Николай Федоренко - Японские записи

Не меньшее внимание посетителей Киото привлекает и храм под названием Хэйан, расположенный в прекрасном парке японского стиля. Этот храм был построен в 1895 году в связи с 1100-летней годовщиной создания древней японской столицы Киото и в честь императора Камму (737–806), считающегося основателем Киото. Храм Хэйан, отличающийся строгостью и изысканной простотой линий, представляет собой яркий образец китайской классической архитектуры эпохи Танской династии. Нельзя не восхищаться этими неповторимыми историческими памятниками, сохранившими чудеса зодчества древних веков.

Из храма Хэйан мы направляемся в огромный парк, находящийся у подножия холма Кинутасаяма в юго-западной части города. Мы оказываемся среди гигантских деревьев естественного первородного леса и густой растительности субтропиков.

Необыкновенные, веерообразные кроны вечнозеленых деревьев, округлые формы низкорослых кустарников с мелкими кожистыми листьями – вся окружающая нас живая природа парка скорее напоминает собой громадную оранжерею со столь же буйным, сколько и изысканным растительным миром. И мне кажется, что еще немного, какое-то мгновение, и человеческий глаз способен проникнуть в загадочность природы и ему удастся заметить живой рост клеток, листьев, цветов.

Но рядом с вековыми гигантами, возвышающимися на десятки метров, и густыми стихийными зарослями кустарников рукою человека созданы многочисленные дополнения к естественной природе. Почти каждый японский парк создается по установившемуся плану, приближается к своего рода стандарту. В нем обычно устраиваются многочисленные водоемы, в которых часто разводятся специальные породы рыб, напоминающих наших аквариумных. Берега таких водоемов нередко украшаются грудами огромных камней, искусственными насыпями и скалами. В центре водоема по возможности устраивается небольшой остров или каменная гора. В парке непременно сооружается несколько мостов или настилов, деревянных или каменных, необычной формы и конструкции.

Японский парк – это, прежде всего, огромная и многообразная коллекция флоры растительного мира. Здесь, как правило, собираются наиболее самобытные деревья и кустарники японской островной флоры: низкорослые карликовые сосны с причудливо искривленными ветвями, разнообразные пальмы, многочисленные разновидности деревьев цветущей сливы и вишни, стройные криптомерии, напоминающие наш пирамидальный тополь, кипарисы, бамбуковые заросли, бесконечное многообразие громадных кактусовых растений и т. д. и т. п.

Классический японский парк немыслим без старинных храмов, пагод или кумирен. И здесь, у подножия Кинуга-саяма, мы долго любовались двумя архитектурными жемчужинами – Кинкакудзи («Золотой павильон»), а затем Гин-какудзи («Серебряный павильон»). «Золотой павильон», или храм Рокуондзи, представляющий собой в высшей степени ажурное архитектурное сооружение трехъярусного типа, был первоначально построен в 1397 году. Однако в 1950 году Рокуондзи сгорел во время пожара и был восстановлен лишь в октябре 1955 года.

Пожар – страшный бич для деревянных сооружений в Японии. Нет, кажется, ни одного храма в Японии, который бы не пострадал от этого неумолимого стихийного бедствия. Недаром в Японии широко распространена поговорка: «Пожар, землетрясение и наводнение – три беды народа».

Утонченность линий, особенно слегка приподнятых краев шатровой кровли, поразительная соразмерность составных частей всего архитектурного ансамбля и удачно найденная планировка придают этому сооружению необыкновенную легкость, воздушную невесомость. Рокуондзи считается высшим образцом японской национальной архитектуры. Своим каменным основанием Рокуондзи упирается в берег, но частично врезается в воду небольшого озера, а позади павильона пышная вечнозеленая растительность создает ему фон – живописную панораму из хвойных растений и криптомерии. Рокуондзи окрашен в золотистый цвет, яркое сияние которого особенно восхитительно в лучах весеннего солнца.

Неизменное внимание привлекает и «Серебряный павильон», также представляющий архитектурный и художественный интерес, хотя по своему замыслу и воплощению он значительно менее оригинален, чем «Золотой павильон». «Серебряный павильон», являющийся двухъярусным сооружением, был построен в 1483 году в качестве виллы известного сегуна Асикага Ёсимаса. Сегун в осуществлении своей власти опирался в основном на своих вассалов, получавших лучшие угодья и ответственные посты в административном управлении. Начало существованию первого сегуната (1142–1333) было положено в Японии Минамото Ёритомо, присвоившим себе титул «Сэйи тайсегун» (великий полководец, карающий варваров).

Павильон также расположен на берегу пруда и в окружении великолепной тропической растительности. Рокуондзи и «Серебряный павильон» представляют собой яркое свидетельство того, что сегуны, являвшиеся фактическими правителями страны, были окружены необыкновенной роскошью и богатством.

Во многих японских старинных дворцах и особняках мы часто видели изображение ветви сосны и белых аистов – этих излюбленных символов долголетия и благоденствия. Они как бы призывались «морально споспешествовать» продлению земного существования сильных мира сего.

Но ни божественные храмы, ни «эликсиры жизни» и символы бессмертия, ни легионы монахов и жрецов с их беспрестанными молитвами и магическими заклинаниями, ни роскошь дворцов и бесценные сокровища – ничто не в силах было остановить неумолимое движение времени, продлить жизнь земных владык, задержать приближение уготованного для них смертного часа.

Из Киото наш путь пролегает в город Нара, находящийся всего в 26 милях от Киото. Нара еще старше Киото: этот город был первой столицей Японии (710–794 гг.), когда во главе феодального государства стоял монарх, пользовавшийся абсолютной, неограниченной властью. Это государство было создано в результате долгой и жестокой борьбы. Лишь память пережила века, проносившиеся здесь с необузданной силой тайфунов, века, исполненные междоусобных войн, братоубийственных кровопролитий.

Из залитой солнцем долины, еще ослепленные ярким светом, щедро разлитым вокруг, мы как-то внезапно оказываемся в облачной завесе непроницаемых свинцовых туч, которые, казалось, вот-вот обрушатся на землю всей своей грозной тяжестью неудержимого тропического ливня.

Дорога в Нара проходит среди рисовых полей, и мы нередко задерживаемся при встрече с обрабатывающими земельные угодья японскими сельчанами. Крестьяне трудятся на миниатюрных парцеллах так тщательно, как граверы, и их поля – филигранной работы. А вокруг – толпы домиков, тесно сомкнувшихся, прижавшихся друг к другу, точно озябшие существа. И у всех у них чешуйчатые крыши, решетчатые стены.