Всеволод Абрамов - Керченская катастрофа 1942

Еще была темная ночь с 7 на 8 мая, когда фронт был разбужен первыми артиллерийскими залпами. Характерно, что первой открыла огонь на переднем крае не артиллерия фашистов, а наша. По приказу командования фронта в 3.45 было спланировано произвести по всему фронту артиллерийский налет по районам скопления противника. Точно в указанный срок залпы прервали тишину. Все эти артналеты из-за ограниченности боеприпасов были недостаточно мощными. Так, например, в полосе 44-й армии стрельба велась только двумя артиллерийскими дивизионами. Еще не окончилась эта стрельба, как противник начал свою артподготовку. [31]За ней включилась и вражеская авиация. Особенно сильному обстрелу и бомбардировке подверглись войска 44-й армии. В результате многие командные, наблюдательные пункты, узлы связи, коммуникации, огневые позиции были разрушены. Телефонная связь из-за большого количества порывов перестала существовать, вышли из строя и многие радиостанции.

Около 5.00 на участке 63-й горно-стрелковой дивизии пехота и танки (до 100 машин) противника пошли в атаку. Первые цепи наступавших были по существу полностью уничтожены огнем нашей артиллерии и пулеметов. [32]Однако сильный огонь артиллерии и действия авиации противника скоро подавили наши огневые средства и пехоту на первой позиции. Части 63-й горно-стрелковой дивизии упорно оборонялись, но не смогли справиться с превосходящими силами. Артиллерия дивизии, расположенная близко к переднему краю и хорошо видимая противнику, сразу же понесла значительные потери. Связь штаба дивизии с полками была нарушена. Части дивизии понесли большие потери в личном составе.

Почти одновременно с этой атакой в нашем тылу на восточных скатах горы Ас-Чалуле противник высадил со стороны моря десант на 30-и шлюпках (до 500 автоматчиков). На подходе к берегу вражеский десант был встречен огнем пулеметов, артиллерийских орудий, а на берегу и огнеметами. Однако, несмотря на потери, фашистам удалось высадиться на берег и закрепиться на нем. [33]Наступающий противник с фронта и шлюпочный десант взяли как бы в клещи 291-й горно-стрелковый полк 63-й горно-стрелковой дивизии. Командиру полка Ермакову С. А. с группой оставшихся в живых воинов удалось вырваться из неминуемого окружения. Высокую преданность воинскому долгу показал при этом командир роты старший лейтенант Александров А. Г. [34]Я не случайно называю фамилии этих двух командиров. Объединив остатки своего полка Ермаков и Александров, выполняя приказы старших командиров, проведут его с тяжелыми боями до Аджимушкайских каменоломен (восточнее Керчи) и там организуют подземную оборону.

В первые же часы наступления фашистская авиация завоевала господство в воздухе. Это ей удалось достичь благодаря массированному применению своих самолетов, которые были сосредоточены здесь со всего южного крыла советско-германского фронта. По данным управления противоздушной обороны Крымского фронта, в первый день наступления враг применил до 650 самолетов. При этом многие самолеты, базирующиеся в Крыму, могли в день совершить до 2–3 боевых вылетов. [35]Таким образом, насыщенность фашистской авиации в воздухе, учитывая малую протяженность фронта, была небывало высокой. С раннего утра враг блокировал наши аэродромы и бомбардировкой выводил их из строя. Близкое расположение наших аэродромов к переднему краю привело к тому, что многие из них подверглись артиллерийскому обстрелу. Распределение нашей истребительной авиации по армиям привело к малой эффективности ее использования. Командующие армиями настойчиво требовали от авиационных частей надежно прикрывать большое количество объектов. [36]Это приводило к вредному дроблению сил авиации, ей приходилось вести неравные бои с численно превосходящим противником и нести значительные потери.

Но в тех случаях, когда командование фронта отказывалось от вредного дробления авиации, эффект был значительный. Такой положительный пример был уже в первые часы операции. Рано утром группа из 10-и штурмовиков Ил-2 под прикрытием 12-и Як-1 совершили налет на аэродром Сарабуз (ныне Остряково), где находилось до 100 бомбардировщиков врага, готовых к вылету. На задание были посланы летчики, которые хорошо знали этот аэродром. Сделав два захода, штурмовики уничтожили до 30 вражеских бомбардировщиков, и все вернулись на свои базы. Фашисты не ожидали налета, их система противовоздушной обороны эффекта не имела. [37]

Преодолев район 63-й горно-стрелковой дивизии, противник натолкнулся на вторую позицию главной полосы обороны. Высокое мужество показал при защите этой позиции личный состав 343-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона 151-го укрепленного района. Бойцы, командиры и политработники, засевшие в ДОТах и ДЗОТах, под руководством командира капитана Михайлова Т. И. и военного комиссара старшего политрука Кондратьева С. А. мужественно защищали свой участок обороны. Нанеся большой ущерб противнику и потеряв 70 % личного состава, остатки батальона и других стрелковых частей к вечеру 8 мая отошли в район совхоза Арма-Эли (ныне Батальное) и к балке Черная. [38]

Высокие боевые качества в боях с воздушным и наземным противником показали части противовоздушной обороны. Из-за слабости истребительной авиации основная тяжесть борьбы с самолетами врага легла на зенитные средства. Примером мужества и высокого героизма послужило поведение в бою личного состава 343-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона 44-й армии, командиром которого был майор Мамот М. М. а военным комиссаром политрук Щетинин А. Ф. Батареи дивизиона подверглись ожесточенной бомбардировке и артиллерийскому обстрелу, но, несмотря на это, зенитчики не прекращали огонь. За один день, 8 мая, дивизион выпустил 5000 снарядов и сбил при этом 12 самолетов противника. Воинам дивизиона пришлось вести бой и с наземным противником. Вот выписка из журнала боевых действий дивизиона: «…К 17.00 перед командным пунктом дивизиона и второй батареей появились пехота и танки противника. Три орудия ведут огонь (одно подбито). Уничтожен один танк, замолчали два орудия противника. По пехоте огонь ведется шрапнелью и картечью. Бой идет четыре часа. Получен приказ на отход. У единственного целого орудия остается Евлампий Борис. Снаряды на исходе. Фашисты близко, они кричат: „Русь, сдавайся!“ Евлампий Б. взрывает орудие и сам гибнет смертью героя, рядом нашли смерть и окружавшие его враги. Снимается с огневой позиции третья батарея. Командир дивизиона выдвигает одно орудие вперед и стреляет по пехоте. В воздухе опять немецкие самолеты, повар Лебедев из винтовки сбивает один из них. Военфельдшер дивизиона Картавченко хорошо организует первую помощь раненым. Шофер санитарной машины Бутаенко, сам тяжело раненный, машину не бросил. Проехав 120 км, он сдал всех раненых и сам лег в госпиталь». [39]