Владимир Трибуц - Балтийцы вступают в бой

Еще случай. Самолет Гречишникова попал под сильный зенитный огонь. В плоскость машины угодил осколок снаряда. Моторы продолжали работать, но управление было нарушено. С трудом дотянув до аэродрома, Гречишников отлично посадил самолет с брешью в плоскости и десятком пулевых пробоин.

А вот что доложил мне в те дни командующий авиацией флота о подвиге летчика 1–го минно — торпедного полка капитана А. Е. Ефремова. Звено самолетов ДБ-3 под его командованием шло на удар по железнодорожным эшелонам под Псковом. В момент бомбежки самолет летчика Селиверстова был подбит вражеской зенитной артиллерией. Летчик, не дотянув до своего аэродрома, посадил машину на территории, занятой врагом. Ефремов сделал круг над местом посадки товарища, давая понять, чтобы он ждал помощи. Вернувшись на аэродром, Ефремов попросил у командира полка разрешения вылететь на санитарном ПО-2 к Селиверстову. Вскоре он был на месте. Втиснув в самолет четыре человека, Ефремов сделал до десятка попыток взлететь — велика была перегрузка. Наконец это ему удалось.

В результате двухнедельных боев на этом направлении враг понес значительные потери и был вынужден изменить тактику — продвигаться по проселочным дорогам, что снижало темп наступления. О том, какую роль играла в этих боях наша авиация, можно судить по записи в служебном дневнике генерала Гальдера за 17 июля: «Главнокомандующий сухопутными силами вернулся из штаба группы армий «Север» и сообщил, что превосходство в авиации на стороне противника. Боевой состав наших соединений, действующих на фронте, резко сократился». Уместно здесь напомнить и несколько цифр, приведенных бывшим гитлеровским полковником Греффратом: «За период с 22 июня по 5 июля 1941 года немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля — 477. Несмотря на внезапность нападения, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия» [31] «Мировая война 1939–1945 годы. Сборник статей. М., Изд. иностр. лит., 1957, стр. 472. .

10 июля 1941 года было сформировано главное командование Северо — Западным направлением: Главнокомандующий Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, член Военного совета А. А. Жданов, начальник штаба генерал М. В. Захаров. При штабе Главнокомандующего была сформирована морская группа; адмирал И. С. Исаков назначен заместителем Главнокомандующего по морским делам. Балтийский флот сразу же подчинили К. Е. Ворошилову.

Главнокомандующий Северо — Западным направлением в своем приказе от 14 июля писал: «Над городом Ленина нависла прямая опасность вторжения врага. Всеми мерами приостановить дальнейшее вторжение врага на нашу территорию, драться с ним, не щадя сил и самой жизни, бить фашистских разбойников там, где они очутились. Наша земля должна стать могилой гитлеровскому фашизму».

Да, именно в эти дни под Ленинградом советские люди показали, что наша земля, придет время, станет могилой фашизму. Именно здесь, на подступах к городу Ленина наши войска, основательно потрепав фашистские дивизии, остановили их дальнейшее продвижение вперед. Это произошло на Лужском рубеже. Контратаки советских войск, поддержанные мощным артиллерийским огнем группы полковника Г. Ф. Одинцова, 2–й дивизией народного ополчения, курсантами пехотного училища имени С. М. Кирова под командованием полковника Г. В. Мухина, а под Ивановским и Сабском балтийскими летчиками, нанесли врагу тяжелые потери и заставили его отказаться на какое‑то время от дальнейшего наступления, хотя плацдармы находились в его руках. Оборонительные сооружения, в короткий срок воздвигнутые самоотверженным трудом сотен тысяч ленинградцев, оказались непреодолимыми для врага. Большую роль в боях сыграли также первые три дивизии народного ополчения, сформированные из трудящихся Ленинграда, мужественно боровшиеся бок о бок с частями Красной Армии.

Каждый новый день боев свидетельствовал о провале «молниеносной войны». Враг встречал сильнейшее сопротивление Советских Вооруженных Сил. Все чаще и чаще противник должен был не наступать, а организовывать оборону от контратак советских войск.

Получив отпор под Лугой, фашисты устремились на Нарву. Положение, здесь накалилось, немцы рвались вперед, пытаясь занять наши оборонительные сооружения и с ходу форсировать в нескольких, пунктах реку Нарова. Стала реальной угроза прорыва врага на восток по шоссе Нарва — Кингисепп. Теперь сюда была брошена йря авиация флота. Десять напряженных дней балтийские летчики наносили один за другим мощные удары по врагу.

Из Таллина в Нарвский залив для огневой поддержки обороняющихся войск вышел эсминец «Суровый» (командир капитан 2 ранга В. Ф. Андреев, руководитель стрельб капитан 2 ранга А. А. Са- гоян) в сопровождении сторожевых катеров «МО» и под прикрытием истребительной авиации. При корректировке огня с бронемашины, развернутой вблизи переднего края обороны, «Суровый» на предельных дальностях нанес ряд эффективных артиллерийских ударов по местам подготовки переправ и скоплениям мотомеханизированных групп и танков противника.

Командование 8–й армии дало высокую оценку эффективности огня эсминца. Была сорвана попытка противника форсировать реку Нарова в районе деревни Долгая Нива.

В последующие дни артиллерийскую поддержку войскам оказывали также канонерские лодки «Красное Знамя», «Волга», «Москва», «Амгунь», которыми командовал капитан 2 ранга Н. В. Антонов. Далее по ходу повествования мне придется еще не один раз говорить о канонерских лодках (их у нас было не мало, позже они стали как бы «линейными кораблями» на Ладоге), поэтому позволю себе небольшое отступление и, чтобы дать читателю представление о них, приведу письмо одного из командиров этих легендарных кораблей капитана 1 ранга запаса А. Е. Шомракова: «Канонерская лодка «Волга» была оборудована на Кронштадтском судоремонтном заводе из грунто — отвозной шаланды. Максимальный ход ее 8 узлов, вооружение — два 130–миллиметровых орудия. Матросы, боцман, машинисты были взяты из экипажа шаланды. Комендоры и связисты присланы из запаса, самому младшему из них по возрасту было более сорока лет. Несколько человек участвовало в гражданской войне на Балтике. Помню, один из комендоров, Никонов, плавал в гражданскую войну на эсминце «Гавриил», он один из немногих спасшихся при его гибели. Кадровых офицеров на корабле было два: артиллерист и командир, остальные офицеры — вчерашние гражданские из экипажа этого же судна…»

Вот такими были канонерские лодки (кроме «Красного Знамени»). А вот что они делали: «Наш корабль, — пишет А. Е. Шомраков, — активно поддерживал огнем своих 130–миллиметровых орудий фланг войск 8–й армии (Нарвский залив). Ежедневно нас бомбили самолеты врага, нередко делали попытки обстреливать дальнобойные орудия противника. Случались и попадания, осколки рвущихся снарядов выводили из строя наших людей, но мы держались на своих прежних позициях. С наступлением темноты обычно отходили на север в пролив Хайлода, отдыхали, залечивали баны, а с рассветом снова шли на боевые позиции, на связь с корабельным корректировочным постом, находившимся в боевых пбрядках сухопутных войск, которые мы поддерживали. И так поЦти ежедневно, весь август.