Владимир Снегирев - Вторжение. Неизвестные страницы необъявленной войны

Объявили готовность номер один. Пересекли Государственную границу. Я находился в составе зенитно-ракетной артиллерийской батареи. Были у нас зенитные четырехствольные установки, в них — локационные устройства, я выполнял функции старшего мастера счетно-решающего прибора. Шли до Кабула, не торопясь. Что происходит в Афганистане, почему мы здесь — ничего не знали. Никто нам не рассказывал, не объяснял.

Местное население не проявляло никакой враждебности. Пацаны мал-мала меньше подбегали к машинам, выкрикивали: «Шурави, шурави!», попрошайничали. Мы раздавали жителям кишлаков хлеб, консервы. Бросалась в глаза страшная бедность.

Николай Ковтун, младший сержант: Был я еще в учебке. Помню ротную шутку: «Пойдешь служить, куда Макар телят не ганивал»… Так и вышло.

Стал я механиком-водителем танка. Два месяца прослужил, участвовал в дивизионных учениях. В декабре стали формировать полк средних танков. Кто-то обмолвился: «На юг пойдем». «Скоро не ждите писем», — сообщил я домой. Никто ничего нам не объявлял — куда, зачем, по какому поводу.

На берегу Амударьи неделю стояли. Автоматы нам заменили, дали новые, с откидными прикладами, десантные, также гранаты, пулеметные кассеты. Велели закрасить все опознавательные знаки на машинах, экипировали нас в форму без лычек и погон.

Командир полка зачитал приказ: «Совершаем марш в Демократическую Республику Афганистан для выполнения интернационального долга». Приказ есть приказ. Никто не сомневался, что так надо. Подробностей, однако, никаких не знали. Опять же слух прошел: «Если мы не войдем первыми, войдут американцы. Во что бы то ни стало надо их опередить».

Илья Герасимато, младший сержант: Хочу отметить: настрой у нас был боевой. Я отслужил уже год, в Афганистан вошел в составе мотострелковой части. Хотя мы и не знали, какие политические цели преследует наше государство в Афганистане, но понимали, что от нас требуется. Мы выполняли солдатский долг, и этим все сказано.

Но вот не могу забыть… Перед самой отправкой в Афганистан собрал нас замполит и напутствовал: «Мы пройдем по Афганистану огнем и мечом». А комбат добавил: «На один выстрел отвечайте всеми стволами». Если правду писать, надо и о таких офицерах говорить.

Алексей Прилип, сержант: Служил я в пехотном полку командиром отделения разведки. Если откровенно, как на духу, то в суматохе и сумбуре войну я поначалу никак не воспринял. Провожали нас из города, где стояли, торжественно, с музыкой и плачем. Так и запомнилось — бравурная музыка и слезы женщин. Дивизия наша была доукомплектована, мы ее резко начали разворачивать. Куда, зачем? Никто ничего не знал. Погрузили в эшелоны, 7 суток до Ташкента — выгрузили на голую землю. Кто сумел захватить матрацы, кто их не взял или потерял. Переспали кое-как в палатках. Дивизия ушла через границу, а нас, разведчиков, отобрали 38 человек и отправили в Кушку. Посадили в бэтээры, более суток шли по афганской земле без сухпая — так мы сухой паек называли. Забыли выдать, что ли…

Игорь Грошенков, старший сержант: Призвался я в десантные войска. Здесь особая дисциплина, особая подготовка.

С июля стали «сажать» полк на повышенную боевую готовность. В ноябре особенно сильно стали гонять: всесторонняя физическая подготовка, стрельбы, приведение в отличное состояние БМД — боевых машин десанта. Еле ноги таскали, а мы ребята крепкие.

В начале декабря заменили оборудование. Отобрали тельняшки, дали другое нижнее белье. Десантные эмблемы стерли с техники, взамен — эмблемы летчиков.

Несколько раз объявляли боевую тревогу. Загружали в самолеты технику, садились сами. Потом давался отбой. Но иногда даже спали с автоматами. Напряжение ощущалось большое.

В один из дней полк вновь подняли по тревоге. Мы выдвинулись на аэродром. Бежим, а сами посмеиваемся: опять, наверное, отменят. Сколько раз уж так было. Помню, старушка на пути попалась: «Что, сынки, никак война началась?» Мы ей в ответ шутливо: «Не дрейфь, бабуся»… В общем, всерьез ситуацию не воспринимали.

Загрузили технику. Сели сами. Заработали двигатели. Взлетели. Да, это уже серьезно. Приземлились мы в Кабуле. Уже темно было, прохладно. Встретил нас человек в форме офицера афганской армии, прекрасно говоривший по-русски. Догадались — наш советник или кто он там… Он отдал распоряжение занять позицию на въезде в Кабул.

В первую ночь слышали стрельбу, взрывы. Бросилась в глаза страшная неразбериха. Никто из начальства, которое мы видели, ничего толком не знал. Приказы отдавались и тут же отменялись.

Спали мы первые ночи в ямах, над которыми растянули брезент. На дно стелили матрацы — вот и все. И постоянно слышали: «На несколько часов опередили американцев»… Тогда мы всему верили — информации извне не получали никакой.

Сергей Горбачев, сержант: Я осеннего призыва 1979-го. Тоже десантник, командир БМД. Базировался наш полк в Средней Азии. Решили из нас, новобранцев, создать новое подразделение: ДШБ (десантно-штурмовую бригаду). Цель— внезапный захват плацдарма противника с помощью вертолетов до подхода основных сил.

И декабря около трех часов сыграли тревогу. Нам ничего не объяснили. Полностью выдали новенькую амуницию. Накануне мы приняли присягу, получили оружие. Продержали нас на аэродроме целый день без еды. И только к ночи отправили обратно в казарму. Мы, признаться, обрадовались — тревога-то учебная.

На следующий день — в вертолеты. Куда-то летим. Опять без еды. Сели в Туркмении. Здесь уже вечером наконец-то получили сухпай.

На следующий день (извините, чго так монотонно рассказываю) опять в вертолеты — и на границу. Пустыня, песок с глиной. Только здесь просочилось: идем, вернее, летим в Афганистан.

Ситуацию воспринимали по-детски, даже с радостью. Все нам, зеленым юнцам, было внове, интересно: и как лопатой насыпали патроны в рюкзаки, и как получали гранаты с «рогатками» — хитрыми такими штуками, оказалось, запалами.

В пустыне наконец начали интенсивно заниматься, обучаться военному ремеслу. Ушло на это недели две с половиной. Срок, сами понимаете, ерундовый. Однако и за эти дни намучились. Дело даже не в резко возросших физических нагрузках, а в том, что помыться было негде. Спали в одежде, на ветках саксаула, в палатках. Но настроение было хорошее — мальчишки играли в войну.

1 января в 6.00 подняли по тревоге. Полетели через границу в Герат. Там уже были наши войска. Оттуда — в Кандагар. Армада Ми-6 и Ми-8 приземлилась на окраине этого города, где мы оказались первыми советскими солдатами. Игры кончились. Начиналась настоящая война.

Валерий Сергеев, рядовой: В Кабул прилетели 27 декабря примерно в 16 часов. Аэродром, если мне не изменяет память, еще не охранялся нашими частями. А десантники продолжали прибывать. На нас, похоже, делалась основная ставка. Не обошлось без ЧП. При подлете к Кабулу потерпел аварию ИЛ-76, на борту которого находилось около семидесяти ребят. Говорили, все погибли…