сочувствовать, поскольку его хотение совершенно необоснованно. А если человек рождается слабым и больным, имеет ли он право всю жизнь обижаться на мир (или на Создателя, если верит в него)? Предлагаю сойтись на том, что все появляются на свет с определенным багажом возможностей – физических, духовных, интеллектуальных, эмоциональных (можно перечислять дальше). Жизненный потенциал у каждого человека свой, и если мы хотим трезво рассуждать о самореализации (или нереализованности), то должны понимать: уровень наших достижений зависит от возможностей, и оценивать его следует, помня, что мы получили на старте.

Грубоватая поговорка гласит: для сельской местности сойдет. Более жестокую шутку использовал в одном своем фильме Вуди Аллен. К психиатру, излюбленному герою Аллена, приходит пациент, страдающий комплексом неполноценности. Врач проводит с ним целый ряд вдумчивых бесед и наконец делает заключение: “У меня хорошая новость: у вас нет комплекса неполноценности – вы просто неполноценны”. Люди, недовольные жизнью по той причине, что хотели бы жить иначе, глупы, и им даже трудно сочувствовать. Вспоминается анекдот об арабском шейхе, который, опечалившись, сидит в своем гареме в окружении прекрасных жен. “О чем ты мечтаешь? – спрашивает одна из них. – Вокруг тебя собрались все красавицы этого мира”. А грустный шейх отвечает: “Мечтаю о другом гареме!” Сложно посочувствовать шейху, так же как сложно помочь тому, кто не в состоянии определиться со своими желаниями.

Оценивая самих себя, мы можем совершить две ошибки: себя можно переоценивать или недооценивать. Если из-за ошибочной самооценки мы поставим планку слишком высоко, то, сбив ее, будем переживать; если же она была слишком низко, это тоже обидно, ведь понятно, что мы могли прыгнуть выше. Из противопоставления двух неправильных оценок следует простая житейская мудрость, к которой я и веду. Человеку для жизни необходима правда. Правда о себе самом и о мире, в котором мы живем. Кто не ищет правду, проигрывает. Вся правда не открывается никому, однако очевидно, что одни люди находятся ближе к правде о себе, а другие – дальше. И поэтому я возвращаюсь, будто к рефрену, к словам о молодости. Это худшая пора жизни, поскольку именно тогда нам труднее всего понять, какие же мы на самом деле. Если, читая эту книгу, вы задумаетесь над тем, кто вы такие и ощущаете ли то, что мы приблизительно называем счастьем, я могу считать, что запись сохранившихся в памяти фрагментов разных встреч имела смысл.

Некоторые высказывают мнение, что счастье – это сумма испытанных человеком удовольствий. Довольно солидная формулировка философского характера, хотя, с моей точки зрения, легкомысленная и обманчивая. Молодежь выражается проще: в жизни по-настоящему важны лишь наслаждения, стоит делать только то, что дарит приятные ощущения.

Не могу согласиться с этим мнением, впрочем, не собираюсь и отрицать, что наслаждение – вещь чрезвычайно желательная, и нет причин его сторониться. Существуют разные виды удовольствия. Можно без труда назвать приятным подъем на заснеженные горные вершины, преодоление себя, выполнение благородных обязательств, получение заслуженных наград. Благом является сексуальное наслаждение, благо – это и великолепный вкус еды или напитка, особенно когда содержащийся в нем алкоголь улучшает наше самочувствие. Почему же тогда удовольствие не может быть благом абсолютным? Думаю, потому, что большее благо – свобода. Особенность удовольствия в том, что можно легко стать его заложником. Успех, страсти делают нас зависимыми, и мы утрачиваем свободу управления собой. Человек, сконцентрированный на получении удовольствия, несвободен и, следовательно, несчастен. Он теряет из виду более важные ценности.