Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны: 2013-2021 [litres]

– …в виду противника. Накроем белые скатерти, – засмеялся Захарченко, и тут же вспомнил цитату из «Трёх мушкетёров» про знаменитый обед на бастионе Сен-Жерве – мне, конечно же, тоже памятную.

«Я держу с вами пари, – начал Атос, – что трое моих товарищей – господа Портос, Арамис и д’Артаньян – и я позавтракаем в бастионе и продержимся там ровно час…»

Захарченко, кстати, «…мушкетёров» и ещё пяток романов Дюма не смотрел – а читал; равно как «Войну и мир» и «Тихий Дон», которые помнит в подробностях, и порой по цитатам.

Литературные аллюзии работают, оказываются, и в логове сепаратистов.

Впрочем, киевские оранжисты воспитаны на других книжках.

Если считать вместе с личкой, нас было чуть больше, чем четверо, но компания отличная.

Дмитрий, Виктор, Саня – герои этой книжки, уже не раз здесь появлявшиеся.

Мы рассмотрели позиции нашего надоевшего хуже пареной репы неприятеля в бинокль.

Захарченко подарил мне казачью шашку – и тут же показал, как ей пользоваться: от несчастного деревца остался один остов – шашкой он работал профессионально, причём раненой рукой.

По-солдатски накрыли принесённые с собой деревянные столы – тушёнка, хлеб, соленья, водка – и приступили.

Оттостовались все, и я в заключение. Обсудили все темы, и пришли по каждой к соглашению. Ещё раз полюбовались видами и помолчали за всех, кто не с нами…

Через полчаса по этому месту начали долбить.

Столы наши в щепки, стриженное деревцо вырвало с корнем.

Но мы уже уехали.

В тот раз – уехали.

Моторола, в миру Арсен Павлов, жил в обычной квартирке в Донецке. На каком-то там этаже – пятом, шестом или седьмом: когда мы в окошко смотрели, я не считал этажи.

Во дворе местные старики играли в домино. Моторола провёл им к столику свет: чтоб вечерами не портили глаза. Обычный мирный дворик, и свет горит у играющих доминошников.

Обычный, с известным всем запахом лёгкой затхлости, в меру пошарпанный, «народный» подъезд; железная дверь, в квартире работает телевизор, там идёт какой-то очередной разговор про Англию и Евросоюз. (Моторола скептически комментировал: «раскричались…» Но было видно, что он следит за новостями и в курсе всего.)

На стене и в серванте за стеклом – фотографии: его дочка, которой едва за годик, его жена Елена; пара его удачных чёрно-белых фоток; свадебный снимок.

Моторола встречал меня в дверях: весёлый, приветливый, в шортах, босиком, по пояс голый, белокожий, видны следы от нескольких прежних ранений, один глаз – в повязке (поранил – удивительно – на учениях; с многочисленных боевых возвращался зачастую буквально как ёж – в бронике и сфере, утыканных десятками осколков, – а новое ранение получил, по сути, случайно).

Никогда ему сам не звонил. Он набирал меня время от времени.

В тот раз говорит: привет, видел тебя (не сказал, где; наверное, где-то в сети). Как твои дела, спросил, и вдруг весело добавил: скучаю по хорошим людям.

– Да я ж здесь, я переехал в Донецк окончательно, – ответил я.

– А приходи в гости, я пока на больничном?

За мной заехали его ребята из «Спарты» на джипе, двое: бородатый Гога из Абхазии и молодой улыбчивый парнишка. К стеклу джипа был приделан пропуск, дающий право на круглосуточную езду (невзирая на комендантский час) и ношение оружия (с оружием по улицам Донецка ходить запрещено).

В джипе играл рэп-исполнитель Баста. Мы немножко и не очень весело пошутили со «спартанцами» на тему того, что Баста-Ноггано «милитаристской» тематики не чужд, однако в Донецк с концертом не приедет, судя по всему, никогда.

Я спросил у бойцов: как Моторола относится к политическим убеждениям тех, кого слушает.

«Спартанский» водитель ответил в том смысле, что это определяющего значения в целом не имеет; хотя то, что Дигга сюда приезжает и поёт – это радует всех, с Моторолой они приятели, и вообще Дигга – красава.

(Рэм Дигга – популярный рэпер из Ростовской области, с очень своеобразной и скоростной манерой чтения; автор отличной песни «Уходит караван на юг» о донбасской войне. После смерти Моторолы он сочинит песню «Донбасс в огне», и главную роль в клипе сыграет водитель Мотора – тот самый, что возил меня к нему).

Второй «спартанец» – Гога – был немногословен; он довёл меня до квартиры, по рации связался с Моторолой: «Командир, открой дверь!»

Моторола открыл, предложил Гоге тоже зайти, посидеть, поговорить, но тот тактично отказался.

Я принёс всякие игрушки и сладости его дочке, бутылку коньяка (в прошлый раз я выпил у Моторолы три бутылки коньяка, посему решил хотя бы отчасти компенсировать нанесённый урон) и две бутылки вина; причём сразу предупредил, что одну выпью сам (вчера засиделись до утра с хорошим собеседником, ну и… я испытывал некоторую потребность).

Моторола несколько раз предложил поесть, я отказался. Он принёс мне высокий крепкий стакан, а себе кружку чаю.

– Весь подъезд знает, конечно же, что ты тут живёшь, – сказал.

– Ну да.

За день до моего прихода возле этого дома весь день бродила туда-сюда и разглядывала окна журналистка; её быстро вычислили ребята Моторолы, проверили документы.

Моторола ей в своей саркастической манере пригрозил: «Я ей говорю: я тебя сейчас люстрирую, как в Киеве».

И уже мне объяснил своё поведение: «Ну, а что я могу сказать? Ещё дома меня не пасли…»

Местные пьяницы и прочий нетрудовой околокриминальный элемент двор дома, где жил Моторола, а также соседние дворы оставили: после одного, максимум двух убедительных внушений.

– Двор – место для стариков и детей, – посмеивался Моторола.

Нисколько бы не удивился и не огорчился, если б Моторола жил в огромном коттедже, за огромным забором, и во дворе бы у него стоял танк.

В конце концов, один из главных «сепаратистских боевиков», если верить новостям украинских СМИ, столько всяких дел натворил, что должен был давно на свои отстроить себе дворец. Но нет, с тех пор, как Моторола оказался в Донецке, – снимал, у дончанина, за свои деньги трёхкомнатную квартирку с маленькими комнатками.

Совсем небольшая кухонька, вход в которую загорожен большим мягким пуфиком – чтоб годовалая дочка не проползла туда и не извлекла посуду из шкафов.

На кухне стоял небольшой аквариум.

– Одиннадцать рыбок, пять раков, три улитки, – показывал Моторола. – Недавно купил. Теперь смотрю на них.

(«…как Захарченко», – подумал я мельком).

Насыпал им корм, раки начинали суетиться, посекундно сшибая улитку, и бешено работая своими челюстями. Мельчайший корм был едва различим, поэтому казалось, что раки работают челюстями попусту.

– Представление о том, что раки движутся только назад, оказалось не совсем справедливым, – смеялся Арсен: рачки действительно лезли вперёд.