Исса Плиев - Разгром «армии мстителей»

В полночь передовые отряды механизированного корпуса и 10-я гвардейская кавдивизия ворвались в Березовку. Этот успех обрадовал меня.

Все-таки Березовка какой ни есть, а город, к тому же — мощный узел сопротивления. Через него от Южного Буга на запад проходят железная и шоссейная дороги — важнейшие для 6-й немецкой армии и единственные для 3-й румынской армии пути отхода на запад. К четырем часам ночи стрельба стихла. И как заключительный аккорд уличных боев — раздался взрыв на реке. В воздух взлетел мост березовской переправы.

Нетрудно понять, почему противник оборонял Березовку без особого боевого энтузиазма. Этот городок лежит в большой котловине, образованной сходящимися здесь крупными балками. С высот, расположенных вокруг него, просматривается и простреливается каждая улица, каждый дом. Южнее Березовки высоты заняты противником. Прежде чем выйти к Тилигулу, надо сбить врага с освоенных позиций.

Мне было понятно, что принцип — «взять с ходу», в данном случае не пройдет, ночью тоже будет трудно. Река Тилигул — коварное дитя природы. Набухшая от половодья, она покоится в долине, которая достигает одного километра ширины. Берега заболочены, дно илистое, топкое. Основной оборонительный рубеж противника оборудован на командных высотах, протянувшихся грядой по правому берегу Тилигула. Вся местность перед ними, как на ладони. За рекой перед высотами проходит двадцатиметровая насыпь. Разведка боем, которую провели по моему приказу все соединения группы, установила, что первая позиция оборудована траншеями полного профиля с ходами сообщения. В ходе разведки боем кавалерийским дивизиям удалось создать и удержать незначительные плацдармы. Они в какой-то мере обеспечивали работы по наведению переправ.

На рассвете мне удалось провести рекогносцировку на участке 4-го гвардейского Сталинградского мехкорпуса и 10-й гвардейской кавдивизии. Генерал Танасчишин, командный пункт которого располагался в каменном доме на юго-западной окраине города, встретил меня на улице.

— Подождем еще немного, до рассвета, — предложил я, здороваясь.

— Хорошо, тут с чердака все видно.

Улица была грязная, и до такой степени разъезженная, что невозможно определить, где колейная дорога, где пешеходная часть улицы. Всюду валялись трупы гитлеровцев, разбитая боевая техника, какие-то бумаги, тряпки, доски, оконные рамы. Жители не успели еще подобрать тела убитых стариков, женщин, детей.

— Ночью не видно было. Сейчас местные жители наведут порядок: распоряжение дано, — сказал генерал.

— Гитлеровцы не люди, а настоящие вурдалаки!

— Кто, кто? — не расслышал Трофим Иванович.

— Вурдалаки, — повторил я, — по старинному поверию славян, вурдалаки — это воскресшие мертвецы, сосущие кровь живых людей.

— Румынские фашисты успешно подражают своим хозяевам, — гневно произнес Танасчишин. — Вот прочтите, это я сорвал со стены.

Он подал мне объявление, подписанное румынским претором — начальником районной управы. «…Господин генерал, командующий просит поставить в известность жителей:

1. Село, в котором будут обнаружены партизаны, будет совершенно уничтожено». Далее перечислялись еще более грозные кары.

Мне вспомнилось, как в помещении школы, куда мы заехали, чтобы развернуть рацию и передать донесение об освобождении Березовки, вошла старая женщина и с глубоким возмущением рассказывала о том, что по приказу префекта Березовского уезда полковника Леонида Пот жгли учебники и географические карты Советского Союза.

— Взрослые люди, а того не поймут, — сказала она, — что Советский Союз не на картах, а в душе народной вписанный. — Женщина приложила конец платка к глазам, громко шмыгнула и, улыбаясь сквозь слезы, закончила: — Ну, да теперь все устроится.

К нам подъехал «виллис». Оттуда выскочил офицер в кожаной куртке. Спросив разрешение обратиться, он доложил комкору.

— Пехота просит усилить огонь. Подразделение Соколова держится на той стороне, но им головы поднять не дают.

В этот момент послышался какой-то совершенно дикий свист с завыванием. Мы мгновенно юркнули за угол. Воздух рвануло с такой силой, что нас бросило на землю. Стена дома треснула и развалилась, предательски открыв нас мириадам мечущихся осколков. Вокруг остервенело рвались снаряды. Били специально по командному пункту. Затем фонтаны взрывов перескочили к переправе, где саперы самоотверженно восстанавливали взорванный мост. Перед домом зияла воронка, невероятно большая для тех снарядов, которые только что рвались около нас. «Виллиса», на котором приехал офицер связи, на месте не оказалось.

— Надо создать саперам условия для успешной работы. Подавите противника хотя бы там, откуда ведет он огонь по району переправы.

Снова, теперь уже где-то в центре, раздались сильнейшие взрывы.

— Похоже, что бьют из орудий большой мощности, — предположил Трофим Иванович.

— Так оно и есть. Большая мощность предназначена для объектов особой важности. Это делает нам честь, — ответил я.

Рекогносцировка показала, что прорыв здесь, против Березовки, потребует огромного напряжения времени и жертв. Почти полуторакилометровое совершенно открытое заболоченное пространство в любой момент может быть изрешечено шквальным пулеметно-автоматным и артиллерийско-минометным огнем.

У меня родилось решение, которое тут же было изложено в виде боевого распоряжения. «Одновременно с подготовкой прорыва здесь у Березовки предпринять действия по форсированию реки в районе Завадовки. Дальнейшее наступление развивать в общем направлении Рауховка, поселок Котовского, Андреевка». Эти населенные пункты лежали вдоль грейдера, идущего на Сталине, в то время как кавалерийские дивизии должны были наступать южнее, через отроги многочисленных балок. Такое своеобразие местности также наложило отпечаток на мое решение.

— Главный удар будет наноситься южнее, в направлении Викторовка, Нейково, то есть в обход противника, противостоящего мехкорпусу. — Танасчишин делал пометки на рабочей карте. — После прорыва, центр тяжести главных усилий перемещаем на направление вашего корпуса. Создайте из отборных частей сильный передовой отряд, который должен во что бы то ни стало захватить Сталине. Мой передовой командный пункт будет двигаться в передовых порядках 9-ой гвардейской кавалерийской дивизии. Желаю вам больших боевых удач.

Коноводы подали коней. Мой буйный «Терек», как часто бывает в бою, вел себя неспокойно, нетерпеливо переступал стройными сильными ногами. Стоило мне сесть в седло, как он тут же начал рвать повод вперед.

— Командный пункт советую перенести на северную окраину города, — крикнул я на ходу Танасчишину.