Гарри Тюрк - Дьенбьенфу. Сражение, завершившее колониальную войну

Разведчики сообщили, что деревню покинули жители. Это всегда было знаком близкой опасности. Потому командир первого отряда приказал устроить лагерь перед поселком, чтобы не дать противнику шанса перебить его людей в свайных домиках. Эти хижины не только не давали никакой защиты, а наоборот — были похожи на клетки. Потому он сделал то, чего как раз хотел добиться от него противник: разместил обессилевших солдат, которым и так каждое усилие после долгой гарнизонной службы в Лай — Чау давалось с трудом, между высокими скалами перед первыми свайными домиками.

За ночь к устроившим там лагерь французам прибились другие рассеявшиеся и отставшие группы. Некоторые солдаты полезли наверх, чтобы отогреться у разведенного в очагах огня, потому что по ночам в горах холод пробирал до костей.

Очаги еще горели, когда со склонов скал, высоко над оврагом появились первые солдаты Народной армии, беззвучно занявшие позиции. Стволы их пулеметов смотрели вниз, где спали сбежавшие из Лай — Чау враги. Между пулеметными гнездами разместились стрелки, позади них в боевое положение были приведены минометы. Все происходило бесшумно: не лязгал металл, не шуршали камни. Наконец, любое движение замерло. Лишь когда за час до рассвета один из французских постов начал разводить огонь, чтобы сварить принесенный с собой из Лай — Чау утренний кофе перед дальнейшим маршем, внезапно наступил ад.

Со скал вниз в овраг полетела лавина ручных гранат. Одновременно открыли огонь минометы. Через несколько секунд весь овраг был полон пороховым дымом. Смертельно опасными были не только осколки гранат. Вырванные взрывами куски известняка при попадании в человека наносили ему ужасные раны. В дыму носились испуганные французы, искали оружие, бесцельно стреляли по сторонам, и еще больше усиливали хаос. Прошли минуты, пока какой‑то фельдфебель не собрал отряд наемников — таев и попытался прорваться с ними на южном краю оврага. Он и его люди попали под град пулеметных очередей, но он пытался вырваться снова и снова, пока не наступил день.

Командир роты Народной армии, руководивший атакой, наблюдал через бинокль за выходом из оврага. Там скапливались погибшие и раненые. По его оценке погибло уже больше половины французов. Остаток смог бы добраться до Дьенбьенфу, но при первой же новой атаке вьетнамцев перед глазами выживших солдат обязательно предстанет ужасная картина этого утра. Они будут неспособны на серьезное сопротивление, потому что сломлен их боевой дух. Здесь, у Муонг — Пон. А пока пусть они позаботятся о своих раненых и спокойно тянут их на себе до Дьенбьенфу.

— Прекратить бой! — приказал командир роты. До сего момента его рота не потеряла ни одного человека. Теперь и здесь не стоит уничтожать врага окончательно. Это можно будет сделать в Дьенбьенфу.

Солдаты незаметно отходили от склонов оврага. Они поднимались вверх по скалам и чуть позже могли наблюдать, как французы высылали свой передовой дозор на разведку выхода из оврага. Пока он вернулся, в рыхлой земле выкапывали могилы для погибших. Выстрелов больше не было. Призрачная тишина прерывалась только криками встревоженных обезьян. Враг все еще был в шоковом состоянии после атаки. Когда солнце встало над кронами огромных деревьев, а пороховой дым вместе с туманом начал понемногу рассеиваться, вернулся французский дозор. Остатки войск противника продолжили свой марш.

Они должны были достичь опорного пункта Дьенбьенфу примерно на следующее утро, 14 декабря. Никто из пробиравшихся по джунглям французов не догадывался, что Лай — Чау за это время уже был взят Народной армией. Это сорвало основную часть плана Наварра — создание барьера между Дьенбьенфу и Лай — Чау. Дьенбьенфу оказалась совершено изолированной в зоне, контролируемой Народной армией. Сухопутного сообщения у нее уже не было. Дорога № 41 в тех местах, где по ней не могла наносить удары авиация, уже вовсю использовалась грузовиками Народной армии, везущими подкрепления к Дьенбьенфу, чтобы сделать кольцо осады вокруг нее еще прочнее. Верховное командование приняло решение не начинать штурм Дьенбьенфу слишком рано, а подготовить его с максимальной тщательностью.

Одновременно со штурмом Лай — Чау в центральном Лаосе войска революционного фронта Патет — Лао, поддержанные вьетнамскими добровольцами, перешли в наступление. За несколько дней они разбили два вражеских батальона и заставили противника отступить к югу. Освободительные войска захватили стратегически важный город Тхакхэк на Меконге и теперь контролировали весь регион до старой колониальной дороги № 9, идущей на восток через горы Труонг — Сон вплоть до города Кванг — Три на вьетнамском побережье. Наварру снова пришлось послать в Лаос войска, так нужные ему под Дьенбьенфу.

Но освободительные войска продолжили свои действия в Лаосе еще в одном критическом месте. Они ударили глубоко на юге, недалеко от камбоджийской границы, атаковав город Аттопы, взяли его и создали там прекрасную отправную базу для наступления на плато Боловен, что давало им в руки весь южный Лаос.

В ста километрах к востоку от Аттопы соединения вьетнамской Народной армии прорывались все дальше на центральное высокогорье Вьетнама, захватив большие территории провинции Контум. Взятие одноименного города — столицы провинции — становилось делом нескольких недель. Мало того — Наварр узнал от своей разведки, что Народная армия готовится к наступлению и в северном Лаосе. Удар планировался по опорному пункту Муонгкхуа на берегу маленькой речки Нам — Ху, уже полностью изолированному. Если Муонгкхуа падет, Патет — Лао сможет в зависимости от своих тактических намерений всегда наносить удар как на запад, так и на юг.

Наварр быстро усиливал французский гарнизон Луангпхабанга с помощью войск, выводимых из дельты Красной реки — к огромному неудовольствию Коньи, позиции которого не только ослаблялись в дельте, но и уменьшалась возможность оказать хоть какую‑либо помощь гарнизону Дьенбьенфу.

Успехи освободительных сил Вьетнама и Лаоса сломали концепцию французского главкома именно таким образом, как рассчитывало Верховное командование Народной армии. Генерал Зиап после соответствующего решения Политбюро и правительства начал полноценную подготовку тылов и снабжения для наступления на Дьенбьенфу. В каждой освобожденной деревне агитаторы призывали население помочь армии. Ремонтировались дороги, чтобы сделать их проходимыми — глубоко в джунглях, под защищающими листьями огромных деревьев прокладывались пути, устраивались походные кухни для колонн носильщиков, создавались вспомогательные лазареты. И каждое транспортное средство реквизировалось для перевозки оружия, боеприпасов и провианта.