Александр Шипунов - Спецназ ГРУ в Кандагаре. Военная хроника

Пришедшие на смену Ми-24 привели с собой транспортную «восьмерку». Прибывшие в ней механики занялись ремонтом. С наших позиций до них три сотни метров. Техники постоянно снуют между двумя вертолетами. Резона оставаться лишний час на этом удаленном плато нет ни у кого из нас.

Зимнее афганское утро. Легкий мороз приятно бодрит. Солнечно. Сильный ветер гонит по небу редкие облака. При этом освещении краски расстилающегося передо мной пейзажа очень контрастны и ярки. Склоны холмов голые, ни единой травинки — нехоженые, непригодные для жизни места. Я срываю обертку с крошечной 15-граммовой плитки шоколада и с наслаждением поедаю его. Игорь с тоской смотрит вперед. С соседней возвышенности к нам переходит двойка. Паршин по радиостанции передал для нас приказ. Пулеметчику и одному из минеров оставаться на сопке, остальным вниз — грузить трофейное имущество в вертолет. Ткаченко с нескрываемой радостью торопливо собирается спускаться. Находясь у обездвиженного вертолета, он не будет в большей безопасности. Просто сейчас у него нет сил противостоять этому величественному виду.

Боец, ставший теперь моим напарником, по национальности таджик. Спокойный, физически крепкий, выросший в сельской местности, он с детства привык к нагрузкам. Между нами завязывается разговор. Продолжая тему о доме, я спрашиваю и его. Реагирует спецназовец вяло:

— Я домой не спешу. — Видя на моем лице удивление, продолжает: — Ты откуда?

— С Дальнего Востока.

— Что у вас там есть?

— Как что?! Океан, Амур, горные реки, леса, вековая тайга!.. — Пулеметчик терпеливо ждет, когда я выговорюсь. Эмоции улеглись, я умолкаю.

— А у меня… вот это — кивком указывает вперед перед нами таджик. — Я живу в пятистах километрах от этого места…

Ремонтируемый вертолет запустился, лопасти несущего винта, раскрутившись, слились в единый диск. Командир группы приказывает спускаться, реагируем на команду мгновенно. Бросаю прощальный взгляд на сопки уезда Шан-Вали-Кот, в них также безлюдно.

Начинаем спуск, движемся быстро, почти бежим. Сейчас хочется одного — скорее покинуть эту долину. Приближаемся к транспортному вертолету, наши рюкзаки уже загружены. Офицер ждет нас возле посадочного трапа, жестами призывает поторопиться. И вот мы внутри. Салон забит уцелевшим содержимым «барбухайки». В вертолет загрузили все что смогли. Откидные сиденья опущены и прижаты к бортам, весь пол заложен мешками и коробками. Разведчики разместились сверху на тюках. Паршин захлопывает за собой сдвижную дверь. Машина отрывается от земли. Разгоняется над поверхностью вдоль плато параллельно дороге, поравнявшись с уничтоженными грузовиками, резко вдет вверх, быстро набирает высоту. В иллюминаторы мы видим удаляющиеся остовы сгоревших машин. Через несколько минут с набранной высоты серпантин северной дороги теряется из виду в сопках уезда Шан-Вали-Кот.

Осенью 1985 года в 3-й роте Кандагарского батальона спецназа в группе старшего лейтенанта Сергея Кривенко произошел трагический случай. Двое бойцов, выслуживших свой срок, ожидая приказа об увольнении, до выхода которого оставалось четыре дня, совершили роковую ошибку. Нелепость случая и события, последовавшие за ним, поразили меня, заставили задуматься.

Разведгруппа, в которую входили участники происшествия, готовилась к боевому выходу. Рядовой Чинкин возле взводной палатки вставил снаряженный магазин в АПС [17] АПС — автоматический пистолет Стечкина. , дослал патрон в патронник и зашел внутрь. Подойдя к сержанту Галину, с криком «Лови!» бросил ему пистолет. Сержант, поймав оружие, продолжил опасную игру и бросил его назад сослуживцу. Получилось ловко — игра обоим понравилась. Развлекаясь, Чинкин вновь бросил пистолет товарищу. Галин, войдя окончательно в образ «крутого ковбоя», поймал его, взвел курок и, вскинув пистолет на товарища, нажал на спусковой крючок. Последовавший гром выстрела потряс разведчика. Галин не подозревал, что пистолет заряжен, и ожидал услышать лишь сухой щелчок курка. Пуля попала в голову солдату, начавшему эту забаву. Чинкин скончался на месте. Нелепая смерть!

На нас, недавно прибывших в Афганистан молодых ребят, прослуживших в 173-м отряде свои первые недели, несуразная гибель старослужащего произвела сильное впечатление. Мы до конца не осознавали, что здесь не Союз. Никто из нас напрямую не сталкивался со смертью. Она была чем-то далеким, сказочно путающим. И если и должна была случиться, то непременно не с нами.

Дикий случай! Выжить на войне, чтобы на «ровном месте» пренебречь законом, который, без громких фраз, «писан кровью», и в одно мгновение поплатиться за это.

Галин, пока происходило дознание, ожидая решения своей участи, оставался в батальоне. Редко, только по необходимости, выходил из палатки. По его осунувшемуся, почерневшему лицу было видно, что он потрясен случившимся. Позже, с началом следствия, его отправили в Союз. Осудив, дали срок. Обсуждая в солдатском кругу это драматическое происшествие, Галина открыто не осуждали, скорее, сожалея о случившемся, соболезновали обоим.

Мой друг, радист Александр Явнов, был родом из тех же мест, что и осужденный. Узнав о том, как сложилась дальнейшая судьба сержанта, Саня при встрече со мной решил поделиться новостью.

— Слышал, земляка моего, Галина, осудили? — Я отрицательно покачал головой. — Дали четыре года «поселений».

Проходивший мимо боец 3-й роты азербайджанец Набиев, услышав наш разговор, вдруг остановился, резко развернулся и шагнул к нам вплотную.

— Галин, твой земляк, — сука! Баловаться с оружием! Я его маму… — не выбирая выражений, вмешался он в разговор.

Готовый кинуться в драку, он весь дрожал от ярости.

— А ты почему так переживаешь? — прямо спросил Саня влезшего в наш разговор солдата.

— Я, — задыхаясь от злобы, шипел Набиев, — да я с Чинкиным, которого твой земляк застрелил, вырос на одной улице!

Что тут скажешь в ответ? Мы еще несколько секунд слушали его «бичующие» обвинения и ругательства.

…Со дня гибели рядового Чинкина прошло около полугода. Старший лейтенант Сергей Кривенко, вернувшись после болезни из госпиталя в роту, проверил вверенную ему технику и обнаружил, что закрепленный на башне бронетранспортера автоматический гранатомет давно не обслуживался, заржавел и залеплен грязью. По-отечески «задрав» расчет гранатомета, приказал бойцам вычистить его и смазать. При этом, желая оградить себя от доставших, нелепых происшествий с оружием, решил подстраховаться. Помня правило «хочешь, чтобы сделано было хорошо, сделай сам», собственноручно развернул башню БТРа в поле и разрядил КПВТ [18] КПВТ — крупнокалиберный пулемет Токарева танковый. и А ГС. Когда убедился, что приняты все меры предосторожности, со спокойным сердцем оставил бойцов выполнять задачу.