Екатерина Дмитриева - Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

____

Кланяйтесь от меня моей дорогой Невестке.

Не зная, могу ли уже адресовать Вам письма в Веймар, я ожидала, любезная моя Сестрица, того момента, когда окажусь здесь, дабы поблагодарить Вас за бесценное письмо, которое Граф Салтыков [207]передал мне от Вас. Однако, прибыв сюда, я почувствовала себя Вашей должницей вдвойне, поскольку узнала, что Вы прислали для меня из Кенигсберга новое сочинение Шиллера [208]; сама я его еще не получила, но Ваша Сестрица [209]оповестила меня о том, и я не могу в полной мере выразить Вам, любезный мой Друг, насколько этот знак внимания с Вашей стороны для меня чувствителен. Я узнала, что Вам тяжело дались дурные дороги Пруссии, и сочувствую Вам от всего сердца, потому что по опыту знаю, что они из себя представляют в это время года [210].

Я не побоялась бы Вас утомить описанием подробностей нашего пребывания здесь, поскольку совершенно уверена, что Вы все это воспринимаете очень близко к сердцу, но уверена, что отчет обо всех подробностях доходит до Вас с двух сторон, от Матушки и от Сестрицы, возможно даже, еще и с третьей стороны, от Принцессы Луи [211], а потому рассказывать Вам в четвертый раз было бы уже явно излишним. В обычном здесь распорядке дня все остается по-прежнему. Но ваше отсутствие так сильно изменило наши привычки, что мне никак с этим не свыкнуться. Я же страдаю от того в особенности, поскольку порядок за столом и на спектаклях полностью изменен самым неприятным для меня образом.

Прощайте, любезная Сестрица, если моя болтовня уже успела Вам наскучить, то единственным тому извинением служит моя уверенность, что все, исходящее отсюда, Вам небезынтересно, и я предвижу, что это будет впредь нередким предлогом для меня не отказывать себе в удовольствии писать Вам несколько более подробные письма. Амели передает Вам тысячу самых горячих своих пожеланий, поклонитесь также от моего имени Вашему Мужу, поблагодарив его за письмо, переданное мне Графом Салтыковым.

Прощайте, любезная Сестрица, обнимаю Вас и люблю от всего сердца.

Петербург,

25 октября / 4 ноября 1804 года.

Вы позволили, любезная Сестрица, послать Вам прядь моих волос, соблаговолите же получить этот браслет в придачу к тому удовольствию, которое я испытываю, даря его Вам. Льщу себя надеждой, что Вы иногда будете его носить, потому что тогда я буду уверена, что, надевая его, Вы будете по крайней мере вспоминать обо мне. Это письмо дойдет до Вас нескоро, потому что оно будет отправлено в Гатчину ждать нарочного, о котором пока еще ничего не известно, но который, насколько я знаю, должен будет Вам привезти столько чудных вещей, для Вас особенно ценных вниманием тех, от кого они исходят, что с моей стороны представляется немалой дерзостью присоединять к ним и мой скромный дар. Но Вы должны видеть в этом один лишь умысел Сестрицы, нежнейше к Вам привязанной.

Любезный Друг! Я прибыла сюда в прошедшую пятницу [214], – и излишне Вам говорить, насколько переполнено было мое сердце, когда я приближалась к месту, где Судьбой мне назначено провести свою жизнь и которое вновь заставило меня вспомнить о том расстоянии, которое нас разделяет. И вот я в более чем в 1700-х верстах от Вас, любезный Друг. И тем не менее я постоянно подле Вас, мой Друг, я вижу Вас и слышу Вас ежеминутно; я люблю этот обман чувств, он сладок для меня. Было бы несправедливо с моей стороны не признать всего того интереса, который здесь стараются выказать к моей особе; ко мне относятся с такой дружбой и сердечностью, на которые я и не смела надеяться. Да, мой лучший Друг, я счастлива, истинно счастлива с этой точки зрения, внутренне мне нечего больше желать. Мой Муж все прежний, и в этом отношении мне также желать более нечего! Единственной моей печалью остаются мои воспоминания, но именно они мне и дороги, естественная сердечная склонность влечет меня к моей Отчизне, к моей Семье, к Вам, мой Друг, дружбу которого ничто на этом свете заменить не может. Любезный Александр, как я счастлива тем, что Вы меня не забываете: помните, мой Друг, что Ваша Сестрица любит Вас более жизни, и ничто не может сравниться с ее преданностью и дружбой, к Вам испытываемой. Любезный, любезный мой Александр, как рада я тому, что могу беседовать с Вами! Местность здесь удивительно красивая, я Вам ее нарисую, она Вам понравится [215]. Замок очарователен, я отлично в нем устроилась [216]. В Веймаре я познакомилась с очень интересными людьми. Повторяю, лучше быть принятой, чем принята я здесь, иметь лучшее обхождение просто невозможно, и я обязана Вам об этом сказать, и говорю об этом с радостью. Тысячу раз благодарю Вас, любезный Александр, за Вашу доброту, позволившую Нойману [217]отправиться сюда вместе со мной. Надеюсь, что он доволен своим путешествием, мы же были совершенно довольны им. Я позволю себе, Александр, послать Вам диковинку! Это часы в форме вазы; возможно, они не очень красивы, но здесь это модная новинка. Прощайте, мой лучший Друг, надеюсь, что Константин уже вернулся в Петербург [218]. Поцелуйте его от меня. И не забывайте меня оба, любезные мои Братцы, прощайте, мой Александр, люблю Вас невыразимо и остаюсь до конца дней своих

Вашей преданной Сестрицей и Другом

Дорогой Александр! Господин Кюбри [220], прибывший сюда вчера, отправляется в Петербург, и я не могу отпустить его, не передав нескольких строк для Вас, Братец, чтобы напомнить Вам хотя бы на мгновение о себе. Не могу Вам выразить, мой Александр, какое счастье я испытываю от сознания того, что Вы меня не забываете. Это для меня самое большое счастье и радость. Маменька соблаговолила мне сообщить, что Вам передали мой бюст [221]. Понравился ли он Вам? Ей он совершенно не понравился. Но мне обидно, что Вам передала его не Графиня [222], ведь я уже заранее радовалась при мысли о том, что его доставит та, попечениям которой я его доверила, словно это я сама Вам его передаю, и это было бы Вам значительно более приятно. Мне здесь очень хорошо, любезный Друг, и я продолжаю чувствовать себя очень хорошо; мне было бы трудно быть недовольной, потому что я вижу повсюду, и в особенности в семье Принца, лестную для меня предупредительность и готовность относиться ко мне хорошо. А Вы, любезный Братец, как живется Вам? Маменька писала мне, что Вы выглядели очень хорошо последний раз, когда были в Гатчине, и мне было очень радостно об этом услышать. Знайте же наверное, что стоит Вам оказаться подле Маменьки, Сестрицы и Константина, как я тоже окажусь рядом с Вами; o! конечно же, я пребываю среди Вас, потому что сердце мое постоянно наполнено Вами. Прощайте, мой добрый и любезный Друг, я не осмеливаюсь задерживать этих господ более. Принц выражает Вам свое почтение, а я обнимаю Вас так же горячо, как и люблю, от всего сердца и всей души, прося Вас всегда любить,