Исса Плиев - Разгром «армии мстителей»

27 марта 1944 года. Конно-механизированная группа все еще в прежнем районе и в полной боевой готовности. А в районе Троицкого и Новой Одессы продолжаются жестокие бои, но время, когда можно будет бросить подвижную группу войск вперед, в прорыв, еще не настало. Только в конце дня почувствовалось приближение кризисного момента. В 17.00 мне подчинили 42-ю истребительную артиллерийскую бригаду, находившуюся в Новом Буге, 3-ю зенитную дивизию МЗА и два полка PC, находившиеся в Новой Одессе, и другие части. А буквально через 40 минут было получено боевое распоряжение — выдвинуться в район населенных пунктов Васильевка, Ново-Украинка, Отрадовка.

Под покровом ночи войска Конно-механизированной группы сосредоточились в новом районе. Обстановка изменилась. На правом крыле фронта 57-я армия генерал-лейтенанта Н. А. Гагена и 37-я армия генерал-лейтенанта М. Н. Шарохина еще ночью прорвали оборону противника между Константиновкой и Вознесенском. Там обозначился успех, но напряжение боев не спадало. Во второй половине дня командующий войсками фронта поставил нам новую боевую задачу: «К утру 29 марта сосредоточиться в районе Александровки и Вознесенска, переправиться по мостам 37-й армии и наступать в общем направлении на Березовку, Раздельную…»

К утру следующего дня мы должны были захватить район Березовки. Это боевое распоряжение выдвигало целый ряд совершенно новых неотложных задач, что требовало от войск значительной дополнительной нагрузки.

Когда густые сумерки погасили багровый закат, и в небе тревожно замерцали первые звезды, началось движение к переправам 37-й армии. И снова дорога превращается в какое-то чудовище, издающее скрежет и скрип, рокот и храп. От всего этого в голове стоит сплошной гул, временами он куда-то проваливается, и тогда наступает тишина, мысль переносится к переправам и дальше к Березовке, Раздельной и к Одессе.

В полночь мы прибыли в село Болгарюц. Тут выяснилось, что в отведенном для форсирования районе готовых переправ на Южном Буге нет. Высланные заранее группы инженерной рекогносцировки обшарили каждый метр реки и в полной растерянности доложили эту тревожную весть. Нужно было немедленно уточнить обстановку. Пришлось срочно послать генералу Корженевичу лаконичный запрос: «Прошу уточнить, где и какие переправы возведены или возводятся на участке Александровка, Вознесенск». Когда был получен ответ, то оказалось, что имеется лишь одна переправа в совершенно другом районе, около села Акмечеть. Здесь был наведен односторонний тяжелый понтонный мост. Через него переправлялся 23-й танковый корпус. Мне было приказано поднять войска к северу и начать переправу вслед за танковым корпусом.

К утру в районе Александровки скопилось три корпуса, много отдельных бригад и частей, артиллерия и обозы 37-й армии, которые переправлялись также у Акмечети. Мне стоило большого труда пробиться к переправе. Командир корпуса генерал Ахматов был в отчаянии.

— Понимаешь, первый же танковый полк расшатал мост, у некоторых понтонов вырвано дно, одна самоходка затонула. Пришлось приостановить переправу, чтобы отремонтировать и усилить его, — выпалил он на одном вздохе и с досады хлопнул по кожанке. Его серые глаза метнули искры, а острые скулы побледнели от напряжения.

Я взглянул на свои пылевлагозащитные. Стрелки показывали 10.40. «Значит только вечером возобновится переправа танкового корпуса, а где-то в полночь мост освободится для нас».

На подходах к переправе начали создаваться пробки. Хорошо еще, что погода резко ухудшилась, густая низкая облачность затруднила действия вражеской авиации. Однако на случай налета вражеской авиации все соединения и части пришлось несколько отвести от реки, рассредоточить и замаскировать. Зенитные части развернулись для прикрытия района переправы. Были приняты все меры для ускорения ремонта моста, но фронт работ был слишком узок.

Перед вечером, часов в пять, на переправу прибыл генерал армии Малиновский. Я доложил реальные возможности ремонтных работ и намечаемые сроки переправы войск. В связи с этим командующий войсками фронта уточнил задачу генералу Ахматову. Он должен был с утра начать наступление в стыке между 37-й и 46-й армиями, которые успешно продвигались вперед.

— С вами, Исса Александрович, условимся так, — сказал командующий фронтом. — Задача остается прежней — рассечь 6-ю армию немцев по линии Березовка — Раздельная. Исходный рубеж остается также прежним — Авангард, Новый Хутор, Цветков. Но начало действий с исходного рубежа не по времени, а по радиосигналу, например, «999-марш», повторенному трижды. Как только группа закончит переправу и сосредоточение, давайте этот сигнал и вперед. Войска первого эшелона будут знать, что Конно-механизированная группа своими главными силами перешла в решительное наступление. Об оперативной обстановке на фронте соседей вы будете своевременно ориентированы.

— Для изучения обстановки в полосе ввода в бой от каждого корпуса и кавалерийских дивизий в войска первого эшелона направлены оперативные группы офицеров.

— Правильно сделали. Поторопитесь с переправой. Завтра не позднее середины дня надо начать движение для ввода в бой.

Командующий войсками фронта уехал.

Танки Конно-механизированной группы нам удалось переправить засветло. Затем пустили кавалерийские дивизии и мотопехоту бригады Завьялова и механизированных бригад. Нагрузку на мост дали предельную. Все шло в хорошем темпе, организованно. Правда, нашелся один чересчур ретивый казак, который со своей одноконной бедаркой старался пробраться на мост раньше всех. Среди огромного потока войск он делал умопомрачительные зигзаги, протискивался, пробивался, умолял… Сначала это даже забавляло. Но когда из-за него стали возникать пробки и беспорядок, начальник переправы приказал ему двигаться в темпе колонны. Тогда он тут же обратился прямо ко мне.

— Не могу, товарищ командующий, — взмолился казак, — старшина приказал быть у него на той стороне с горячей пищей в семь ноль-ноль. Вы уж дозвольте мне пробиться.

Только что доведенных до бешенства казаков взорвало раскатистым хохотом. Не сдержался от улыбки и я. Ездовой воспринял это по-своему и рванул с повозкой вперед…

Уже совсем рассвело, когда мой передовой командный пункт двинулся на правый берег. Ехали мы верхом между автомашинами. Настил прогибался, упругие потоки воды перекатывали через него, было далеко не безопасно. На правом берегу послышались крики. Остановился. Оказывается на середине реки с моста сбило бричку. Она быстро погрузилась в воду и потянула за собой коней и ездового, который тщетно пытался выпрячь их. Сильным течением их относило вниз. Какой-то казак скинул шинель и с ножом во рту бросился в воду. Он быстро догнал лошадей, обрезал нагрудники и постромки. Лошади, почуяв облегчение, поплыли к берегу. С ними, ухватившись за гривы и хвосты, выплыли и казаки. Ездовым, не покинувшим в беде своих коней, был казак Зубенко. Поразительнее всего было то, что он почти не умел плавать. Выручил его казак Гнедов. Героев переправы быстро переодели в сухое белье и дали по чарке — согреться.