Никита Демин - Война и люди

— Что случилось, почему переправились обратно?

Солдаты оказались новичками из пополнения. Ничего толком объяснить не смогли. Для них это был первый бой.

Через десять минут подъехали на НП комдива Лащенко.

— В Чернобыль ворвалась большая группа немецких танков. Мы не успели закрепиться. Пришлось отойти, — доложил Лащенко.

Меры к исправлению положения были уже приняты. На берегу начали закрепляться два батальона. По приказу командира корпуса из резерва подошли свежие подразделения, подтянули артиллерию и поставили пушки на прямую наводку.

Что же произошло здесь утром?

Немцы ударили прямо под основание клина, который вбила дивизия в их оборону. На дороги, идущие с запада и северо-запада к Чернобылю, внезапно вышло более пятидесяти танков, до полка пехоты. Они пробили слабый заслон и вышли в тыл наступающим частям. В городе оказались только тыловые подразделения. Кое-кто из новичков поддался панике, бросился к реке.

Многому научил нас этот случай. Высокий наступательный порыв должен подкрепляться четкой организацией боя, хорошим материальным обеспечением, умением закрепить завоеванное.

Штаб корпуса переместился на левый фланг, за Припять — в деревню Крушняки. На новый командный пункт мы ехали всем политотделом корпуса, с собой захватили Ю. Должанского. Он был назначен помощником начальника политотдела корпуса по комсомольской работе. Возбуждение последним ожесточенным боем у Должанского еще не прошло. Он горячо переживал неудавшуюся вчера ночную атаку.

— Взяли бы деревню, если бы людей побольше. Немец заранее подготовил оборону, танки вкопал. А деревню не обойдешь. Местность знаете какая — дрянь, — взволнованно рассказывал Юрий о бое за большое село Парищев. — Буквально штыками выковыривали немцев бойцы. Схватки завязывались за каждый дом, за каждый сарай. И все же Парищев взять не удалось.

Вечером мы сидели у Андрея Леонтьевича Бондарева в землянке. В который раз всматривались в карту. Реки, речушки, болотца, озерца!

— Дьявол бы их побрал! — в сердцах произнес командир. — Не местность, а винегрет какой-то... Да и людей маловато.

Я понимал озабоченность командира. Корпус перемахнул сразу и Днепр, и Припять. Такую большую задачу выполнили. А теперь грызем метр за метром на Правобережье.

— Я думаю, настало время несколько повернуть фронт корпуса, — заметил Бондарев. Он провел карандашом на карте стрелу: она шла на юго-запад. Генерал пояснил:

— Надо выходить к Домантово вот отсюда, с севера.

— Мы же так и рассчитывали, еще за Днепром.

— Рассчитывали, да правый фланг увяз. А вот сейчас попытаемся...

В тот же вечер 70-я дивизия получила задачу взять хутор Забары. Он находился на нашем левом фланге. Эта задача нацеливала дивизию на юго-запад.

С наступлением темноты я решил вместе с Должанским выехать в политотдел 70-й дивизии к Н. И. Титову, Перед уходом Андрей Леонтьевич напомнил:

— Пусть учтет командир — теперь он на главном направлении.

Прибыв на место, я передал комдиву слова командира корпуса.

С Гусевым и Титовым мы вначале разобрались в обстановке. Командир дивизии точно определил, где находятся части, какие имеются огневые средства, чем располагает артиллерия, оценил возможности наиболее оперативного выполнения приказа. Положение дивизии было незавидным. Она оказалась зажатой между реками Припятью и Уж. Местность впереди лесистая, заболоченная. Надо было как можно скорее вырваться на оперативный простор, на дороги. Генерал Гусев принял решение таранным ударом прорвать оборону противника. Только так можно достичь успеха.

К вечеру были поставлены задачи частям. Все политработники направились в полки. Я отправился в 203-й полк к Коноваленко. Прибыв туда, мы с командиром по ходу сообщения выдвинулись к переднему краю. У немцев было тихо. Чувствовалось, что они хорошо подготовились к обороне, понастроили дзоты, укрепили хутор Забары. Фашисты ждали атаки с фронта. Но Коноваленко решил по-другому.

— В лоб не пойдем. Бесполезно. Надо по лесу обойти хутор и атаковать с фланга.

В этом полку меня всегда радовали отважные люди. Воины поражали своей постоянной готовностью к бою. Сколько людей полегло за Днепр и Припять! А боевой пыл не иссяк. Рвутся вперед солдаты!

В полдень начался очередной штурм немецких позиций. В атаку роты поднялись дружно, вслед за огневым налетом. Главный удар Коноваленко нацелил южнее Забар. А потом повернул два батальона на север, обходя хутор. Маневр удался. К вечеру Забары были взяты.

Наступило затишье. Несколько дней стояли в обороне. Подошло пополнение, подвезли боезапас. Однажды начальник штаба показал мне телефонограмму: слева от нас заняла оборону моя родная 2-я гвардейская воздушнодесантная дивизия. Пользуясь передышкой, поехал туда. Побывал в полку у Дружинина, долго разговаривал с Мишей Полтавцем, Борисом Шапошниковым и другими. У меня было такое чувство, будто домой попал.

Шапошников сообщил мне печальную весть: в боях за Днепр, на его правом берегу, погиб мой боевой товарищ Гавриил Савельевич Кряжев. Убит он был на переднем крае. Все мы знали Гавриила Савельевича как волевого и бесстрашного командира. Был Кряжев честен, храбр, беззаветно предан Родине. Тяжелыми фронтовыми дорогами прошагал он от Москвы до Дона, от Дона до Ловати, а от Ловати до. Днепра. Была у него очень хорошая черта — напористость. Уж если ему поручали какое-либо дело, он обязательно его выполнял. Вот ведь и в этом, последнем для него бою довел он людей до рубежа, который приказали ему взять.

Погиб также полковник Зимин — заместитель командира дивизии по тылу. Никогда не забыть этих прекрасных боевых товарищей.

Через несколько дней корпус вышел в резерв фронта. Штаб и политотдел перебазировались в район Дымера. Между тем развернулись решающие бои за Киев. Как известно, главный удар вначале планировалось нанести значительно южнее столицы Украины, с плацдарма у Великого Букрина. Но гитлеровцы сосредоточили здесь большие силы. Тогда командование фронта изменило план операции, скрытно произвело перегруппировку. Был подготовлен мощный удар с лютежского плацдарма, расположенного севернее Киева. Главную задачу должна была выполнить 38-я армия, которой командовал генерал-полковник К. С. Москаленко, членом Военного совета был генерал А. А. Епишев. Этой армии надлежало прорвать сильно укрепленную оборону гитлеровцев на плацдарме, обеспечить ввод в прорыв 3-й гвардейской танковой армии и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, а затем обойти Киев с запада и освободить его. План был смел, решителен, предусматривал широкий маневр в ходе наступления. Я рассказываю о 38-й армии потому, что наш корпус вскоре вошел в ее состав.