Игумения Феофила (Лепешинская) - Плач третьей птицы: земное и небесное в современных монастырях

Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви

Номер ИС Р17-710-0383

© Игумения Феофила (Лепешинская), текст, 2017

© Николаева О. А., предисловие, 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017

Лет пятнадцать назад в церковной книжной лавке мне попалась небольшая книжка некой монахини N. «Дерзай, дщерь» – кратко говоря, о христианском понимании места, назначения и роли женщины в мире. Открыв ее наугад, я уже не могла оторваться, а прочитав целиком, испытала чувство радостного открытия. Такое бывает при встрече с живым, талантливым и осмысленным явлением. И – совершенно беспрецедентный для меня случай – купила сразу этих книг штук семь, а то и десять, чтобы дарить, и, вручая избранницам, неизменно чувствовала, что дарю что-то очень ценное, очень важное для этого человека, и предвкушала то духовное наслаждение, которое он испытает при чтении.

Потом меня пригласили выступить перед сёстрами Богородично-Рождественской девичьей пустыни в селе Барятино, недалеко от Калуги, и я вместе с мужем приехала туда. Нас встретили у ворот настоятельница и ее помощница, провели в трапезную, где уже сидели монахини и послушницы. Я читала им стихи и отвечала на вопросы. Кое-что в ходе этой беседы, а именно – некоторые важные пояснения и точные реплики, которые вставляла игуменья, – навело меня на смутную догадку, которая потом, когда мы были приглашены на трапезу и разговорились с игуменьей, переросла в уверенность, что передо мной – та самая таинственная монахиня N., автор столь поразившей меня книги. Я ее узнала по обороту речи, по интонации, по умному взгляду проницательных глаз… Так и оказалось. Это была игуменья Феофила.

Потом она написала новую книгу, именно эту – «Плач третьей птицы», которую и прислала нам с мужем по электронной почте еще до издания. Сгорая от нетерпения поскорее ее прочитать, мы вывели ее на бумаге и сели с ним рядком, передавая друг другу прочитанные страницы… Образцово выстроенная, написанная великолепным языком, насыщенная смыслами, как обретенными в Священном Писании, святоотеческой литературе и мировой культуре, так и подкрепленными личным духовным опытом, эта книга из тех, с которыми не хочется расставаться: с ней хочется жить, перечитывать, учиться по ней проникать в суть движений собственной души и осмыслять повороты внешних событий. Ибо она дает ключ к пониманию христианской жизни, протекающей здесь и сейчас, в условиях современной России, в определенный исторический момент, причем вписывает ее в контекст евангельской метаистории, задающей масштаб.

Удивителен объем эрудиции автора, который легко и свободно распоряжается ею, органично и компактно ставя ее на службу главной идее спасения человека. Тонкости христианской антропологии, православной догматики, аскетики, патристики, герменевтики, нравственного богословия, духовничества, церковной истории, Писания и Предания, – словом, церковность явлена в этой книге в экзистенциальном свете: высокие умозрения отражаются и преломляются в конкретных проявлениях человеческой жизни, свидетельствуя о своей насущности. Это – «хлеб наш насущный».

Кроме того, впущенные в пространство книги и соседствующие здесь житийные истории, принадлежащие разным векам, сюжеты из текущей современной церковной жизни, а также богословские умозрения, элементы православного вероучения, молитвенной практики, изречения церковных деятелей прошлого и высказывания проповедников нашего времени, поэтические строки литературной классики, взятые в качестве эпиграфов к каждой главе, и даже публицистические отступления, – все это, переплетаясь, создает картину единства христианского мира, вбирающего в себя время и пространство.

Речь здесь идет, прежде всего, о монашестве и монастырях как таковых и о монастырях, воссозданных после крушения оплота богоборчества и атеизма – советской империи, по преимуществу. Пребывание внутри этого процесса – возрождения монашеской жизни в России – дает игуменье Феофиле не только опыт очевидца, но и власть свидетельства о том, как это происходило: в книге множество конкретных случаев, ситуаций, примеров ошибок, искривлений и срывов новоначальных богомольцев и новопостриженных монахов. Это объясняется прежде всего – и во веки веков – человеческой природой, испорченной грехопадением, но и тем духовным и нравственным ущербом, который нанесло христианскому народу «вавилонское пленение» советской власти: утрата церковных традиций, угасание веры, искажение понятий о человеке, шаткость нравственных основ, туман заблуждений и суеверий, крайняя малочисленность подлинных наставников благочестия. Порой надо было начинать с выжженного поля человеческой души…

Однако, описывая конкретные прискорбные случаи злоупотреблений духовной властью в монастырях и на церковных приходах, религиозного самозванства, мистической самодеятельности, фарисейства, равно как и невежества тех, кто потянулся в монастыри и храмы, игуменья Феофила вовсе не ставит целью умалить религиозную жажду, открывшуюся в народе. Вовсе не пикантность отдельных эпизодов, порой граничащих с анекдотами, которыми она порой иллюстрирует свои рассуждения, является здесь целью: высота призвания, образец, Образ Божий – вот конечное устремление ее мысли. Недаром в книге не названы имена и фамилии тех, чьи сомнительные поступки и высказывания послужили игуменье Феофиле лишь инструментом для ее апофатического метода. Предметом обличения здесь оказывается не сам человек, а его фальшивые слова или дурные поступки. Как опытный реставратор, она словно снимает с первоосновы и поврежденные слои краски, и те, что грубо наляпали на него неряшливые и неумелые богомазы, дабы обнажить сокрытую ими сокровенную Красоту, сияющую в православии.

Хотя «Плач третьей птицы» – книга о монашестве, но по своему духовному кругозору она значительно объемнее, так же как и монашество, значение и влияние которого не ограничивается стенами монастыря или скита, а простирается на судьбы народов, достигая самых небес. Монашество – это удел стремящихся, как евангельский богатый юноша, к совершенству, к жизни, носящей на себе «отблеск будущего века». И в этом смысле – это самое сердце православия, «соль земли», молитвенный очаг, возле которого возгорается любовью Христовой охладевшее сердце христианина; источник живой воды, испив от которого, душа оживает и просветляется разум. Тем большее значение для России и для всего православия имеет то, что происходит с монастырями и в монастырях: духовное неблагополучие, оскудение веры и охлаждение любви, «соль, потерявшая вкус» – могут иметь самые дурные последствия для жизни не только всей страны, но и целого мира.