Исса Плиев - Конец Квантунской армии

Ночь в городе прошла неспокойно. С наступлением темноты несколько еще не разоруженных подразделений обстреляли и наши позиции с восточной части города и в некоторых других местах. То там, то здесь происходили запоздалые «вспышки воинской доблести» небольших групп и подразделений, просочившихся из крепости; дело доходило даже до применения артиллерии прямой наводки. К утру все сопротивлявшиеся подразделения были пленены или уничтожены. Кое-кто из неудачливых вояк попытался вернуться в крепость, но никто из них не решился уйти в горы. Горький опыт войны в Китае подсказывал, что это опасно. Партизаны не только уничтожали мелкие подразделения, но и нападали на крупные части.

Наконец, генерал Коркуц доложил, что весь гарнизон разоружен. В плен сдалось 8136 солдат и офицеров. В качестве трофеев нашим войскам досталось 9126 винтовок, 81 легкий пулемет, 42 тяжелых пулемета, 15 минометов, подразделение танков, 300 автомашин, несколько миллионов патронов, 42 склада и много другого военного имущества [28] Архив МО СССР, ф. 210, оп. 35267, д. 1, л. 30, 31. .

По этим цифрам можно судить, какие крупные запасы создавали японцы в крепости и в городе. Они рассчитывали выдержать длительную осаду в отрыве от внешнего мира. А на худой конец за мощными стенами можно было укрыться и от гнева порабощенного ими китайского народа. Но крепость волей военной судьбы пала без боя.

Овладение городом Жэхэ имело большое оперативностратегическое значение. Оно открывало путь к Пекину и на побережье. А с выходом советско-монгольских войск к Ляодунскому заливу оказывались отрезанными все японские соединения, действовавшие в Северном Китае.

Этот день был насыщен важными событиями, оказавшими решающее влияние на дальнейший ход боевых действий в Маньчжурии. К тому времени в центре Забайкальского фронта 6-я гвардейская танковая армия овладела городами Чжанту, Синьминем, Ляошанем и вышла на подступы к Чанчуню. Возникшая угроза вынудила часть штаба Квантунской армии передислоцироваться из Чанчуня в Мукден.

Ровно в 13. 00 над Мукденом появились десантные самолеты в сопровождении истребителей. В них находилось 225 автоматчиков. В одном из самолетов находился особоуполномоченный генерал-майор А. Д. Притула — начальник политотдела штаба Забайкальского фронта.

Накануне по аэродрому нашей авиацией был нанесен мощный бомбо-штурмовой удар, а над городом сброшены сотни тысяч листовок.

Истребители пронеслись на бреющем полете над аэродромом и взмыли вверх. Тем временем транспортные самолеты пошли на посадку. В 13 часов 15 минут приземлился первый. Вслед за ним садятся остальные самолеты. Автоматчики решительно атакуют аэродромные объекты и занимают их. В этот момент из ангар вырываются пять японских истребителей и взмывают в воздух. Они делают над аэродромом круг и почти вертикально устремляются к земле. Почти в центре аэродромного поля один за другим врезаются в землю. Так своеобразно и бесславно японские летчики покончили жизнь самоубийством.

Для полноты событий, которые произошли в Мукдене, мне хочется рассказать и о том, что теперь уже известно, но недостаточно широко. В одном из помещений аэродрома был обнаружен император Маньчжурии Пу-И. Он сразу же попросил, чтобы его не передавали в руки японского командования. Как оказалось, с началом войны командующий Квантунской армией получил высочайшее повеление отправить императора в Японию. После неудачной попытки провезти его через порты Северной Кореи он был доставлен в Мукден и здесь ожидал самолета на Токио. В плен попала вся свита императора и начальник гарнизона города Мукдена генерал-лейтенант Конго.

С аэродрома генерал Притула в сопровождении офицеров и автоматчиков поехал через ликующий город в штаб 3-го японского фронта. Здесь командующий генерал Усироку Дзюн принял условия капитуляции. В Мукдене войсками Забайкальского фронта были освобождены военнопленные американцы и англичане, находившиеся в японском лагере. Среди них оказалось много офицеров и генералов, занимавших крупные военные посты в ходе второй мировой войны.

Сорока пятью минутами позже на Чанчунском аэродроме приземлился десантный отряд численностью 200 человек. Вслед за тем над городом появился самолет, эскортируемый четырьмя истребителями. В нем находился представитель военного совета Забайкальского фронта полковник Артеменко. Вскоре после его приземления на аэродром прибыл заместитель начальника штаба Квантунской армии генерал-майор Мацумура.

Полковник Артеменко передал представителям вражеского командования требования о выводе войск из городов и подготовке к сдаче их в плен.

Узловым событием 19 августа была встреча Главкома советских войск на Дальнем Востоке Маршала Советского Союза А. М. Василевского с начальником штаба Квантунской армии генерал-лейтенантом Хата, японским консулом в Харбине Миякава и начальником 1-го отдела штаба Квантунской армии подполковником Сидзима. С нашей стороны присутствовали Маршал Советского Союза К. А. Мерецков, главный маршал авиации А. А. Новиков, член Военного совета генерал-полковник Т. Ф. Штыков и другие.

Переговоры, продолжавшиеся несколько часов, состоялись в лесном домике неподалеку от советско-маньчжурской границы. Японцы приняли безоговорочную капитуляцию. Были уточнены места разоружения и сдачи в плен каждой армии и каждой дивизии, установлен порядок передачи складов с вооружением и стратегическим сырьем.

Однако переговоры еще не означали конца войны. Боевые действия на полях Маньчжурии продолжались. Если главным силам Забайкальского фронта предстояло выйти на побережье Ляодунского залива, освободить одноименный полуостров и города. Порт-Артур, Дальний (Дайрэн), то перед Конно-механизированной группой стояла не менее сложная задача — развивать наступление в общем направлении на Пекин. Это наступление открывало перед нами перспективу установить взаимодействие с частями 8-й народно-освободительной армии Китая и разгромить Бэйпинскую группировку Северного фронта японской армии. Меня, однако, смущало-следующее обстоятельство. Между Советским Союзом и Китаем еще 14 августа был заключен договор, устанавливающий традиционные дружественные отношения «путем союза и добрососедского послевоенного сотрудничества». Но чанкайшистские правители, извращая некоторые статьи договора, утверждали, будто СССР взял на себя обязательства помогать правительству Чан Кай-Ши в его борьбе против народно-освободительного движения в Китае. Это, разумеется, несусветная чушь. Более того, сам Чан Кай-Ши, как стало позже известно, вел двойную игру. Через своего представителя он передал японскому генералу Иману дополнительные условия капитуляции, в соответствии с которыми японские войска должны были до передачи оружия гоминдановским частям вести боевые действия против Народно-революционной армии.