Кейт Мур - Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски

В сентябре 1922 года специфическая инфекция, мучившая Молли Маггию почти год, распространилась на ткани ее горла. Болезнь «медленно проедала себе путь к ее яремной вене». Двенадцатого сентября в пять вечера ее рот залило кровью – она текла так быстро, что Эдит не могла ее остановить. Беззубый, лишенный кости, лишенный слов рот наполнялся кровью, пока она не начала стекать с губ по болезненному, трясущемуся лицу. Это было слишком. Она умерла, как сказала ее сестра Кинта, «мучительно и ужасно».

Ей было всего 24.

Ее семья места себе не находила – они терялись в догадках, что могло столь внезапно лишить их Молли. «Она умерла, и врачи сказали, что понятия не имеют, от чего», – вспоминала Альбина.

Семья предприняла попытки разобраться. Альбина добавила: «Моя старшая сестра ходила к доктору Кнефу; нам сказали после ее смерти, что она умерла от сифилиса».

Сифилис. Какой же постыдный, печальный маленький секрет!

Пришли итоговые медицинские счета на имя отца девочек Валерио с подписью «Для Амелии». Семейный врач по их просьбе сделал им скидку. Конечно, они были рады такому поступку с его стороны, однако Молли это вернуть не могло.

Они похоронили ее в четверг, 14 сентября 1922 года, на кладбище Роздейл в Орандже, в деревянном гробу с серебряной табличкой, на которой было написано просто «Амелия Маггия».

Прежде чем с ней попрощаться, родные Молли достали ее одежду: белое платье, чулки, черные лакированные туфли. Они аккуратно накрыли тело Молли и проводили ее в последний путь.

Ее семья надеялась, что теперь она наконец сможет обрести покой.

Оттава, Иллинойс

Соединенные Штаты Америки

– сентябрь 1922 года—

Через два дня после похорон Молли в 800 милях от Оранджа в местной газете небольшого городка под названием Оттава, штат Иллинойс, появилось объявление. «Требуются девушки», – гласил заголовок. Далее текст был следующим: «Несколько девушек, от 18 и старше, для мелкой росписи кистями. Работа в чистой студии с пользой для здоровья, окружение приятное. Обращаться к мисс Мюррей, в здание средней школы, 1022, улица Колумба».

Звучало восхитительно.

Оттава была крошечным городком – население 10 816 человек, – расположенным в 85 милях к юго-западу от Чикаго. Как гласил городской справочник, это «истинно американский город», и такие слова характеризовали его как нельзя более точно. Местные банки заявляли, что «у них царит дружелюбие», а местные предприниматели в рекламных объявлениях писали, что ведут свой бизнес «в квартале к северу от почты». Оттава находилась в сердце сельской части Иллинойса, в окружении фермерских земель, под невозможно просторным небом Среднего Запада. Местное население радовалось просто жить своей жизнью, воспитывать детей, усердно работать. Люди здесь жили единой сплоченной общиной и были крайне религиозными, в большинстве католиками. Оттава была «маленьким городом с множеством церквей». «Граждане Оттавы, – говорилось в городском справочнике, – процветают и обладают прогрессивными взглядами». Идеальное место для новой вакансии по росписи циферблатов.

На этот раз сотрудников нанимала не корпорация United States Radium , хотя они и прекрасно знали своего конкурента. Работу предлагала компания Radium Dial , но ее президент Джозеф А. Келли оставался в головном офисе в Чикаго, так что девушкам предстояло обращаться по поводу трудоустройства к мисс Мюррей, управляющей студии.

Лотти Мюррей была невероятно преданным сотрудником – эта худощавая незамужняя женщина 44 лет работала в компании уже шестой год. Ее студия сменила несколько мест, и теперь очередь дошла до Оттавы. Одной из первых очень успешных кандидаток стала 19-летняя Кэтрин Вольф. Она родилась и выросла в Оттаве, была глубоко верующей прихожанкой церкви Святого Колумбы, расположенной по диагонали напротив студии.

Несмотря на юный возраст, она уже успела перенести в своей жизни несколько серьезных бед. Ей было всего шесть, когда ее матери Бриджет не стало, а четыре года спустя, в 1913 году, от «проблем с легкими» скончался и ее отец Морис. В результате десятилетнюю Кэтрин отправили жить с ее престарелыми тетушкой Мэри и дядей Винчестером Муди Биггарт. Она поселилась в их доме на улице Ист-Супериор, 520.

У Кэтрин были густые, черные как уголь волосы и очень бледная кожа. Эта очень скромная и тихая девушка без каких-либо претензий, тем не менее, была довольно смекалистой и в студию пришла не ради забавы. Роспись циферблатов для часов и авиационных приборов стала ее первой работой. «Это была увлекательная работа, да и платили неплохо, – с энтузиазмом говорила она, – однако каждая линия должна была оказаться на своем месте».

А чтобы сделать кончик «японских кистей размером с карандаш», которые использовали девушки в Оттаве, достаточно тонким, был лишь один способ. «Мисс Лотти Мюррей научила нас заострять щетину из верблюжьего волоса с помощью языка, – вспоминала Кэтрин. – Сначала мы макали кисть в воду, затем в порошок, а после клали кончик кисти между зубами».

«Смочить губами, обмакнуть, покрасить» – тот же самый прием снова был в деле, лишь персонажи поменялись.

К Кэтрин в студии присоединилась 16-летняя Шарлотта Невинс. В объявлении говорилось «от восемнадцати и старше», однако такая мелочь не могла ее остановить: все ее подруги были здесь, и ей не терпелось работать вместе с ними. Шарлотта была младшей из шестерых детей в семье, и, наверное, ей попросту хотелось поскорее повзрослеть. Она была веселой, заботливой девушкой, а также, подобно Кэтрин, ревностной католичкой. Обычно тихая, если она считала нужным высказаться, то ее уже было не заглушить.

Кэтрин не единственная скрыла правду о своем возрасте; другим работником, поступившим точно так же – хотя в компании наверняка знали об этом, – была Мэри Вичини, милая итальянка, попавшая в Америку еще младенцем. В 1922 году ей исполнилось всего 13, однако она все равно смогла заполучить желаемую работу. В самом деле, проворные пальчики девочек-подростков как нельзя кстати подходили для тонкой работы по росписи циферблатов; согласно записям, некоторым было всего 11. С претендовавшими на место девушками мисс Мюррей помогали мистер и миссис Рид. Руфус Рид был помощником управляющего, 39-летним уроженцем Нью-Йорка, до мозга костей преданным фирме. Высокий и лысый, среднего телосложения, он носил очки в темной оправе. Он был глухим, однако это нисколько не мешало ему выполнять свою работу. Возможно, именно поэтому он был так благодарен фирме, которая столь хорошо к нему относилась. Подобно мисс Мюррей, Рид вместе со своей женой Мерседес, работавшей инструктором, были с компанией уже многие годы.