Исса Плиев - Конец Квантунской армии

— Стремительно выдвигайте к городу главные силы дивизии. Если японцы не примут ультиматум, тогда артиллерийско-минометным огнем дивизии и приданных средств сокрушить противника и решительной атакой взять город.

— Город будет взят сегодня ночью, — заверил меня комдив.

— Торопитесь, у нас есть серьезный соперник. Передовой отряд 6-й кавдивизии — 15-й кавалерийский полк майора Дарамжава на ближнем подходе к городу. Полковник Цэдэндаши обещал первым ворваться в Аньцзятунь.

— Разрешите действовать? — коротко произнес Доржипалам. В глазах этого опытного и храброго генерала светилась твердая решимость.

Вместе с нашим офицером связи генерал Доржипалам выехал вперед, чтобы лично организовать штурм города.

Внезапный удар передовых отрядов уже предрешил судьбу гарнизона крепости. Около сотни пленных было захвачено на подступах к городу. А когда наступил рассвет и из крепости увидели, что вся долина заполнена наступающими войсками, поняли, очевидно, обреченность гарнизона, и над крепостной стеной был поднят белый флаг.

Генерал Доржипалам и полковник Цэдэндаши в сопровождении автоматчиков направились в крепость. Им представился молодой японский офицер штаба бригады. Оказалось, что основные силы и средства бригады занимают оборону вдоль Великой китайской стены перед городом Губэйкоу.

Захватив город Аньцзятунь, дивизии первого эшелона, сбивая и уничтожая на своем пути вражеские заслоны, продолжали стремительное наступление к границе Внутренней Монголии с Китаем, проходящей по Великой китайской стене.

Там, где река Чаохэ разрывает стену, китайцы в давние времена построили укрепленный город Губейкоу. Позднее по долине реки пролегли шоссейная и железная дороги на Пекин.

На рассвете 21 августа наш передовой командный пункт прибыл и развернулся в Аньцзятунь. Здесь ко мне явился представитель от гоминдановского генерала Шуаяо-си и вручил записку. Генерал сообщал ничего не значащие сведения о нескольких десятках китайских солдат, находящихся бог знает где, о четырехстах ящиках снарядов и двух орудиях, принадлежащих японцам. Затем с неподражаемой наивностью спрашивает: «Интересуюсь, куда вы поедете?» Иначе говоря — куда мы будем развивать наступление.

Обеспокоенность командования гоминдановских войск росла по мере нашего приближения к Великой китайской стене.

Чтобы не дать возможности противнику сосредоточить на главном Жэхэ-Пекинском направлении необходимые для обороны силы, войскам, завершившим к этому времени разгром Калганского укрепрайона, было приказано развивать стремительное наступление на город Калган и овладеть им. В случае прибытия представителей из частей 8-й народно-освободительной армии установить с ними взаимодействие.

Усиленный передовой отряд 7-й мотомеханизированной бригады возобновил наступление. Командир отряда офицер Зайсан-бумба, неотступно преследуя отходящего противника, на рассвете 22 августа вместе с советскими частями с ходу ворвался в Калган. Гарнизон охватила паника. Японские части отходили по дорогам на Хуайань и Сюаньхуа. Зайсан-бумба прежде всего освободил из тюрьмы политических заключенных и открыл двери японского военного концентрационного лагеря.

Вслед за передовым отрядом в город прибыл представитель командования Монгольской народно-революционной армии генерал-майор Эрэндо. В гостиницу, где он остановился, явились монголы и пригласили «господина монгольского генерала в резиденцию Дэ-вана».

Резиденция представляла собой хорошее кирпичное здание, построенное в стиле монастыря и обнесенное забором из обожженного кирпича.

В большом зале было собрано человек пятьсот-шестьсот монголов. При входе генерала все по местному обычаю стали на колени, устлали перед собой полы халатов и поклонились. Генерал Эрэндо жестом разрешил им встать. Из высокопоставленных лиц здесь находились министр финансов, управляющий делами и начальник отдела внешних сношений правительства Дэ-вана, а также его личный порученец.

Министр финансов поведал некоторые подробности бегства князя.

По его словам, к Дэ-вану явился японский консул и объявил, что в связи с наступлением армий объединенных наций положение Японии тяжелое, и она не сможет больше ничем помочь Внутренней Монголии.

— Хотите, — сказал он, — отступайте с нами.

Советник правительства Дэ-вана японский генерал-лейтенант предложил князю собрать членов правительства. Выступление советника было кратким.

— В сложившейся ситуации, — сказал он, — у вас возможны два решения: ехать со мной в глубь страны или оставаться на месте…

21 августа князь Дэ-ван со своими сторонниками и с семьей — женой, пятью сыновьями и дочерью — выехал поездом из Калгана в Пекин.

После сообщения министра финансов о бегстве Дэ-вана собравшиеся в зале приняли резолюцию, в которой излагалась просьба о присоединении Внутренней Монголии к Монгольской Народной республике. Эта резолюция была вручена генералу Эрэндо для передачи правительству МНР.

Несколько дней спустя в освобожденный советско-монгольскими войсками Калган вступили части 8-й народно-освободительной армии. Войска Чжу Дэ не могли в это время принять участие в операциях против японских войск, так как чанкайшисты неожиданно резко активизировали свои действия. Они атаковали войска народной армии всюду, где только возможно.

Складывалось впечатление, что японцы и гоминдановцы действовали согласованно: первые стремились остановить войска Конно-механизированной группы, а вторые — передовые части Чжу Дэ.

Перед самой Великой стеной, на перекрестке дорог, стоит деревня Бакэши. Сюда где-то в середине дня переместился наш командный пункт.

Полки обеих дивизий первого эшелона уже захватили все позиции под стенами Ваньличанчэна. Мне то и дело докладывали письма, запросы, донесения и требования гоминдановских генералов, в которых в разной форме выражалась одна мысль: «…У нас интересы общие. Поэтому мы хотим облегчить вашу задачу. Вы стойте там, где сейчас находитесь, а мы доложим, когда все сделаем». Мне хотелось спросить: что сделаете и кому доложите? Hо ответ на этот вопрос был и без того ясен.

Нам было известно, что по приказу Чан Кай-ши генерал-лейтенант Хан Ди-гун предпринял попытку выдвинуться в провинцию Жэхэ и даже захватил деревню Дагачжан. В дальнейшем он понял безнадежность своей затеи и отошел.

Генерал Доржипалам доложил мне, что его передовой отряд прорвался через линию вражеских заслонов и в данный момент ведет бой на ближайших подступах к городу и крепости Губэйкоу.

Почти одновременно к городу прорвался и передовой отряд 6-й кавалерийской дивизии. Майор Б. Дарамжав и подполковник Эрэнцэн быстро установили между собой тактическое взаимодействие и перехватили все подступы к крепости.