Array Коллектив авторов - Чехов А.П. и Общество любителей российской словесности (сборник)

Моя совесть, как писателя, не может примириться с молчаливым признанием принадлежности мне взгляда, противоположного моему действительному убеждению. <���…> Я вижу себя вынужденным сложить с себя нравственную ответственность за «объявление», оглашённое от имени Академии, в единственно доступной мне форме, то есть вместе со званием почётного академика <���…> прошу <���…> вместе с тем исключить меня из списков и более почётным академиком не числить. Вл. Короленко» [24] Там же. С. 346. .

Так в августе 1902 года прекратились официальные контакты Чехова и Короленко с Александром Веселовским. Ситуацию разрыва усугубили и публикации за границей: в Штутгарте в русском журнале «Освобождение» (1902 № 10. 2 ноября) в разделе «Сообщения и заметки» под заглавием «Заявление А. П. Чехова» и в Берлине одновременно с публикацией рассказа Короленко «Чудная» в берлинском издании Иоганна Рэде (1903) были напечатаны письма В. Г. Короленко и А. П. Чехова об их отказе от звания академиков [25] Русское слово. М., 1904. № 19. 19 янв.-1 февр. .

Сама же оценка Чехова как выдающегося писателя у академика Александра Веселовского измениться не могла. Она, бесспорно, отражена была и в позиции его брата – Алексея Николаевича Веселовского, профессора литературы Московского университета, председателя Общества любителей российской словесности при Московском университете.

С Алексеем Николаевичем Веселовским Чехов был знаком давно, они встречались и в Москве, и в Кисловодске [С. 17, 223]. В адресной книжке Чехова есть московский адрес Веселовского [С. 17, 184].

Алексей Веселовский, тогда ещё приват-доцент Московского университета, не без рекомендации брата, академика Александра Веселовского, привлекался Отделением русского языка и словесности к участию в рассмотрении сборника А. П. Чехова «В сумерках» при баллотировке на Пушкинскую премию в составе трёх посторонних литераторов. В то время Чехов ещё не был знаком с Алексеем Веселовским.

Алексей Веселовский, став после Н. И. Стороженко председателем Общества любителей российской словесности, всегда дорожил мнением Чехова, члена Общества с 1889 года, не раз просил его дать рассказы в благотворительные сборники для поддержания авторитета Общества. Даже после «академического инцидента», 11 октября 1902 года, по его инициативе действительный член общества Чехов был единогласно при тайном голосовании избран временным председателем Общества. В газете «Русские ведомости» (1903. № 280. 12 октября) сообщалось:

«Избрание это было встречено выражением общего сочувствия, причём было высказано, что Общество желает видеть А. П. Чехова в составе своего бюро не только в воздаяние его литературной деятельности, но и для того, чтобы в его лице укрепить связи с художественной литературой» [П. 11, 321].

Чехов в благодарственном письме Алексею Николаевичу Веселовскому от 11 декабря 1903 года писал: «Это избрание – честь, неожиданная и незаслуженная, о какой я не мог даже мечтать <���…> я весь принадлежу Обществу и был бы счастлив бесконечно, если бы мне удалось показать это не на словах только, но и на деле. <���…> Будьте добры, напишите мне, когда я могу застать Вас дома. Я давно уже не видел Вас, мне хочется повидаться, поблагодарить лично и поговорить» [П. 11, 360].

Но Чехов по состоянию здоровья не мог принимать участия в публичных заседаниях Общества и просил дать отсрочку «на год или на два».

17 января 1904 года в Художественном театре впервые была поставлена пьеса Чехова «Вишнёвый сад». В антракте после первого акта состоялся импровизированный «Чеховский вечер» в честь 25-летия литературной деятельности Чехова. Первую приветственную речь писателю произнёс профессор Алексей Николаевич Веселовский:

«…Вы снова пришли к нам, <���…> к тем людям и нравам, к той действительности, которые всегда находили в вас тонкого наблюдателя, тонкого превосходного изобразителя. Пользуясь отрадною возможностью видеть Вас в нашей среде и застать Вас в минуту большого творческого успеха, во всеоружии таланта и чуткости к запросам жизни, Общество любителей российской словесности возложило на нас лестное поручение <���…> приветствовать Вас и выразить надежду, что, опять войдя в непосредственное общение с жизнью, Вы обретёте новые, свежие силы для деятельности на славу отечественной литературы». Текст речи был напечатан в «Русском слове» в корреспонденции «Чеховский вечер» [26] Там же. .

9 февраля 1904 года Чехов писал Алексею Николаевичу: «Я не знаю, как мне благодарить Вас за 17 января. Это честь, которой я не ожидал и, во всяком случае, не заслужил. Спасибо Вам большое, никогда я этого не забуду» [П. 12, 33].

Строка, вынесенная в заглавие, взята из письма Антона Павловича Чехова от 17 января 1887 года к его старшему брату, журналисту Александру. Эта подпись к письму, конечно, шутливая, отвечающая тому взаимно поддразнивающему тону, какой был принят в переписке между братьями: «Испрашивая Вашего благословения, остаюсь любящие брат и сестра Антоний и медицина Чеховы» [П. II, 15]. Основанием шутки был реальный факт: Антон Чехов «породнился» с медициной в возрасте 19 лет, когда, покинув свой родной город Таганрог, стал студентом медицинского факультета Московского университета. В 1884 году, закончив университет, он получил свидетельство о степени лекаря и звании уездного врача. Значима и дата под письмом с такой подписью: 17 января – день рождения Чехова и его именины, совпадавшие с днем преподобного Антония Великого. Такие дни, как правило, становятся этапами подведения итогов прожитого и составления планов на будущее. Какова бы ни была степень шутки, из неё можно сделать серьёзный вывод: хотя бы в ближайшем будущем Чехов видел свой путь рука об руку с медициной. В нескольких письмах он даст и другое шутливое определение роли медицины в своей жизни – «законная жена» (в отличие от «незаконной жены» – литературы, которой не обучался профессионально).

Впоследствии биографы Чехова не раз будут обращаться к реальной сестре Антона Павловича – Марии Павловне Чеховой, ставшей наследницей знаменитой Белой дачи в Ялте и хранительницей творческого чеховского наследия. Переписываясь со многими корреспондентами, М. П. Чехова не стеснялась признаться: «…при жизни брата я никогда не подходила к нему, как к писателю, тем более такому, биографию и творчество которого в будущем будут досконально изучать, он был для меня всегда и прежде всего любимым братом…» [27] Дом-музей А. П. Чехова в Ялте (далее: ДМЧ). Чеховиана за 1955 г. Л. 18–18 об. Она не принимала на себя роль всестороннего знатока по научным вопросам. Тем не менее ей приходилось оказывать полезные консультации самым различным специалистам: составителям реального комментария, готовившим издания его сочинений и писем; литературоведам, постигавшим тайны мастерства великого писателя; драматургам, выводившим образ Чехова на сцену; художникам, намеревавшимся создавать живописные портреты Чехова. Среди тех, кто обращался к сестре писателя за советом и помощью, были и исследователи, занимавшиеся темой «Чехов и медицина».