Алексей Кара-Мурза - Знаменитые русские о Флоренции

Страдающий чахоткой Станкевич первоначально намеревался провести зиму в находящейся ближе к морю Пизе, однако в итоге предпочел Флоренцию. 4 ноября 1839 г. он писал родителям уже из столицы Тосканы: «Наконец, я во Флоренции и не нарадуюсь постоянному жилищу… Сначала я думал зимовать в Пизе, недалеко отсюда, – но как Флоренция гораздо приятнее, то я предпочел остаться здесь. До сих пор климат здешний кажется мне очень хорошим. Сегодня, 4 ноября, у меня раскрыты окна, и теплый ветер заменяет дрова. В Пизе, говорят, еще теплее, но я боюсь больше ее низкого положения, а главное – того, что она, по общему приговору, довольно скучна и набита заезжими больными. Я не хочу ставить себя в этот разряд. Первые дни занялся я исканием квартиры и потому видел еще мало здешних чудес. Город не велик и улицы довольно тесны – что отнимает вид у множества прекрасных зданий…»

Площадь Санта-Мария Новелла. В ближайшем к церкви доме в 1839-1840 гг. жил Н. В. Станкевич

В столице Великого герцогства Тосканского Станкевич поселился на площади Санта-Мария Новелла, в ближайшем к знаменитой церкви доме (сейчас это один из корпусов гранд-отеля «Minerva»). Родителям он написал о своей новой квартире:

«Я нашел себе жилище на Piazza Santa-Maria Novella, на юг, как хотел. У меня довольно большая комната и маленький кабинет для спанья. Это стоит 40 франков (рублей) в месяц. Здесь любят очень зеркала и потому у меня их три в одной комнате, и очень больших, но зато столько же и стульев…»

В последующих письмах родителям Станкевич регулярно описывал свое житье во Флоренции, не уставая успокаивать близких относительно своего здоровья:

«Я уже уведомил Вас, что у меня особая квартира, – до сих пор я ею очень доволен. Благодаря ее положению, я обхожусь пока без дров, несмотря на то, что здесь было уже несколько прохладных дней, но этот холод чувствуется особенно только в тесных улицах и, притом, больше в комнатах, нежели на дворе. На нашей площади, при ясной погоде, бывает нестерпимо жарко. Дожди перепадают довольно часто, но зато в четверть часа просыхают все улицы, вымощенные немного покато в середине, так что вода не держится на них и быстро сбегает в это углубление, по которому течет куда нужно. Но несколько дней мы наслаждались вполне ясным небом: в это время вся Флоренция пустела, жители и иностранцы разбегались по окрестностям…Сказать правду, нам в Италии ясное небо нужнее, нежели где-нибудь. Все, что есть в ней хорошего, – для глаз. Если бы на эту сторону надолго пал туман, не стоило бы оставаться в ней. Другое дело в Германии: там вёдро и ненастье немного значат, и путешественник всегда может наблюдать, учиться и делить все свои мысли с добрыми немцами, потому что нет вещи в мире, которая бы не интересовала их и о которой бы они не рассуждали. Ноу всякой земли свое: и мы должны поблагодарить Италию за то, что она освежает и веселит наши чувства и греет кости…»

«Вот уже больше месяца, как я живу во Флоренции и пользуюсь ее благодеяниями: она очень милостива ко мне. Несмотря на предсказания всех, проводивших когда-нибудь зиму во Флоренции, обещавшие холод, время почти не переменяется. Изредка перепадают дожди, но почти такие же, как у нас в мае, так что довольно одного зонтика для прогулки по улицам, а шинель надевается только для подражания итальянцам, которые очень любят кутаться… Говорят, Флоренция хочет пуститься в веселье. Театры прекращаются понемногу для балов, которыми будет ознаменован карнавал. Впрочем, все это не по моей части, и мои увеселения ограничиваются прогулками по городу, окрестностям, церквам и собраниям разных курьезностей; тут, мимоходом, я приучаю свой глаз и приготовляю его к тем чудесам, которые ожидают его в Риме. Я думаю остаться здесь до конца февраля, а в начале марта отправиться в Рим, куда к масленице съезжается весь свет… Итальянцы во всем очень отстали от прочей Европы и живут, кажется, изо дня в день. Земля здесь лучше, нежели люди, – впрочем, они довольно добры, предупредительны и сметливы; из высшего класса я не знавал итальянцев до сих пор, а в простонародье есть, между прочим, черты, очень напоминающие наших русских мужичков; сюда принадлежит между прочим обыкновение торговаться, которое существует во всех, даже лучших, магазинах. – Но что меня больше всего удивляет – это способность мелких торгашей кричать целый день, сутра до вечера, оглушающим голосом, чтобы продать несколько серных спичек или капель для истребления клопов. Нельзя не остановиться, проходя мимо этих героев, которые с жаром превозносят свой товар и предлагают его всем проходящим….»

Во Флоренции Станкевич поддерживал также переписку со старинным другом по Москве и Берлину Тимофеем Николаевичем Грановским, 1 февраля 1840 г. он писал ему:

«Первые дни я много бегал по галереям, за городом, ездил верхом и ничего почти не делал; наконец, спохватился, стал кое-как работать… Здешние галереи в самом деле богаты и даже мне, варвару, доставляют много удовольствия…Теперь два слова о Флоренции: первый взгляд на нее вовсе не поразителен. Улицы ужасно узки и темны: кажется, нарочно старались в них спрятаться от солнца. Дома, которые тянутся вдоль Арно по обеим сторонам, очень неживописны, исключая немногих. Но зато через нее брошены четыре славных моста, и вид вдоль по реке, вниз и вверх, очень хорош: обозреваешь пригорки с садами, виллы и проч… По праздникам, сутра до вечера, видишь толпы гуляющих по Арно, а к вечеру наполняются caffes мужчинами и женщинами… Тут есть парк – Кашино; в нем каждый порядочный день множество экипажей и верховых; пешие ходят по набережной у Арно; воздух бывает иногда упоителен; тысячи вилл, окружающих Флоренцию, в вечернем свете делают необыкновенный вид. Сад Boboli, принадлежащий к дворцу Великого герцога, превосходит все, что я видел до сих пор из садов. Наша площадь, S-ta Maria Novella, тоже не дурна. На ней стоит прекрасная церковь и два памятника; но на беду, крыльца, окружающие эти памятники, запакощены вечно мальчишками… Прочел несколько скучных драм и романов для усовершенствования себя в итальянском языке; оканчиваю теперь «Флорентийскую Историю» Макиавелли…»

Площадь Синьории с Палаццо Веккьо

Лоджия Ланци на Площади Синьории