Александр Кошкин - Штурмовик

А после небольшой паузы происходит подрыв заряда, вмонтированного в контейнер. И все — амба. Газ взрывается по всему заполненному объему, выжигает живую силу плюс создает отрицательное давление, так что, кто не сгорит, умрет от баротравмы. Просто разрывает людей изнутри. Ужас, в общем.

И мне предложили этот ужас на тот самый укрепленный бункер под Кандагаром сбросить. Очень ответственное дело предстояло — с земли давно не могли эту базу взять, пехоты много положили, а толку нет.

Пошли звеном в четыре самолета, я иду ведомым, причем ведут меня в качестве главной ударной силы — под каждым крылом моего Су-25 висит по три ОДАБ-500П. Такой вот летающий апокалипсис надвигается на поганую душманскую базу. А остальные самолеты в звене для прикрытия — им важно меня на цель вывести и ПВО озадачить, пока я по бункеру работаю.

Маршрут прошли без приключений, выходим на цель, я включаю главный тумблер «оружие». И вдруг такой характерный писк раздается, будто прошел сигнал на сброс бомб. Я, конечно, удивляюсь, проверяю, что у меня там под крыльями, — и точно! Слева висят, как висели, три штуки, а справа одной не хватает.

Интересное кино, думаю. Хорошо, что над вражеской территорией идем, — бомба хотя ушла на невзрыв, но все равно неприятно это, когда полтонны с пяти километров на тебя сваливаются.

Докладываю командиру звена:

— Товарищ командир, у меня одна бомба сошла.

— АБ-500?! Как сошла?

— Вот так — сошла. Как включил главный на «оружие», так и сошла.

— Проверь прицел, что-то неладное у тебя творится.

Проверяю прицел. Только нажал тумблер «контроль прицела», опять сходит бомба.

Причем снова справа — самолет конкретно крениться начинает, все-таки разница веса в тонну нешуточное дело.

Докладываю командиру, тот в полном изумлении, говорит, чтоб я больше ничего не проверял, а сбрасывал бомбы над целью. Бомбы, между прочим, дорогущие, жалко их просто так сбрасывать.

Зашел на цель, работаю в основном режиме, а у меня ни одна из бомб больше не сходит. А ведь я должен был стать главной ударной силой всей атаки!

Ну остальные штурмовики поработали по цели, но, конечно, никого там не достали. А я начинаю делать фигуры высшего пилотажа в надежде растрясти систему сброса — может, думаю, заклинило там чего. Пикирую, кручусь, бочки делаю — все без толку, не сходят бомбы.

В отчаянии пошел на цель с включенным аварийным сбросом. И тут одна бомба, наконец, сошла — опять правая и опять на невзрыв. Это был кошмар — разница в подвесе уже полторы тонны, самолет идет с таким креном, что сесть нереально, плюс с ОДАБ-500П инструкция запрещает садиться в принципе, они же, если что, весь аэродром разнесут к чертовой матери.

А тут еще ветер поднялся северный — поддувает мне в задранное левое крыло, и я лечу, как инвалид, раскорякой.

Доложили, конечно, на аэродром, там срочно технику всю перегнали подальше от ВВП, лишних людей всех отослали, ждут меня и молятся, чтобы я с тремя бомбами на одном крыле сел без приключений.

Я в результате сел без повреждений, хотя там была пара моментов, когда должно было меня раскрутить и развернуть. Но обошлось.

Выруливаю на стоянку аккуратно, глушу моторы, вытираю пот со лба. На трясущихся ногах вылезаю из кабины, спускаюсь на бетонку. А там Руцкой стоит, на меня смотрит. Нехорошо так смотрит. Потом подходит ближе и цедит сквозь зубы:

— Почему не выполнил задание?

Ну я докладываю, как положено: «Товарищ майор, три ОДАБ-500П не сошли, а те, что сошли, ушли на невзрыв».

Руцкой достает офицерский кортик, бросает на меня очередной сердитый взгляд и кричит всем, кто подбежал вместе с ним:

— Стоять! К машине никто не подходит!

А сам идет к моему самолету.

Подходит он к левому крылу, выковыривает пиропатрон — а он стреляный, и там внутри у него всё сгоревшее. Механик халатно отнесся к своим обязанностям, не заменил отработанные пиропатроны, как положено. Плюс неверно подсоединил электровзрыватели. Это был не мой механик, я с ним раньше дела не имел. Но перед вылетом самолет проверял, как привык. Но, конечно, пиропатроны не вытаскивал — это уже крайняя степень недоверия к механику, просто как пощечина.

А выходит, что следовало бы проверить, — тогда и душманскую базу бы накрыли, и тысячи народных рублей не пропали бы так бездарно.

Руцкой вытащил все остальные пиропатроны, зажал в руке и кричит на весь аэродром:

— Начальника вооружений эскадрильи ко мне!

Через минуту подбегает бравый капитан, помню, очень тщательно одетый, модный такой. Руцкой ему молча пиропатроны показывает, а тот задорно отвечает:

— Товарищ майор, да вы не волнуйтесь, сейчас разберемся!

Ну Руцкой, конечно, за такой ответ ему без раздумий в лоб закатал. Красавец наш и упал красиво, только лакированные ботиночки на солнышке сверкнули.

— На гауптвахту его!

Потом майор ко мне пошел, но уже по-другому смотрит, по-доброму.

— Спасибо, — говорит, — Саня, что посадил самолет. А то была мысль приказать тебе катапультироваться. Но потом мы решили, что ты справишься.

Вашингтон наращивает снабжение банд афганских контрреволюционеров, совершающих набеги из Пакистана, различными видами современного вооружения, в том числе и зенитными ракетами «Стингер». Постоянно растут и размеры финансовой помощи контрреволюции. Если в 1980–1983 годы для ведения необъявленной войны против афганского народа Вашингтон выделял, по свидетельству самой американской прессы, в среднем по 100 млн долларов ежегодно, то затем администрация Рейгана стала ассигновать на эти цели уже по нескольку сотен миллионов долларов. Так, в 1987 году эта сумма достигла 670 млн долларов, а в 1988 году, как ожидается, превысит миллиард долларов.

Таким образом, американская администрация по-прежнему делает ставку на вмешательство во внутренние дела Афганистана. А в качестве плацдарма для осуществления своих зловещих планов Соединенные Штаты используют территорию Пакистана. Как реакция на предложение Кабула к мирному диалогу в специальных лагерях на пакистанской территории с помощью иностранных инструкторов активизировалась подготовка наемных убийц и террористов. Выполняя приказы своих заокеанских хозяев и главарей, бандитские формирования обстреливают населенные пункты, совершают диверсионно-террористические акты, устраивают взрывы и поджоги. В течение четырех месяцев со дня объявления перемирия враги примирения уже более тысячи раз нарушали его условия. Об одном из бесчеловечных актов в городе Гардезе недавно сообщалось в средствах массовой информации Афганистана. По городу было выпущено сразу тринадцать ракет класса «земля-земля». «Подарки главаря Белого дома», как называют в Афганистане это смертоносное оружие, унесли жизни четырех ни в чем не виновных жителей Гардеза. Погибли женщина и трое детей.