Юрий Емельянов - США – угроза миру

Комментируя этот диалог, в котором представители двух держав обсуждали свои глобальные претензии, Н. Н. Болховитинов замечал, что Адамс "весьма недвусмысленно сформулировал требование предоставить весь континент Северной Америки, за исключением существующих владений Англии, Соединенным Штатам". Однако, помимо Англии и США, существовала еще одна держава, имевшая свои интересы в этом регионе мира – Россия. 4 (16) сентября 1821 года российский император Александр I опубликовал указ, в котором обращалось внимание на то, что торговля русских подданных на тихоокеанском севере "подвергается разным стеснениям и неудобствам от потаенного и подложного торга" и что главной причиной сиих неудобств есть недостаток правил".

Указ из 63 параграфов вводил новые правила, среди которых особенно был примечателен первый параграф: "Производство торговли, китовой и рыбной ловли и всякой промышленности на островах, в портах и заливах, и вообще по всему северо-западному берегу Америки, начиная от Берингова пролива до 51 градуса северной широты, также по островам Алеутским и по восточному берегу Сибири предоставляется в пользование единственно российским подданным". Второй параграф гласил: "Посему воспрещается сим всякому иностранному судну не только приставать к берегам и островам, подвластным России, в предыдущей статье означеным, но и приближаться к оным на расстояние менее ста итальянских миль. Нарушивший сие запрещение подвергается конфискации со всем грузом".

В ответ Бейлиз грозил императору Александру в палате представителей: "У того самого берега, на который он претендует, он встретит наши военные суда". Хотя правительство России предложило Англии и США начать переговоры в Санкт-Петербурге по спорному вопросу и такие переговоры вскоре начались, в американской печати развернулась активная антироссийская кампания. Тем временем на заседании правительства США было принято решение ограничить российские владения в Америке 55 параллелью и установить свободу навигации на тихоокеанском севере для судов всех стран.

Направляя в Россию своих представителей на переговоры, Адамс указал в инструкциях для них, что США имеют исключительное право на бассейн реки Колумбия, так как "эта территория имеет для Соединенных Штатов такое же значение, какое не может иметь ни одно владение в Северной Америке для любой европейской державы, не только потому что она является лишь продолжением их владений от Атлантического до Тихого океана, но и так как она предоставляет их жителям средства для установления впоследствии сообщений друг с другом по воде". Кроме того, американские делегаты должны были заявить на переговорах, что существование русских владений в любой части американского континента не может способствовать будущему миру и интересам России.

Адамс также писал в инструкциях: "Обсуждение русских притязаний, предложенных в настоящее время необходимо затрагивает интересы трех держав и делает очевидно целесообразным, чтобы Соединенные Штаты и Великобритания пришли бы к взаимопониманию в отношении их соответствующих притязаний, а также их общих взглядов в отношении взглядов России". Комментируя это положение инструкции, Н. Н. Болховитинов писал: "В переводе с несколько замысловатого дипломатического языка это означало целесообразность политического соглашения Соединенных Штатов и Англии о совместных действиях в переговорах с России. Соединенные Штаты стремились заручиться поддержкой своего давнего соперника – Англии и выступить с ней в переговорах с Россией единым фронтом".

Создавая единый антироссийский фронт, Англия и США старались представить Россию как сторонницу колониального режима в Западном полушарии. В разгар переговоров в Петербурге и англо-американских переговоров в Вашингтоне о совместных действиях США и Великобритании в Западном полушарии 11 июня 1823 года газета "Морнинг кроникл" опубликовал текст "Веронского секретного договора" от 22 ноября 1822 года между Россией, Австрией, Пруссией и Францией. В публикации утверждалось, что участники договора намерены "положить конец системе представительного правительства". Материал был опубликован в десятках американских газет. Лишь впоследствии было доказано, что "договор" был фальшивкой.

Одновременно распространялись сообщения, что Александр I и другие монархи Европы договорились о начале интервенции в бывшие колонии Испании с целью реставрировать там колониальные порядки. Впоследствии версия о подготовке странами Священного союза интервенции в Западном полушарии повторялась в ряде исторических сочинений. Между тем для этих утверждений не было никаких оснований. По мнению Н. Н. Болховитинова "в пропаганде легенды об угрозе интервенции Священного союза в 1823 году были заинтересованы те страны, которым это было выгодно, то есть Великобритания и Соединенные Штаты. Тем самым у политических деятелей этих стран появлялись "заслуженные" лавры "спасителей" и "защитников" Латинской Америки. Легенду можно было использовать для завоевания политического капитала, а вместе с тем и экономических позиций в молодых республиках".

Хотя американское правительство воспользовалось версией об угрозе интервенции стран Священного союза в Латинскую Америку, оно не поддержало попыток Каннинга слишком резко выступать единым фронтом против континентальной Европы. С одной стороны, США оставались верными завету Вашингтона: не вовлкаться в межевропейские конфликты. С другой стороны, США стремились присвоить себе единоличную роль "защитника" Латинской Америки. Следствием этих соображений стало послание, которое Джеймс Монро направил конгрессу 2 декабря 1823 года. Впоследствии положения этого послания стали известны как "доктрина Монро".

В своем послании президент подчеркивал достижения общественно-политической системы, созданной в США. Он говорил: "Если мы сравним современное положение нашего Союза с его действительным положением к концу нашей Революции, то мировая история не сможет представить примера, который имел какое-либо сходство с прогрессом, достигнутым во всех важных областях, образующих счастье нации". Президент говорил об "огромных достижениях, сделанных самой системой благодаря принятию настоящей конституции и счастливейшему влиянию на возвышение характера и обеспечение прав нации и индивидуумов" и подчеркивал, что эти "достижениям" Соединенные Штаты "обязаны совершенству наших институтов".

Для "увековечения" этих институтов Монро предлагал принять внешнеполитические меры. Он заявлял, что "искренние и дружественные отношения между Соединенными Штатами" и европейскими странами мира "обязывают нас заявить, что мы будем рассматривать любую попытку с их стороны распространить их систему на любую часть нашего полушария опасной для нашего спокойствия и безопасности. Мы не вмешивались и не будем вмешиваться в дела существующих колоний или зависимых территорий любого европейского государства. Но что касается правительств, которые провозгласили свою независимость и сумели ее сохранить и независимость которых мы признали при зрелом размышлении и согласно с принципами справедливости, то мы можем рассматривать вмешательство в их дела со стороны какой-либо европейской державы с целью их подчинения или контроля любым другим способом их судьбы иначе как проявление недружелюбного отношение к Соединенным Штатам".