Всеволод Абрамов - Керченская катастрофа 1942

9 мая, в первой половине дня, противник стал вводить в прорыв основные силы 22-й танковой дивизии. К исходу дня он отбросил войска 44-й армии. Главная полоса обороны была прорвана. Одновременно, захватив совхоз Арма-Эли, враг часть сил повернул на север, стараясь прорваться к берегу Азовского моря. Но этому воспрепятствовали войска 51-й армии.

В центре Акмонайского перешейка в районе курганов Кош-Оба и Сурюк-Оба развернулся ожесточенный бой. Противнику дорогой ценой доставался каждый метр завоеванной территории. Благодаря мужеству частей 51-й армии гитлеровцы не смогли прорваться к морю и окружить наши войска, но угроза этому, естественно, продолжала оставаться. Днем 9 мая начальник штаба Вечный П. П. обратился в Военный совет и лично к Мехлису с предложением об отводе 47-й армии, а также армейских и войсковых тылов из образовавшегося мешка. [49]Однако командующий фронтом, Военный совет, а также представитель Ставки все еще надеялись силами 51-й и 47-й армий ликвидировать вражеский прорыв. В свою очередь, находившийся в Краснодаре Главком Северо-Кавказского направления С. М. Буденный, не располагая точными данными о фактическом положении, вечером 9 мая снова потребовал от командования Крымского фронта организации контрудара силами 51-й и 44-й армий. [50]Так что предложение Вечного П. П. об отводе 47-й армии принято не было, хотя оно было тоже уже запоздалым. Исключение было сделано только артиллерийским частям резерва Верховного Главнокомандования, которые было решено «в ночь с 9 на 10 мая отвести за линию акмонайских позиций в район границы армии». [51]

Рано утром 10 мая было получено указание Ставки о немедленном отводе войск 47-й армии на рубеж Турецкого вала и организации там устойчивой обороны. Однако к этому времени командование фронта из-за плохой связи все больше и больше теряло управление частями и соединениями, а также реальное представление о происходящих событиях из-за плохо работающей разведки и информации. Вместо быстрого принятия решений оно проводило бесконечные совещания и заседания. Приказ Ставки о немедленном отходе частей 47-й армии стал выполняться только вечером 10 мая. При этом начало движения колонн совпало с усилившимся дождем, который начался еще 9 мая. Загруженность дороги и размягчение грунта вследствие дождя резко замедлили движение колонн. Боевая техника выходила из строя, ее приходилось бросать. [52]Управление штаба 47-й армии выступило 11 мая в 3.00. Скоро из-за сильной грязи машины не смогли двигаться. Многие работники штаба вынуждены были бросить машины и двигаться пешком. 11 мая во второй половине дня погода несколько улучшилась. Этим воспользовалась фашистская авиация, которая начала бомбить и обстреливать из пулеметов отходящие колонны. Из-за бездорожья и бомбежек части двигались уже вне дорог и рассредоточен но. Все это приводило к нарушению установленного порядка движения, к подлинному распылению не только частей, но и мелких подразделений. В итоге, это привело к тягчайшим последствиям — движущая масса войск окончательно потеряла управление. Медленно, с постоянными остановками, шло движение. Командующий 47-й армии генерал-майор Колганов К. С. с группой работников своего штаба только к утру 12 мая прибыл в район Турецкого вала. [53]

А как же действовал противник в эти дни? После прорыва главной полосы обороны на участке 44-й армии в ночь с 9 на 10 мая фашисты воспользовались относительно еще сухими дорогами и полным отсутствием в тылу наших войск и передовым механизированным отрядом быстро прорвались вперед к Турецкому валу и захватили на нем две господствующие высоты с отметками 108,3 и 109,3. [54]Это продвижение было настолько быстрым, что первое время советскому командованию казалось, что в этом районе высажен вражеский десант парашютистов. Правда, позже, когда фашисты вели в этом районе бои, им на самом деле подбрасывали на парашютах личный состав и боеприпасы. Вслед за передовым отрядом к Турецкому валу стали продвигаться пехотные, кавалерийские части, артиллерия. Из-за распутицы фашисты продвигались на восток не очень быстро, но постепенно они захватили значительную полосу полуострова вдоль Черного моря. Большой потерей для нас явился захват ими аэродромов в районе сел Марфовка, Кенегез (ныне Красногорка), Хаджи-Бие (позже Сторожево).

Но главные силы врага на Акмонайском перешейке все же упорно рвались на север к Азовскому морю. 9–10 мая командование фронта активно использовало танковые части. 229-й отдельный танковый батальон, вооруженный танками КВ, на южных склонах кургана Кара-Оба только за 9 мая уничтожил 28 танков противника. Особый героизм проявил командир танкового подразделения старший лейтенант Жирнов Н. И. В ожесточенном бою он лично с экипажем уничтожил 5 танков, три батареи противотанковых орудий, до 90 автоматчиков противника. [55]

Во второй половине дня 10 мая северо-восточнее железнодорожной 33 станции Семисотка около селения Огуз-Тобе (позже Красноармейское) развернулись особенно ожесточенные бои. Противника здесь контратаковали части 77-й горно-стрелковой дивизии (командир полковник Волков М. В.) и 55-й танковой бригады. Огуз-Тобе несколько раз переходило из рук в руки. Враг здесь оставил горы трупов и искореженной техники. Бои в районе Огуз-Тобе сыграли важную роль. Удержание этого района в течение 10 и 11-го мая до 11.00 дало возможность командованию частей 47-й и 51-й армий вывести основные силы из полуокружения по дорогам вдоль Азовского моря. [56]Успех 77-й горно-стрелковой дивизии и 55-й танковой бригады был еще более значительным, если бы у 77-й дивизии было достаточно артиллерии и, главное, была бы поддержка находившихся в этом районе других частей. Так, например, командир 40-й танковой бригады, не имея связи со штабом 51-й армии, организовавшей этот контрудар, не проявил инициативы и не атаковал противника во фланг и в тыл, что ему следовало бы сделать в этой обстановке. [57]Положение советских войск в этом районе усугубилось еще и сильной бомбардировкой противника во второй половине 10 и особенно 11 мая. От налета фашистских самолетов на командный пункт 51-й армии, расположенный на горе Кончи, 11 мая в 11.30 был убит командующий генерал-лейтенант Львов В. Н. Его место занял начальник штаба армии полковник Котов Г И.

Некоторые части подразделения все же удалось окружить в районе Акмонайского перешейка. [58]Но количество окруженных никак не могло равняться восьми дивизиям, как это хвастливо утверждал в своих мемуарах Э. Манштейн и повторяла вслед за ним западно-германская газета «Deutsche Soldatenzeitung», 1962. [59]Характерно, что даже в 1942 г. немецкий журнал «Deutsche Wehr» не преувеличивал так этот успех. В нем гитлеровские корреспонденты неопределенно сообщали о каких-то советских окруженных частях в этом районе, которым частично удалось прорваться на восток. [60]