Гарри Тюрк - Дьенбьенфу. Сражение, завершившее колониальную войну

Когда проволока достаточно накалилась, Тунг взял ее и начал работу. Он сдержанно ругался, потому что москиты снов впивались в его голые ноги, но он, стиснув зубы, так точно пользовался проволокой, что через час операция была завершена, и череп раненого снова закрыт. Он отдал проволоку в руки Ба и крикнул крутящему рукоятку генератора врачу: — Хватит! Потом он вырвался из хижины, крикнув на выходе: — Отнесите сапера в хижину для лежачих!

Никто не смеялся. Когда Тунг вернулся из леса, поступило еще несколько раненых. Он позвал Ба. показал ей смесь трав и опиумных капель и попросил подготовить еще один горшок этого чертовски горького варева. В перерыве между двумя операциями он выпил его, выпучив глаза и ругаясь, и продолжил работу: — Через что должен пройти такой человек, как я, чтобы в конце концов когда то начать оперировать в достойной настоящей клинике прямые кишки и желтые пузыри, и чтобы при этом никто нигде не стрелял?

Теперь молодые врачи засмеялись. Каждый из них знал, что профессор не тот человек, который удовлетворится лечением прямых кишок и желчных пузырей.

Следующим вечером, еще до прибытия первых раненых за день, в лазарет как то очень тихо вошел Кенг. За ним шел странным деревянным шагом Гастон Жанвилль.

Ба увидела Гастона и с радостью бросилась к нему, обняла за шею, и очень удивилась его несколько слабой реакции.

— Ты вернулся? Что такое? Конец? Мы победили?

Кенг переминался с ноги на ногу, пока наконец не набрался мужества и не попросил ее: — Девочка, будь добра и приведи доктора. Я лично отвечаю за этого человека, а ему нужно помочь.

Тунг вышел от своих мух, сияя от радости, потому что большая желтая так и не отложила яйца. Кроме того, диарея, казалось, проходила. Увидев француза и смущенного Кенга, говорившего с Ба, он поспешил к ним и сразу спросил: — Ну что? Затосковал по жене?

— Товарищ профессор, — начал было Кенг, но тут же замолчал, посмотрев на Ба. Тунг недоверчиво потер лоб и жестко взглянул на Жанвилля. Внезапно он спросил его по — французски, чтобы не поняли другие: — Что случилось? Заболел? Сбежал? Понос? Можешь мне сказать, я буду молчать, как дорогой бог во Франции!

— Он ранен! — наконец выпалил Кенг.

— Ранен? Тунг не видел крови. — Куда?

Запинаясь, Кенг начал что то рассказывать о неудачном попадании, но Жанвилль заметил, что Тунг пока не понял ничего, потому сказал по — французски: — Мне придется повернуться к вам задом, профессор. Я… недостаточно прижимался животом к земле. ну, и они попали мне в задницу…

Тунг мгновенно все понял. Он подавил смешок. и серьезным тоном приказал Ба: — Отправляйся к мухам!

Жанвиллю же он сказал: — Там впереди — вход. Я сейчас приду, нужно вымыть руки. Быстро ложись на стол — брюхом вниз!

Он на всякий случай еще раз сбегал в лес. Ему придется работать без перерыва много часов. Француз был только началом.

Когда он помылся и вошел к Жанвиллю, тот смущенно повернул к нему голову и пробормотал: — Мне очень жаль, что я вам доставил беспокойство. Но там, у холма С-1, происходит настоящий ад. А мы были лишь в десяти метрах от них…

Тунг кивнул ему в знак того, что он все понял, и натянул свою марлевую повязку. Жанвилль саркастически продолжил: — Не очень героическое ранение — именно в зад!

— Выстрел есть выстрел, — равнодушно заметил профессор. — Тебя же не в кинотеатре подстрелили, так что нечего переживать. А теперь лежи тихо и не бойся. Я вколю тебе укол, вроде как для приветствия. Предупреждаю сразу — иглы, которые у нас, сделаны, возможно, еще при Наполеоне. Война длится слишком долго, как ты знаешь..

Мне ли не знать, — подумал Жанвилль, и почти не почувствовал укола, а сразу после того он вообще уже ничего не чувствовал.

Снаружи, перед операционной, одноногий помощник врача кипятил на открытом огне в двух алюминиевых кастрюлях — тоже французский армейский трофей — воду. В одной кастрюльке кипятились шприцы, в другой — иглы. По сигналу Тунга помощник взял пустой шприц, разобрал его и снова бросил в кипящую воду. Затем он выловил из кастрюли другой, потому что начиналась работа. Он взмахнул им в воздухе, чтобы просушить, подцепил пинцетом иглу из другой кастрюли, насадил ее, проверил работу шприца и теперь держал его наготове. Тунг научил его, каждый раз, когда он подготовил новый шприц, громко и четко сообщать ему: — Стерильный, товарищ профессор! Так он сказал и сейчас.

Через полчаса Тунг пришел к Ба, в этот раз смеясь. Она недоверчиво взглянула на него, но он снова рассмеялся.

— Он здоров?

— Абсолютно здоров, кроме двух маленьких дырочек на заднице. Обычное сквозное ранение. Через две недели он снова сможет сидеть.

Когда он увидел, что девушка начала плакать, то утешил ее в своем неподражаемом, отцовском духе: — Ну, ну, малыш! Все ведь хорошо! В него могли попасть в куда более опасное место, если подумать. Но ему повезло. Да и тебе тоже. Я пристально рассмотрел твоего мужа и подумал при этом, что у вас, собственно, должно быть много детей. Не обязательно сейчас, нет, я имею в виду, когда наступит мир. Как доктор, я не вижу к этому никаких препятствий…

Ань Чу отдал честь, когда генерал Зиап прошел мимо него в грот в скале, где верховное главнокомандование должно было доложить партийному руководству о следующем и, возможно, последнем этапе наступления.

Еще не пришел Хо Ши Мин. Он был на одной из зенитных батарей на холмах”Анн — Мари”, где только что был сбит очередной”Беэркэт”. Фам Ван Донг тоже не присутствовал. Он уехал в Женеву. Начало конференции министров иностранных дел по вопросу мирного урегулирования в Индокитае было назначено на 26 апреля 1954 года. До этого дня оставалось немногим больше недели.

На”Анн — Мари” Хо Ши Мина пригласили зенитчики, чтобы показать ему эффективность одного устройства, которое они установили всего пару дней назад. Речь шла об уже давненько вышедшем из моды зенитном прожекторе, питавшемся от дизель — генератора. После захвата большинства опорных пунктов системы укреплений”Югетт”, ранее прикрывавшей маршрут подлета, сброс грузов на парашютах над центральным командным пунктом французов становился все труднее. Самолеты могли подлетать только с северо — восточного направления, и им приходилось спускаться круто вниз, сбрасывая груз почти из пике, и снова подниматься вверх. Тут наступал момент, когда самолеты шли на самой малой скорости, и потому их легче всего было сбить. Но солдаты Народной армии не могли видеть самолеты противника с захваченных позиций на”Югетт”, потому что те прилетали почти всегда по ночам во избежание риска. Удивительным образом тут помогал прожектор. Когда машина спускалась вниз, его включали. Его луч брал самолет в вилку, как насекомое, а зенитчики с “Югетт” могли точно следить за ним через свои прицелы — цель, скользящую в сопровождении светового луча. Пока Хо Ши Мин был на “Анн — Мари”, они подбили две машины. Потом французы прекратили полеты. Но артиллеристы просили президента остаться с ними, пока он не станет свидетелем третьего удачного попадания.