Лев Безыменский - Тайный фронт против второго фронта

Это не совсем так — или совсем не так, чему недавно появился весьма компетентный свидетель. Точнее, он существовал давно, но хранил молчание, как и полагается некогда официальному лицу, выполнявшему весьма щекотливые задания своего начальства. Имя его — м-р Трумэн Смит; его последнее военное звание — полковник генштаба американской армии.

Пожалуй, первым, кто наткнулся на этого свидетеля, был западногерманский исследователь Эберхард Йекель, профессор Штутгартского университета. В конце 70-х годов он задался целью собрать всю документацию, касающуюся деятельности Адольфа Гитлера в первые годы его — пользуясь формулой Бертольта Брехта — «неудержимого восхождения». Толстенный том (более 1000 страниц), появившийся в результате поисков Йекеля, не был бесспорным — ибо вместе с интересными документами там было много «мусора истории», в том числе и продукция небезызвестного Конрада Куяу, прославившегося фабрикацией «дневников» Гитлера. Но одна из находок Йекеля бесспорна, ибо была сделана не в «магазине военных реликвий» Куяу, а в США, в архиве Йельского университета. Это была запись беседы помощника военного атташе США в Германии капитана Трумэна Смита с Адольфом Гитлером, состоявшейся 20 ноября 1922 года в Мюнхене.

Беседа была откровенной: будущий фюрер и рейхсканцлер, а тогда безвестный главарь безвестной партии поведал американскому визитеру о своем намерении «ликвидировать большевизм», установить диктатуру и предлагал США свои услуги в «битве между цивилизацией и марксизмом». Запись Смита показалась мне крайне примечательной, поскольку она давала принципиально важное свидетельство для определения времени и места первого знакомства американских, как принято говорить, «компетентных кругов» с нацизмом. Тем было больше оснований заняться обстоятельствами этого знакомства, и теперь можно рассказать о нем подробно и вполне документально.

…Рассказ можно было бы начать так: пасмурным ноябрьским днем далекого 1922 года к одной из платформ огромного мюнхенского вокзала с часовым опозданием подошел поезд из Берлина. Из спального вагона вышел высокий, спортивного типа мужчина. Взглянув на вокзальные часы — они показывали четверть двенадцатого, — приезжий зябко поежился и направился в отель «Мариенбад»…

Но я решительно отвергаю подобную беллетризацию исторических событий, даже если все это действительно было так, как описано выше. История для ее понимания не нуждается ни в пасмурной, ни в солнечной погоде, а ее герои — в театральном гриме. Сущность документальной прозы состоит в том, чтобы позволить читателю «припасть и попить из реки по имени — «Факт», как сказал поэт, независимо от того, в каких берегах течет эта река. Отдадим беллетристику беллетристу; восхитимся мастерством версификатора, которому легче выдумать документ, чем его найти, и останемся наедине с черствым хлебом документалистики.

То, что произошло в Мюнхене в ноябре 1922 года, можно восстановить с достаточной точностью. Ибо, кроме записи, обнаруженной в архиве Йельского университета, существуют более подробные данные, содержащиеся в дневниках и документах того же Трумэна Смита. Они хранятся в другом архиве, а именно в знаменитом Гуверовском институте проблем войны, революции и мира Стэнфордского университета и были опубликованы в очередном документальном сборнике в 1984 году.

Кто же такой капитан Трумэн Смит, и почему он оказался у Гитлера? Архивные материалы и мемуары самого Смита могут дать ответ на этот вопрос. Смит — в будущем один из видных деятелей военной разведки США — тогда еще только начинал свою карьеру. Боевой офицер, участник экспедиции в Мексику и первой мировой войны, он после ее окончания остался в рядах американских оккупационных войск в Германии. А именно — в составе отдела по гражданским делам штаба 3-й американской армии в Кобленце в качестве главного политического советника. Впоследствии, в 1920 году, этот отдел стал частью американской дипломатической миссии, возглавлявшейся Эллисом Дризелом. Миссия выполняла важнейшие задания, поддерживая тайные контакты с представителями немецкого генералитета и промышленности, интересуясь их оценкой положения в послевоенной Европе, в том числе и отношениями Германии с Советской Россией. Так, в одном из донесений (10 января 1919 года) Дризел сообщал секретарю делегации США на Парижской конференции Джозефу Грю о таком предложении одного из ведущих немецких финансистов: «Нациями, предназначенными для наведения порядка в России, безусловно, являются Германия и Америка… Америка не сможет одна выполнить эту задачу, а Германии до этих пор этого также не удавалось, потому что ей не хватало опыта в обращении с русским народом и она была слишком занята войной в других странах… Америка тоже не сможет этого сделать, если будет действовать одна, потому что не разберется в существующих в России условиях. Но Германия приобрела теперь необходимый опыт, и, объединившись, оба правительства смогут навести порядок во всей России и развить ее ресурсы».

Миссия Дризела была одним из многих средств осведомления руководящих кругов США о европейской ситуации. Тем же, что и Дризел, занимался полковник Артур Конжер. Например, еще в 1918 году он вел переговоры с командующим 3-й немецкой армией и его уполномоченным — майором фон Штюльпнагелем, который выяснял, «в какой мере можно рассчитывать на поддержку со стороны бывших противников для совместного сокрушения большевиков». Конжер оказался весьма восприимчивым к идее «сокрушения большевиков» и даже показал своим немецким собеседникам письмо некоего американского солдата, который писал своему отцу: «Мне кажется, что мы нанесли удар не по той нации, по которой надо было». И в дальнейшем Конжер был членом специальных миссий, которые вели секретные зондажи в Германии, выявлявшие позиции крупного германского капитала. В 1919 году он беседовал с директорами фирмы ГАПАГ, обещая им, что «сближение с Америкой после войны не будет представлять никаких трудностей».

Что касается миссии Дризела, в которой Смит занимал пост помощника военного наблюдателя, то она продолжала свои закулисные контакты до 1922 года; в это время ее передали прибывшему в Берлин первому послевоенному посольству США во главе с Алансоном Хьютоном. В посольстве Смит занял должность помощника военного атташе и, по его собственным словам, стал «авторитетом по вопросам послевоенной германской армии». Однако круг его связей был не только военным — в него входили, например, и обербургомистр Кёльна Конрад Аденауэр, и глава рейнских сепаратистов Дортен, и папский нунций Ратти — будущий папа Пий XI, и многие другие.

Видимо, эти обстоятельства побудили осенью 1922 года посла Хьютона дать именно Трумэну Смиту серьезное задание — отправиться в Мюнхен и собрать данные о новой партии, появившейся на политическом горизонте тогдашней Баварии, — о национал-социалистской партии (НСДАП), возглавлявшейся Адольфом Гитлером. Смит должен был не только собрать необходимые данные о партии у официальных представителей баварских властей, но и побеседовать с самими лидерами НСДАП, чтобы определить ее возможности и перспективы. Кроме того, Смиту предстояло дать ответ на ряд других вопросов, в том числе об угрозе отделения Баварии от Германии, об опасности «нового коммунистического бунта» (ведь только недавно была потоплена в крови Баварская Советская Республика). Может ли Гитлер захватить власть? — вот что интересовало посла США.